Юля Снесарева - Исповедь злодея

В детстве садилась за его спиной, прямо у печи, и сидела, пока щеки мои от жара изнывать не начнут. Все ждала, что братец закончит и со мной поиграет, да только не было ему дела. Как отправлял он горшок в печь, брался за новый кусок глины.

Чтобы привлечь внимание брата, я и с мальчишками соседскими дралась, и про кротость забыла. Все старухи мне пальцем грозили, а матери сыновей своих прятали. Зато Родомира любили все: завидный жених, родителей пожилых содержит, да сестру непутевую, как сокровище бережет, никогда слова злого не скажет ей. А я его терпеть не могла.

Да только однажды все изменилось. Как сейчас помню, заставили меня родители торговать на ярмарке горшками, что Радомир делал. Много коробейников там ходило, но один, как увидел горшки, так и обомлел. Битый час ходил вокруг, да выспрашивал кто такие делает, сколько в наличии есть. Купил в итоге три штуки и спросил где живем, мол в конце месяца за остальными приедет.

Приехал. Но не один. Схватили братца незнакомые люди, выволокли на улицу и поведали всей деревне историю.

Говорят, ходит по свету человек, да не человек. Мол любое твое желание исполнит, только вернется через десять лет за платой: душу твою заберет или дитятко, там как договоритесь. А складывает свою поклажу прямо в такой горшок, как мой Радомирушка делает. Брат отрицать не стал, говорит делает на заказ горшки человеку в черном, а тот ему взамен – богатство, да красоту. А я и рада масла в огонь подлить, говорю мол сама видела, как Радомир ни с одной нечестью якшается.

Уволокли тогда моего брата, мне на счастье. Теперь я любимая дочка. Вот только стали вскоре твориться жуткие вещи. То стук в дверь посреди ночи раздастся, то под окнами кто-то шепчет. Не выдержала я однажды, выскочила на улицу, а там человек – чернее ночи. Сама не знаю откуда смелость взялась, как закричу: – Не ходи сюда больше. Не живет мой брат здесь, больше вообще нигде не живет. Не поможет тебе теперь в твоих злых делах.

Разозлился собеседник, шипит, ногами землю топчет, да кричит нечеловеческим голосом: – Нельзя сделку нарушать. Не отработал он еще свои годы!

Я стою и слова молвить не могу. В сердцах себя ругаю, что вышла к существу в ночь. А он вдруг посмотрел на меня, да расхохотался: – Хочешь историю расскажу?

Я бы и рада оказаться, но даже головой покачать не смогла. А он тем временем заговорил: – Родился у одной женщины сын. Слабый он был, не жилец одним словом, но бабу разве это остановит. Взмолилась она всем богам, а когда боги закончились, и мне помолилась. Обещал я ей сына здорового, красивей которого не сыскать, умного, как лиса, сильного, как медведь, да с умелыми руками. Мать взамен обещала отдать мне своего второго ребенка. Когда явился я за ним, первый мальчишка в ноги мне упал, да стал молить, чтоб оставил сестрицу в живых. Обещал двадцать лет мне во всем помогать. Честно Радомир службу нес целых четырнадцать лет, да, видать, уговор сдержать не сумел. Потому приду за тобой, как закончится год.

Ушел человек, а я покой потеряла. И день и ночь училась горшки лепить, чтобы сделку ему в обмен на жизнь предложить. Сутками не спала. Да только не меня он одарил золотыми руками.

Мой мальчик жил не далеко от реки. С первыми летними деньками он опускал босые ножки в воду и смеялся так заливисто, что даже глупые рыбы подплывали поближе, чтобы насладиться его сладким голосом.

Он был маленьким, еще не умел плавать, скорее просто барахтался в мутной воде. А если нырял, то неизменно зажмуривал голубые глазки. И было это очень кстати. Если бы мой человечек хоть на секунду увидел меня, больше бы ни на шаг не подошел к воде. Я ведь не красавица. Кожа моя такая тонкая, что можно увидеть разбухшие зеленые вены. Вместо волос – тина, ил и дохлые рыбешки. Лицо – два узких глаза и большая зияющая дыра вместо рта.

Другое дело мой мальчик – кудри цвета солнышка, щечки алые – загляденье.

Сестрицы мои ни раз пытались мальчика к себе забрать, но я не даю. Берегу.

Пару весен назад забрала на дно одного похожего ребенка, так царство наше его не пощадило: весь он разбух, посерел, кудряшки его растащили безмозглые рыбы, как и кусок левой щеки (каюсь, не доглядела). А еще оказалась, что под водой такие прекрасные мальчики совсем не умеют смеяться. Вот теперь и лежит на дне водорослями связанный: больше глаз не разует, да отпустить жалко.

Потому нового человечка берегу. Людская красота она хрупкая. За ней из далека наблюдать нужно.

Когда маленькая склизкая мордочка появилась из скорлупы, каждая змея знала – предсказание сбылось, миру явилась новая Королева. Тоненькая, с небольшими желтыми отметинами на голове, змейка внешне ничем не отличалась от своих братьев и сестер. Она опасливо жалась к матери, пробуя язычком на вкус этот мир. Имя ей дали – Скарапея. Доселе ни одна змея не удосуживалась имени, и ни одна после.

В первые дни своей жизни Королева вылезла осмотреть свои владения. Ее сородичи старались избегать света. Их дело – темнота, болотная жижа и пыльные ущелья. Они сотни лет рождались и умирали, избегая внешнего мира. Но с появлением маленькой Королевы их жизнь в корне изменилась: даже самая маленькая змейка покинула родные владения, чтобы найти пропитание для молодой госпожи. Тем временем ее аппетит рос. Подрастающая Королева съедала с десяток мышей, лягушек и рыб, и требовала все больше и больше, грозясь съесть всех вокруг, если ей не принесут пищи.

В страхе расползались змеи, чтобы найти хоть что-то. Вскоре почти все во владениях было съедено. В эти дни и загрустила Королева. Не от голода, нет, а от чувств змеям не свойственных. Отказалась от всех лакомств, едва дышала.

А вокруг сестрицы вьются, жмутся, шипят. Но ни что Скарапею больше не радовало. Тогда принесла ей одна из сестер колечко золотое, что у воды нашла. Взглянула на него Змеиная Королева и ожила. Надела на хвост кольцо, да любуется на отражение в воде. И другие змеи на нее любуются, знай, сбудется предназначение.

А потом Королева заговорила. И каждая змейка во всех уголках мира могла ее слышать. Потребовала Скарапея принести ей того, чьими руками было сделано такое прекрасное творение. И собрались змеи выполнять первый королевский приказ. Приползли всем семейством в деревню, закусали самого слабого человека, да приволокли Королеве.

В этот день наконец смогла Скарапея утолить нескончаемый голод. На утро проснулась, а из ее головы черные волосы растут. Тогда затребовала она нового человека. И чем больше людей поедала, тем больше становилась, а однажды проснулась сама человеком, лишь на кончиках пальцев чешуйки остались. Красивая. Глаза словно желтые звезды в ночи. Волосы черные, длинными локонами ниспадают, на ветру – словно змеи танцуют. И сама тонкая, как тростинка. Колечко на пальчике – последнее напоминание о змеиной жизни.