Мак Шторм - Земля зомби. Весеннее обострение

– Любите вы нарушать правила гостеприимства, могли бы дать мне побольше времени, я бы вам много чего интересного рассказал, вы даже не представляете, какие приключения я испытал, благодаря этому списку.

– Если в твоём списке нету коктейля из соленых огугцов, молока, щедго припгавленным дюфолаком и молотым остгым пегцем, считай ты пгожил жизнь згя. – проговорил Артём.

Чем явно заинтересовал Шамана, который переспросил у него:

– Как ты сказал? Дюфалак? Хорошо, я запомню и внесу в свой список. А это точно будет весело?

– Можешь не сомневаться, настоящее незабываемое веселье для взгослых. Это тебе не могоженое жгать, как гебёнок. А тепегь, в благодагность за секгетный гецепт незабываемого экзотического коктейля, гасскажи, что тебе известно о сатанистах.

– Я тоже сходу повесил на них такой ярлык, но сами себя они называют по-другому. Как-то раз, для осуществления одного из пунктов в своём списке, я отправился в самый центр города. Есть там большой торговый центр на Кольцовской, его все в городе знают. У него еще название как фамилия депутата, который его строил, но все всегда называют только первые две буквы. Так вот, решил я, значит, попробовать в этом торговом центре сделать себе большущее ведро попкорна и, пробравшись в операторскую, включить фильм в кинотеатре, чтобы самому посмотреть и зомбакам показать. Мне не жалко, пусть приходят на звук и тусят в зале.

Проживал я относительно недалеко, на проспекте Труда, поэтому затея позырить фильм на большом экране в торговом центре казалась мне плёвым делом. На тот момент я даже уже успел разжиться металлической бейсбольной битой в качестве оружия.

Взяв свою биту, я приоткрыл дверь в подъезд и прислушался. Сегодня было тихо, не то, что в первые дни, когда пара монстров проникла в подъезд и растерзала пенсионерку с первого этажа вместе с её любимым пуделем. Чуть позже бабка восстала и присоединилась к тусующимся в подъезде зомбакам, видно, решив, что гоняться и пожирать людей всяко интереснее, чем тусить в поликлинике, стоя в очереди. Я её не осуждаю, конечно, но на пару дней они мне испортили малину, шляясь по подъезду. Потом, к моему счастью, их всех расстрелял охотник, проживающий в этом же подъезде. Он был где-то в лесу в первые дни катастрофы, пребывал в счастливом неведении о происходящем в городе, а когда узнал, сразу кинулся сюда, к семье, только в квартире их не оказалось, и мужик ушёл в неизвестном направлении, больше я его не видел. Зато он сделал мне и всему подъезду неоценимую услугу, прострелив головы шарахающимся по лестнице тварям. Поскольку я не знал, сколько мне тут предстоит жить, то вытащил трупы на улицу, бросив их около мусорных контейнеров. Кому нужно, пусть хоронят, мне это точно не нужно.

После того случая я всегда тщательно проверял, чтобы дверь в подъезд была закрыта. Половина жильцов из подъезда, когда всё началось, сгинула, так и не добравшись до дома. Вторая половина, собрав вещи, свалила, как только вернувшийся домой охотник расстрелял мертвецов и расчистил для них путь к бегству.

Только одна вредная и вечно недовольная климатичка, проживающая на два этажа ниже меня, осталась дальше сидеть в своей квартире. Ух, сколько же крови эта дура мне попила и сколько нервов потрепала! Не знаю, докапывалась ли она до других или только я был любимым объектом для выплёскивания негативной энергии. Стоило ей меня встретить, как она тут же начинала высказывать мне претензии. Если послушать её, то я только и делаю, что ломаю цветы у подъезда, разбрасываю бычки и использованные резиновые изделия, дверьми хлопаю, ногами топаю, одним словом, тиран, который только и живёт для того, чтобы испортить жизнь всем проживающим со мной в одном подъезде. И всё бы ничего, если бы не одно НО – все обвинения в мой адрес были абсолютно беспочвенны, а я не делал ничего из вышеперечисленного. Вот такая вот вредная неудовлетворённая стерва была, эта рыжая Лариса Борисовна.

Теперь она осталась одна на весь подъезд, конечно, не считая меня. В мою голову сразу полезли красочные идеи разнообразных вариантов мести для этой скандальной дуры. Мысли крутились в мозгу, заставляя меня улыбаться, а иногда даже смеяться в голос, представляя, что я наложил ей кучу под дверь или залил входную дверь монтажной пеной. Вдоволь насладившись своими фантазиями, я с трудом изгнал их из головы. Конечно, Лариса Борисовна была та ещё стервозная сволота, но даже её я не готов был убивать или становиться виновником её смерти, запенив входную дверь и лишив её возможности выбраться из квартиры.

Выйдя из своей квартиры и прокравшись по лестнице, я остановился около её двери. Присев, чтобы меня не было видно в дверной глазок, я принялся скрести рукой по металлической двери, издавая рычащие звуки, какие издают мертвецы. Я услышал, как Лариса Борисовна испугано ойкнула и хлопнула дверь в комнату, видимо, от страха спрятавшись в ней. С трудом сдерживая смех, крадучись, я отошел от двери и, стараясь не издавать шум, принялся спускаться вниз. Оказавшись у входной двери подъезда, я прислонил ухо к её холодному металлу, пытаясь услышать, что происходит снаружи.

Ничего расслышать мне не удалось, только ухо зря заморозил. Перехватив поудобнее бейсбольную биту, я немного приоткрыл дверь и принялся рассматривать пространство рядом с подъездом.

Во дворе, в некоторых местах на снегу, виднелись кровавые следы и валялось много мусора, как будто кто-то специально таскал его в наш двор и высыпал. Посреди двора навсегда замерли разбитые в аварии машины. Большой внедорожник темно-синего цвета непонятно как умудрился успеть сильно разогнаться и протаранить в бок выезжающую с парковки у дома легковушку, разбив себе переднюю часть автомобиля и сильно смял левый бок легковушки. У внедорожника были нараспашку все двери и внутри было пусто. Тому, кто находился в легковом автомобиле, судя по всему, повезло меньше. Такие выводы легко было сделать по тому, что она вся была заляпана кровавыми следами, а на водительском месте виднелись намертво зажатые остатки ног водителя. Куда делся сам водитель, оставивший в машине свои ноги, было загадкой. По двору бродило пятеро мертвецов. Сбиваться в стадо они не пытались, так и бродили бесцельно в одиночестве, периодически громко порыкивая.

Я улыбнулся, предвкушая веселье, ведь пять медленных и тупых зомбаков не представляли для меня опасности. Выйдя из подъезда, я проверил, чтобы входная дверь закрылась, после чего, весело насвистывая, сам пошел навстречу ближайшему зомбаку. Тот впил в меня взгляд своих кроваво-красных глаз и, радостно урча, захромал мне навстречу. Как только дистанция позволила нанести удар, я саданул что есть силы битой ему по голове. Мертвец упал на землю, но ещё шевелился, чем меня разочаровал. Свою злость я тут же выместил на его голове, колотя по ней, пока не раздробил ему череп на мелкие осколки. Оставив на снегу тело с раздробленной головой, я пошел навстречу следующему мертвецу. Вскоре всех постигла участь первого, и их головы превратились в кровавое месиво, разбрызганное на белом снегу.