Денис Игумнов - Сказки из кошмарного сундучка

Сегодня суббота, а значит, Серёжа дома. Экспроприировав у отца в холодильнике четыре бутылочки пива (родители проспят, как минимум, ещё пару часов), забрав из тайника, сделанного мной в подоконнике, все мои сбережения (двадцать пять с половиной тысяч рублей), пошёл проведать друга. Да и не забыл прихватить несколько дисков с моей любимой классикой. Дорога обещала быть длинной, долгой, ветвистой, изворотливой. Семь часов утра даже летом не самое лучшее время для посещений друзей. Но мне было надо. Серёжа либо дрых один в квартире (родители на даче), либо, что более вероятно, лежал в обнимку со своей девушкой Ирой.

Открыли мне не сразу. Пришлось помучить звонок. Через три минуты беспрестанного трезвона, разозлившийся из-за насильственного вмешательства в его дела с Морфеем Серёжа резко распахнул дверь и в глазок не взглянул, молодец какой. Растрёпанный, красный, как помидор, Серёжа раззявил пасть, чтобы что есть мочи рявкнуть, когда увидел, кто к нему пришёл. Немного поостыв, он спросил:

– Ты чего так рано-то? Случилось чё?

Я показал ему упаковку пива и сказал:

– Извини, друг, очень надо.

– Давай через часика три приходи.

– Не могу, уезжаю. Надолго. Пришёл с тобой попрощаться.

– Понимаешь, я не один, – замялся Серёжа.

– Ира?

– Ну да. Я…

– Ладно, мы тихо на кухне посидим, пускай спит, – говоря, я вошёл в прихожую и разулся. Не слушая его дальнейшего нытья, я прямиком отправился на кухню.

Расположившись за столом, скрутил пробки на бутылках. Увидев, что от меня не избавиться, Серёжа достал бокалы. Ему я налил, а сам по-босяцки пил из горлышка.

– Куда отправляешься?

– Далеко, отсюда не видать. Решил мир повидать, поеду автостопом.

– С чего это такая идея у тебя?

– Из института меня выперли, пора на работу устраиваться. Летом начинать горбатить для меня не вариант. Прокачусь дорогой длинной в два месяца в сторону моря, а в сентябре выйду трудиться.

– Давно пора, Рома. Хватит в чёртиков играть, – закачал головой, со значением, дрессированный Серёжа.

Про свои дела в семье я ему не рассказывал: он вообще про мои дела вне стен института ничего не знал, по-прежнему воспринимая меня как уличного поклонника музыки определённого толка, известного, как Сепсис. Отлично, такой глупой доверчивостью грех не воспользоваться.

– Хочешь, поговорю о тебе с нашим директором? – Серёжа проявлял заботу. Как это мило. Трогательно, твою мать.

– Спасибо, бро. Вот вернусь и тогда можно. Слушай, а ты мне взаймы тысчонок тридцать не дашь?

Серёжа сделал вдумчивую физию, выпятил со значением губы, опять утвердительно покачал головой:

– Чё не дать-то? Я щас.

Мой гостеприимный дружочек, оставив меня одного, отправился в спальню. Послышались голоса, Ира, конечно же, не спала и сейчас она его о чём-то спрашивала или отчитывала. Вот ведь столичная деревенщина. Это я своего дружка имею в виду. Мне это было только на руку. Потихонечку, на цыпочках, я прошёл в прихожую. Там на тумбочке лежали разные ключи: меня интересовали ключи от машины. Позаимствовав нужный мне брелок, я потихоньку вернулся обратно на кухню. Серёжа пришёл от Иры слегка смущённым: вместо обещанных тридцати принёс десять. Ира постаралась – это точно. Ничего удивительного, я ведь с ней в одной школе не учился. Скоро они у меня пожалеют, что вообще меня впустили, да и ещё что-то дали на дорожку. Серёже достанется от его благоверной на орехи, под бубенчики.

Получив то, что мне было надо, я быстренько допил пиво и распрощался. Уходя, я оставлял Серёжу почти такого же красного, каким он меня сорок минут назад встречал, да ещё и с бегающими глазками. Переживал, что я его – лучшего моего «друга», конченым жмотом посчитаю, в трудную минуту так меня некрасиво кинувшим меня с баблишком. О наивная молодость!.. И непроходимая тупость! Да мне по фигу, дурачок. Я тебя не разочарую, научу Родину любить. Доверять в этом мире можно только себе и помогать, соответственно, тоже только СЕБЕ.

Права у меня были, и водить я умел сносно. Логан невесть какое чудо, но агрегат надёжный, как советский вездеход, а мне такой и требовался. Угон прошёл без сучка и задоринки. К тому времени, когда Серёжа чухнулся, я уже гонял за городом. Следующие полтора месяца я провёл в разъездах. Далеко от Москвы не уезжал, колесил по третьему бетонному кольцу и по второстепенным трассам. Ночевал всё больше в салоне автомобиля, иногда позволяя себе понежиться в настоящей кровати номера гостиницы для дальнобойщиков: там же, в придорожных кафе, и питался. Угнанную табуретку, если и искали, то первые три дня, не дольше. Эти горячие денёчки я переждал в посёлке, отстоящим от федеральных трасс на десяток километров. Выдавая себя за туриста, снял у подслеповатой бабки комнату и ходил в лес нагуливать аппетит к дальнейшим моим чудесным похождениям.

Серёже я не соврал, когда упомянул про автостоп. Ну не останавливал машины сам, а тормозили меня. И что? Суть дела не менялась. И там, и здесь – попутчик. Различие в месте размещения в салоне – или за рулём, или на пассажирском сиденье.

Вот ставил я музыкальным фоном Бетховена или Баха, и ехал себе собирать попутчиков. Сколько их было за шесть недель и не упомнишь, но тех, которые не доезжали со мной до пункта их назначения, я помню отчётливо. Одним из первых (не самым первым, а третьим) таким пассажиров оказался парень, мой ровесник. Потертые джинсы, ветровка, майка, кроссовки не первой свежести, рюкзачок. Типичный автостопщик. И откуда они берутся на дорогах в таком количестве? Оставалось только удивляться. Я подобрал его, когда уже вечерело. Позолота ранних сумерек облупилась густеющими на глазах лиловыми тенями, небо потемнело и включённые фары стали действительно нужны.

Заметил я его издалека, а рассмотреть хорошенько смог, когда по требованию его вытянутого вверх большого пальца затормозил с ним рядом. Кудрявый брюнет, крепкий, лицо широкое, плоское, глаза прищуренные, но не злые, рот широкий с нормальными, не пухлыми, но и не тощими губами, улыбчивый. У меня из динамиков доносились прекрасные звуки органных фуг Баха. Парень попросил его подвезти до ближайшего городка и, как и все до него, и все после, удивился моему выбору музыки для путешествия. Классическая музыка нынче не в чести.

Устроившись на переднем сиденье, пассажир представился:

– Лёха.

– Роман. Путешествуешь?

– Да. Еду к своей девушке. Познакомились с ней в прошлом году на сплаве. Она приехала из Подмосковья, а я из Сибири. Урал нас обручил, – Лёха улыбнулся. – Это у вас радио играет?

– Можно на ты. Мы же с тобой примерно одного возраста, надобности выкать нет.

– Угу. Договорились.

– Отвечая на твой вопрос, скажу: нет, это не радио. Что, не нравится?