Евгений Семенов - Ангелы не летают

– Его что ударили? – спросил Валентин.

– Похоже на то. Может не сильно, теперь он в себя пришел, а мозг повредился?

– Слышь? Уважаемый! Тебя пытались убить?

Человек из «Transporter»а, не произнеся ни слова, направился к выходу. Валентин, не опуская все это время вниз ключ, отступил, пропуская странного мужчину.

– Там холодно. Куда ты без одежды? – спросил кто-то из ребят, но он не обернулся, а качающимся шагом двигался к выходу.

Когда его рука потянулась к ручке, то дверь отворилась, и в СТО вбежал хозяин микроавтобуса. Он столкнулся в дверях с мужчиной в рубашке и быстро проскочил мимо, чтобы не мешать. На лицо даже не посмотрел.

– Готово, говорите? – бодро произнес он.

– Ага.

– Стартер полетел? Этот? – он указал, на подготовленный для него на полу.

ПалПалыч кивнул.

– Новая машина почти же? Такое часто бывает?

– Редко, но никто не застрахован, – пояснил Валентин.

– Ладно. Давайте я расплачусь и поеду.

– Вы верующий? – спросил клиент ПалПалыча в офисе, когда тот предоставил счет за работы.

– В меру своих взглядов, – ответил тот, понимая, к чему начат этот разговор.

– Бог говорит, что нужно помогать ближним своим. Помощь разной может быть. Посильная, благотворительная. Мы с миссией по России едем, чтобы донести до людей слово Божье и у нас еще длинная дорога. Не пойдете ли вы навстречу и не сделаете ли нам скидку. Уверен, что на страшном суде все это зачтется.

Клиент с молящей и покорной улыбкой смотрел в глаза хозяину мастерской, но Видятаев был «не первый раз женат» и не признавал торгов. Если за услугу выставлена цена, то выбить из него скидку не было никакой возможности. Можно было и не пробовать.

– Еще бог говорит, что каждому воздастся за труды его. Поэтому я готов принять плату за мои труды в том объеме, что обозначен в квитанции.

Расстроенный водитель полез за бумажником.

Ворота распахнулись, и рабочие мастерские залил яркий солнечный свет. Снег начал таять, и на улице стало заметно теплее.

– Совсем как вчера, – подумал Валентин. Он отошел в сторону, выпуская движущийся задним ходом микроавтобус. Водитель высунул голову в открытое окно двери, так как яркое солнце слепило зеркала. Валентин обратил внимание на нескольких девушек и подростка. Они явно ожидали отца. Перед ними стоял тот самый парень с мутным взглядом.

– Смогут ли они дать отпор, если этот псих нападет на них? И спросил ли ПалПалыч о нем водителя? – подумал Валентин. Желая помочь, в случае необходимости, он, не запирая ворота, направился в их сторону.

– Папа, он ничего не помнит, – послышалась речь мальчика, который обращался к отцу, – спрашивает, не видели ли мы его машину, старый «Ford Granada» синего цвета.

– А где ты ее оставил? – спросил водитель микроавтобуса.

– У меня двигатель начал стучать, – высокий парень говорил автоматически, без эмоций. Но если учитывать, что в мастерской он вообще на окружающих не реагировал, то это был прогресс.

– Вы его знаете? – Валентин обратился сразу ко всем.

– Мы его подвезли вче… – девочка не успела договорить, как ее перебил отец, а старшая сестра дернула за рукав.

– Нет! Первый раз видим. Мы другого подвозили человека. Садитесь в машину.

Семейство покорно направилось в салон микроавтобуса. Было что-то странное в них, как показалось Валентину. Он отнес это к наличию странностей, которые он замечал часто у глубоко верующих людей. Он это не осуждал и спокойно относился к тому, чего не понимал сам, но нестыковка показаний была налицо. Это было не его дело, но Валентин спросил.

– Эй, парень, ты их знаешь?

«Transporter» тронулся с места и начал выруливать к трассе. Надпись «Бог любит всех» была зачеркнута толстой черной линией. Кому – то она не понравилась.

– Да, – ответил ему высокий парень, – я их знаю.

– Почему тогда они сделали вид, что не знают тебя?

Парень наклонил голову немного вбок и вперед и посмотрел в глаза Валентину. Они уже не были затянуты дымкой. Они были полностью белыми.

– Вчера они меня убили!

Кованая кладбищенская калитка жалобно скрипнула и глухо ударилась об ограду. Горыныч махнул рукой на прощание своему дневному сменщику и повернул ключ в замке. До утра он остался один. Ему шел уже семьдесят шестой год. Он чувствовал, что с каждым месяцем его здоровье ухудшается. Той силы, что была когда-то, не осталось следа, хотя душой он всегда был молод. Как быстро пролетела жизнь! Не вчера ли он только заканчивал десятый класс и ушел в армию? С большим желанием, без малейшего сомнения. И совсем же недавно родилась его дочь, выучилась, нашла мужа и уехала в большой город. Теперь она уже и не звонила. А куда? Телефоном Горыныч не обзавелся, а домашнего никогда и не было. Лет десять уже точно не звонила, но как вчера он помнил ее последний приезд. С внучкой и мужем. А потом все. Он не знал где она и что с ней. И сейчас Горыныч ждал ее приезда. Просто ждал.

Шарик. Так звали его пса, который был его постоянным спутником. И на работу с ним и в магазин. Так было всегда. Всегда, до вчерашнего дня. Вчера пес умер. Своей смертью, прямо у него на руках. Горыныч тут его и похоронил. Выкопал яму, завернул Шарика в старую рубашку и засыпал землей в дальнем углу кладбища около ограды. Помечать не стал. Мало ли кто узнает и начальству доложит, а оно не одобрит этого. Просто запомнил.

Заперев сторожку и прихватив фонарь, Горыныч направился на обход, и проведать могилу своего пса. Хорошим освещением кладбищенская территория не могла похвастать. Только один фонарь над входом и прожектор на сторожке, остальная территория ночью была во мраке. Западная часть немного освещалась огнями отеля «Кондор», но этого было недостаточно.

Он двигался привычным и изученным за почти два десятилетия работы маршрутом. Возможно, и закрытыми глазами смог бы его пройти, но не пробовал. Знакомые лица смотрели с надгробий. Большинство он знал поименно, познакомился за годы работы, а со многими еще при жизни. Дорога в одну сторону занимала около 15 минут неторопливой походкой, дальше вдоль забора и обратно по противоположной стороне. Но не сегодня. Сегодня он собирался посидеть на могиле друга.

Сначала Горыныч не поверил своим глазам, но приблизившись, понял, что все именно так, как показалось издалека. Могила пса была разрыта. Разрыта до глубины захоронения, но тела там не было. Горыныч тяжело задышал. Это его, несомненно, расстроило. Возможно, даже сильнее, чем врач, который сказал, что проживет он еще не более года.

«Волки? – билось в голове, – или лисы? Да не должно быть. Не видели тут их ни разу. Люди? Тоже, зачем?»

Он оглядывался в поиске ответа и заметил в луче фонаря белое пятно. Вчерашний ночной снег к этому времени уже растаял, и пятно не могло быть его остатками. Это оказалась его рубашка. Та, в которой был похоронен пес. Лежала она в метрах двадцати от могилы у забора.