Валерий Прудиус - Облученный

2

Выйдя из больницы, он почувствол сильный голод, ведь больничной едой особо не насытишься, и он направился в дом для бездомных, размышляя о случившемся с ним накануне.

То, что его избили, и он потерял память, его совсем не беспокоило. Он и раньше жил безымянным отшельником, без имени, фамилии и места прописки. Со временем имя тебе больше не нужно. Тебя не зовут, к тебе не обращаются, ты больше не человек, а уличный бродяга!

Дом для бездомных – это, конечно, не пятизвездочная гостиница. Здесь можно помыться и, если повезет, получить койку на ночлег.

Так называемая столовая представляла собой большую комнату с длинными скамейками вдоль старых шатких столов. Здесь было много бездомных и малоимущих. Все, ели молча. Лишь изредка слышалась приглушенная речь и тихое постукивание ложкой по железной миске.

Съев все до последней крошки и нисколько не наевшись, он направился к выходу. Добавку здесь никому не давали. Одна миска супа, и одна миска каши, кусок хлеба и одна кружка чуть сладкой окрашенной воды. Одна порция на одного человека. Но это лучше, чем пустой желудок холодным вечером на улице.

Странно, раньше ему этого хватило бы на целый день. Почесав голову, бродяга опешил, застыв в дверях. На пальцах остался клок его волос. В панике, сломя голову, он помчался в туалет посмотреть на себя в зеркало. На бледном лице странные красные пятна. На руках тоже. Подняв вверх одежду, оголяя худое тело, бездомный взволнованно осмотрел себя. Те же пятна, все тело болит и чешется.

Открыв кран холодной воды, бродяга подставил голову под струю. «Что со мной? Аллергия? Отравление? Или болезнь какая?» И тут его осенило! Визитка доктора из больницы! Точно! Я могу звонить ему в любое время! Он мне сам так сказал, – размышлял вслух стоявший перед зеркалом бомж.

Мобильного у него не было, и денег на телефон-автомат на улице тоже нет. Поэтому пешком, с мокрой головой, он побежал в больницу, что находилась на окраине города.

Но доктора в больнице не было, он был сегодня выходной. Расстроившись, бродяга привычно расположился в сквере рядом с больницей. – Доктор будет завтра, – повторил он услышанное в регистратуре. – Подождем!

3

Темнело. В тихом небольшом сквере было безлюдно, лишь изредка слышались всплески обветшалого фонтана. Спать под открытым небом было для него привычным делом.

Но спать было невозможно. Все тело болело и чесалось, а мысли путались в голове. Снова вспомнился тот вечер и пьяные подростки…

Не удивительно , что его избили! Никто не любит грязных, бездомных бродяг. А он и есть бродяга, бомж, побирушник! Без дома, без семьи, без друзей! И кто любит таких побирающихся на людных улицах или спящих на скамейках в тихих парках, распивающих алкоголь средь бела дня, распространяя вокруг себя ужасный „аромат “ немытых тел, пропитанных дешевым алкоголем и табаком.

Так произошло и с ним. Группа пьяных подростков, ненавидящих бомжей, напала на него на улице и стала избивать. Прохожие проходили мимо, делая вид, что не замечают происходящего.

Несчастный бродяга защищался изо всех сил, закрываясь слабыми руками от града жестоких ударов. Собрав последние силы, он вырвался, оттолкнув в сторону одного из обидчиков, и бросился бежать. Но был сбит с ног сильным ударом в затылок и, упав на землю, потерял сознание…

То, что его избили, это было неважно, это мелочи. Его больше волновало то, что ему приснилось в больнице! Это был сон или странное видение? Непонятно. Эти мысли не давали ему покоя. Но он точно знал, что с ним происходит явно что-то неладное. Какие-то странные пятна на коже, которые болят и чешутся. Выпадение волос!

– Надо попытаться расслабится и уснуть, – пробормотал бездомный, накидывая капюшон на голову и устраиваясь по-удобней на жесткой скамейке. «Утром придет доктор, он разберется, что со мной происходит! Он меня вылечит!» – подбадривал он себя.

Но как тут уснуть, когда все болит и зудит? Почесав густую бороду, которой он очень гордился, он хотел было закрыть глаза, как вдруг вскочил как ошпаренный. На руке остался клок волос его густой бороды. В свете фонаря волосы казались еще чернее.

– Нет, нет, только не она! – простонал прокаженный, рассматривая в руке прядь своей бороды, похожую на грязную мочалку.

Еще раз осторожно проведя рукой по заросшему лицу, бродяга пришел еще в больший ужас. Волосы не выпадали, они сходили слоями! – Что происходит? – прошептал он, снова садясь на скамейку.

И вдруг резкая, режущая боль в боку согнула его пополам. Взвыв от боли и держась руками за больное место, он осторожно поднялся на ноги. «Вспоминаем школьную программу! Что это может быть?» Тяжело дыша, в панике, размышлял бездомный. Это не аппендицит, он с другой стороны,» – мысли бешено сменяли друг друга. «Почки, печень, селезенка?»

– Ааа! – закричал он, изменившимся от боли хриплым голосом, тяжело сквозь стиснутые зубы вдыхая холодный воздух.

Вокруг уже совсем стемнело.

– В больницу! Скорее в больницу! – шептал он, – больно, очень больно. На лбу у него выступили капли пота.

Хоть больница и была рядом, она казалась теперь очень далеко. Каждый шаг давался ему с большим трудом. Внутри него что-то отмирало. Не умирало, а именно отмирало! Медленно и мучительно.

– Я не хочу умирать! – рычал прокаженный бродяга, понимая, что умирает. Но животный инстинкт самосохранения лихорадочно искал выход. И нашел его!

Путь из сквера до больницы пролегал через парковку машин. Медленно, словно по минному полю, стонущий при каждом шаге, бродяга шел вперед к своей цели.

– Что с вами? – донесся словно издалека чей-то голос. Не сразу сообразив, что обращаются к нему, несчастный продолжал идти вперед, ничего не видя и не слыша вокруг. Он превратился в сплошной комок боли. Тело больше не чесалось, оно горело огнем. Красные пятна на коже стали уродливыми прыщами. Внутренние боли с каждым шагом становились все сильней.

Его кто-то взял за плечо.

– Вам помочь? – приятный женский голос прозвучал громче.

Медленно обернувшись, он увидел перед собой девушку с собранными в хвост волосами, короткой куртке и темных брюках. Она испуганно вскрикнула, увидев обезображенное, как у прокажённого, лицо.

Перед ней стоял монстр из фильма ужасов. Хоть он и был в капюшоне, его лицо хорошо было видно в свете фонаря. Все его лицо было в нарывах, густая борода выглядела, словно спина лишайной собаки. Только на месте лишая у него были кровоточащие раны. Но самым страшным были бешеные, обезумевшие от боли, красные глаза, с полопавшимися капиллярами.

Дальше все было словно во сне. Не понимая, что с ним происходит, он перестал владеть собственным телом. Животный инстинкт самосохранения полностью овладел им. Наблюдая за всем словно со стороны, он стал зрителем без возможности вмешаться в происходящее, где-то внутри, на подсознательном уровне, понимая, что так надо, чтобы выжить!