Алексей Мельников - Последний портрет

– Как у Саши дела? – опередила она меня.

– Стабильно плохо, – ответил я и присел за стол. Передо мной тут же появилась тарелка с яичницей и двумя ломтиками батона.

– Что говорят врачи? – у меня складывалось ощущение, что Алиса не хочет рассказывать про Артема и прошедшее мероприятие. – Есть какой-то прогресс?

– Вчера мне удалось с ними это обсудить, – я схватил вилку и приступил к завтраку.

– Да уж, мне звонил Лев Константинович, сообщил в каком ты состоянии и настоял, чтобы тебе поставили капельницу. – Передо мной появилась чашка ароматного кофе. Алиса отошла к окну и прислонилась спиной к подойнику, я ощущал ее пронзающий взгляд, хоть мои глаза и устремлялись в завтрак.

– Мне безумно стыдно за вчерашний вечер, – говорить было не очень удобно, не успевал пережевывать, желудок радовался каждому куску, ведь последний раз я ел почти сутки назад.

– Поверь, мне тоже… – она вздохнула и повернулась лицом во двор, но спустя мгновение вновь развернулась ко мне и села за стол. Алиса не переставала на меня смотреть, внушая мне чувства нашкодившего пса.

– Как прошел вечер? – Я не выдержал, нужно было начинать разговор, иначе она меня уничтожит.

Готовила она всегда так, что позавидуют многие шеф-повара, это одно из тех ее качеств, за которые я ее полюбил. Но в то утро я заметил, что она пересолила, хотелось скорее утолить жажду. У многих творческих людей можно заметить личные боли и переживания в их творческих работах, у Алисы это была готовка. Я прекрасно понимал, что расстроил ее чувства, но она еще не знала, что получит отказ в моей поддержке.

– В большей своей части, прекрасно. Конечно, если бы ты остался и поддержал меня, я бы была счастлива, но ты решил… – ее рука поднялась, когда заметила, что я хотел снова извиниться, – достаточно извинений, Сереж, мир не крутится только вокруг тебя. Аукцион прошел тоже превосходно, разобрали все лоты, даже картину нашего нового художника. – Она заметила мои глаза и тут же дополнилась. – Здесь нечему удивляться, ты же знаешь, что я умею находить таланты.

«Еще бы тебе быть чуть скромнее», – подумал, но не сказал ради своей моральной безопасности.

– Он превосходный художник, – глаза Алисы уставились на руки, она рассматривала свои ногти. Еще бы отдавать столько денег на маникюр.

– Что ты хочешь этим сказать? – остался последний кусочек моего бутерброда, который я решил посмаковать. – Он теперь работает по твоему проекту?

– Не совсем, я дала ему задание восстановить несколько лучших картин. – На ее лице появилась улыбка, – я же помню про твое отношение ко всему этому, я решила, что нескольких будет достаточно. Остальные работы будут его. Он молодой и перспективный художник, а коллекционерам нравятся молодые звезды, пусть они и быстро сгорают, попробую на нем заработать больше денег.

С трудом, но я поверил ей, неужели она прислушалась ко мне? А все мои предположения и страхи перетекли в паранойю? Не хватало мне еще попасть с этим расстройством к психиатру. После плотного завтрака меня потянуло в сон, веки буквально стали тяжелеть каждую секунду. Я встал из-за стола, поцеловал теплые губы Алисы и сон утянул меня в спальню.

Артем не мог осознать, что с ним происходит. Что договор и все обещания Алисы не пустой звук. Он успел на последнюю электричку в метро, напротив него сидел мужчина в оборванной одежде, кроме него никого. Мужчина спал, а он думал.

Неразборчивый голос сообщил станцию, Артем взглянул на карту, еще пять станций. Если бы только все обещания оказались правдой, ожидание всегда тяжело проходит, а ожидание быстрого благополучия в жизни еще трудней.

Телефонный звонок нарушил тишину. Рука художника нехотя опустилась в карман. Желание поделиться новостями переполняла его, пусть даже с незнакомцем с навязчивым предложением из банка. Но звонила Настя.

– Алло, Артем, – она говорила, не дожидаясь его ответа, – пришел хозяин квартиры, спрашивает про тебя, про меня. Что ему ответить?

– Скажи, что я задержусь у него на пару дне, не больше… – интонацию в его голосе переполняла уверенность, словно он уже способен управлять своей жизнью.

– Хорошо. – Она немного помолчала. – Когда тебя ждать?

– Через двадцать минут, – он постепенно возвращался в реальность. Мужчина в рваной одежде пошевелился. Артем на мгновение подумал, как бы он проживал свою жизнь, оказавшись на месте бездомного, где бы мылся, ел, и смог бы он при этом заниматься творчеством. Рисовал бы на чистых стенах или на помойных контейнерах?

Голос объявил, что электричка проехала очередную станцию. Это, как этапы в его жизни, вчера он в бедном городе экономит на всем, сегодня подписывает контракт и ужинает в присутствии богатейших коллекционеров. А что случится послезавтра, в метро все просто, есть карта, но его жизнь похожа на хаотичное расположение станций с множеством поворотов, за которые отвечает только он. Артем бы назвал любую, но путь приведет в неизвестную ему точку.

Он достал папку с бумагами, чтобы еще раз перечить, что ему полагается за работу. Каждый пункт грел его изнутри, сердце билось чаще, слова опьяняли и кружили голову. Квартира в центре Санкт-Петербурга, машина премиум класса, зарплата, о которой он не мог и мечтать. Но он не до конца осознавал, что за это ему придется сделать, и почему Алиса готова внести столько денег, чтобы ее художник восстановил старые картины. Все слишком просто…

Перечитывая свои обязанности, он так и не смог найти пункта «пожизненное рабство», но с тяжелым предчувствием он так и не смог справиться. Неразборчивый голос наконец объявил его станцию.

Путь от станции занял пару минут. Бездомный продолжил свой путь в неизвестном направлении. с неба моросил дождь, отрезвляющий, охлаждающий. Артем поднялся на свой этаж и потянул за дверную ручку. Дверь не открылась, но тут же послышался щелчок затвора.

– Артем, я уже думала, что мне придется охранять твою квартиру в одиночестве, – на Насте была надета его рубашка, в квартире по-прежнему оглушительно пахло кофе, и играла спокойная музыка.

– Как же хорошо, что этот безумный день закончился, и меня встречает дома такая девушка.

Щеки Насти нарумянились, как в первый раз. Она приблизилась к Артему и поцеловала его в губы. Рубашка оказалась не застегнутой, художник ощутил все тепло ее тела, сердцебиение и теплые, нежные руки у себя на спине.

Он закинул ее ноги на талию, девушка оказалась очень легкой, нежные руки обхватили шею и не собирались отпускать до конца пути. Несколько часов их ждала разобранная, большая кровать.

– Артем, – произнесла он шепотом.

– М?

– Мне кажется, это самый лучший день в моей жизни. Я бы не хотела, чтобы он заканчивался…