Иван Иванков - Двойное стекло

“Надо поменять рингтон”, – подумал Алексей, заметив на экране телефона имя абонента и болезненно скривившись:

– Алло.

– Привет, – ответил ему голос Ирины, непривычно напряжённый.

– Ириш, мне неудобно сейчас говорить. Давай я тебе перезвоню?!

“Да, как раз выпью первый стакан виски и закушу его большим куском мяса”.

– Всё тебе удобно, Лёша. Я слышу, ты сейчас за рулём, а значит не с женой. Я хочу поговорить с тобой. О нас.

“Господи, – подумал Алекс. – Неужели сейчас самое время, чтобы обсуждать такие вопросы?!”

Но вспомнив напряжённый тон девушки, мужчина решил не говорить это вслух.

– Хорошо. Я тебя слушаю.

Тяжёлый вздох известил мужчину, что девушка готова была разрыдаться.

– Даже в такой момент, когда мне плохо, ты думаешь о себе, – девушка на секунду замолкла, будто проглатывая тяжёлый ком. – Извини, что говорю тебе это не при личной встрече, но я не знаю, когда у тебя получится со мной встретится…

– Подожди, – прервал её Алекс. – Давай я подключу телефон к магнитоле. А то мне не очень удобно…

– Вечно ты так Лёша. Тебе нет дела до меня! Нет никакой разницы, что я чувствую, и нравится ли мне всё это. Я чувствую себя какой-то…

– Подожди. Прекрати так говорить, ты много значишь для меня…

– Не надо врать. В общем, Алексей. Я приняла решение. Я так больше не могу. Нам с тобой нужно расстаться. Мне нужна другая жизнь. Я не хочу больше быть твоей подстилкой. Не звони мне и не пиши. Я хочу семью и ребёнка, а тебе я нужна только для одного. Прощай.

И всё.

Рот у Алексея открылся, но он так и не произнёс ни слова, даже когда голос Ирины стих, и она положила трубку.

Почему? Что он сделал не так?! Ведь в их отношения было так всегда, и Ирина знала, что он женат. Он не давал ей никаких клятв или обещаний. Не говорил, что бросит ради неё семью. И, тем не менее, дарил дорогие подарки, водил в рестораны и окружал своей заботой, насколько хватало сил и возможностей. Они отлично проводили время.

И теперь он поссорился и со своей женой, и с любовницей. На какой-то момент мужчина почувствовал себя настолько одиноким и всеми забытым, что чуть не завыл от отчаяния. Нет, нужно это прекращать. Сначала выпивка и вкусная еда, а уже потом душевные муки и разборы двух скандалов.

А ведь он отвлёкся всего лишь на долю секунды. Голос Иры врезался в сознание, заставляя подумать – как она могла? Он ведь любит её! И в это мгновение яркий свет фар ослепляет, словно вспышка сверхновой. Алексей дёргает руль в сторону, и вроде бы вспышка исчезает, но тут происходит что-то невообразимое. Обратным движением рук, мужчина возвращает машину обратно! Будто кто-то, сидящий рядом на пассажирском сидении, вступил с ним в схватку. Где кукла? Лишь бросив быстрый взгляд, мужчина замечает на пассажирском сидении чей-то миниатюрный силуэт. Жаннетта смотрит прямо на него… Ужас охватывает каждую частичку разума.

Встречка встречает его манёвр оглушительным сигналом. Никак не иначе – грузовик. Алекс жмёт по тормозам, но этого не хватает, чтобы машина остановилась. Перед лобовиком вырастает металлическая туша монстра. Словно в замедленном кино, стекло разбивается на осколки. Вспышка боли охватывает все части тела и отдельные его куски.

Последнее, что видит Алексей, отвернувшийся от неминуемого удара, стали огни заправки. Заправочные ряды пустуют, словно людей здесь нет. Лишь горящие электрическим светом марки топлива и касса-магазинчик говорят о том, что внутри кто-то должен быть.

И потом будто всё гаснет.

К Алексею вернулось зрение. Не сразу, спустя какие-то мгновения после того, как глаза были открыты. Странное чувство, будто твоё тело тебе не принадлежит. Пробудится лёжа на асфальте… Представить такое, он не мог даже в самые бурные попойки. Что он тут делает?

Тёмные туши облаков медленно проплывают по небу. Зловещая алая луна смотрим одним своим оком прямо на него – кошачий глаз, вот как назвал бы её Алексей. Поэтично.

Он пытается подняться хотя бы на локтях, но получается тяжело и не сразу.

Понимание приходит спустя короткие мгновения. Сознание наполняют картины, предшествующие потери сознания. Боль врывается в разум, заполняя всё собой. Огни фар, слепящие глаза. Громадный левиафан – грузовик, разрывающий кузов автомобиля. И конечно же кукла. Где она теперь?!

– О господи, – выдыхает мужчина.

Быстрыми движениями ощупывает тело. Руки и ноги на месте, самое главное. И самое главное, кстати, тоже. Ни крови на руках, ни боли в теле. Видимо его выкинуло из машины через лобовое стекло. Что ж, отделался, что называется, испугом.

Мужчина привстаёт на месте, хотя тело отзывается новым приступом боли. Голова кружится. Его тошнит, но не рвёт. Видно, приложило знатно. Наверное, сотрясения он не избежал.

Впереди мужчина видит монструозный силуэт. Нависшая тень грузовика, будто проглотила его премиальный седан. Рядом какое-то движение. Зрение сливает все силуэты в один. Будто неведомый кракен раскидал свои щупальца в разные стороны.

– Твою мать, – пошатываясь мужчина пытается идти вперёд, но ноги еле передвигаются, став будто ватными.

Но это нормально. Главное они не сломаны и идти можно. Нужно будет показаться врачам, но сейчас надо закончить этот кошмар. Выйти к людям и запросить необходимую помощь.

Теперь он немного различает предметы и силуэты. Возле машины суетятся человека четыре, не больше. В одежде спасателей и врачей. Их машины с работающими мигалками, они же проблесковые маячки, стоят рядом на обочине. Чуть поодаль застыл трактор. Видимо машину пришлось вытягивать из грузовика. То, что он остался жив после такой аварии, это просто чудо!

– Эй, – кричит и машет им Алексей. – Я здесь! Вроде всё нормально, я жив.

Но санитары не оборачиваются. Светят в разбитые и смятые чудовищным ударом окна фонариками, видимо пытаются обнаружить водителя. Это нормально, что они его не нашли сразу, лежащим на дороге?! Более того, спасатели достали гидравлический расширитель, он же клешня, и принялись ломать остатки того, что раньше представляло собой капот его авто. Видимо спасатели пытались добраться до аккумулятора, чтобы скинуть с него клеммы.

Едва спасатели смогли открыть капот, как Алексу стало нехорошо, будто мерзавцы залезли под юбку его любимой женщины. Заревев от злости, он закричал:

– Что вы творите?! Отвалите от машины!

“Уроды, – думает Алексей, видя, как искры посыпались на его седан. – Может её хоть на разбор можно сдать”. Во всяком случае, это ему решать. А не группе дилетантов.

Признаться, машине уже было сложно чем-то помочь. Корейский седан, любимый Алексеем даже не за своё удобство или роскошь – он мог купить себе машину и подороже, – а за свой неповторимый дизайн, теперь восстановлению не подлежал. Этот факт, конечно, расстраивал, но не критично. Главное сам он был жив.