Владимир Стрельников - Проклятье фаворитки

Командир посмотрел на молодцевато вытянувшегося лейтенанта:

– Насчет стрельб, не согласен. А вот разведка ещё никогда не мешала. Давай!

Но все же приказал танкам занять исходные позиции. Привычная команда сразу вернула уверенность экипажам.

Жормон загнал снаряд в канал ствола, передёрнул затвор башенного пулемёта, и его «Леклерк», взрывая гусеницами землю, рванул наискосок будущему направлению стрельб. Откуда было знать господину майору, что это не лейтенант страстно желал боевого мероприятия, а таинственное существо, завладевшее его телом?

«Леклерк» резво прыгал на ухабах и брустверах старых воронок, лихо объезжая лужи и небольшие озерца, которых в округе было множество. А Жормон, припав к резиновым окулярам оптики, осматривал танкодром, вращаясь чуть ли не на 360 градусов. Несколько раз он подъезжал к пустым будкам оцепления и непременно в соседней луже обнаруживал их пропавших хозяев. Тогда Мишель быстро запрыгивал обратно, задраивал по-боевому люк и сообщал об увиденном командиру батальона.

Объехав «змейкой» почти весь сектор стрельбы, он уже приближался к последнему, дальнему углу танкодрома, подумывая о возвращении, когда заметил, что участок окутан неглубоким расплывчатым туманом. И как ему показалось, что-то шевелилось там. Но что – мешала рассмотреть проклятая дымка. Лейтенант приказал остановиться, распахнул люк и по пояс высунулся из танка.

Сначала он ничего не увидел. Но затем, несмотря на то что туман даже сгустился, рассмотрел женскую фигуру. И сразу же ледяной рукой горло сжал страх. Двойник иронично и довольно презрительно заметил, что это, скорее всего, какая-нибудь деревенская девушка, собирающая ягоды. (Которых, кстати, на танкодроме была тьма-тьмущая). Лейтенанту стало стыдно. Он собрался было окликнуть мадемуазель и посоветовать убраться подальше, как чуть разошедшийся туман открыл черты незнакомки.

Это была очень красивая молодая женщина, распущенные светлые волосы которой ровной волной ложились на переливавшееся блеском драгоценностей платье. Сшитое явно не в нашем веке. «Ага, как раз во времена Людовика XV!» – с упавшим сердцем констатировал Жормон.

И ещё одно заметил Мишель: трава под атласными туфельками не гнулась. Женщина подняла на него свои прекрасные угольно-чёрные глаза, и он почувствовал, как кровь вскипает и стынет в жилах одновременно. И снова пришла появившаяся ещё вчера догадка —это всё неспроста. Исчезновения, двойник, Эльза и эта встреча…

Жормон уже хотел захлопнуть люк, но более хладнокровное внутреннее существо, любующееся точёным силуэтом и красивой грудью призрака, мысленно пожалело эту неземную прелесть. И… призрак остановился! Он как-то по-новому осмотрел Мишеля, слегка шелохнулся, а потом спросил:

– Ты не боишься меня, воин?

Мёртвый, холодный – что отметил Жормон, но всё же чарующий и приятный – что заметило существо, голос Сильфии был явно растерян.

– Да нет, милая! – ласково ответило существо. Теперь привидение откровенно изумилось. Две возникшие из мрака фигуры также остолбенели рядом. Лейтенант без труда узнал маркиза де Тодес и шевалье д`Эвтанази.

– Как ты сказал? Повтори… – недоверчиво, жалобно и страстно попросил призрак, пронзая Мишеля горящим взором. Что-то у него в глубине перевернулось, и пока существо справлялось с волнением, Жормон ответил:

– Я назвал вас «милой», сударыня!

Торжествующая радость появилась во взоре утопленницы:

– Так ты хочешь меня, солдат! Ведь я тебе нравлюсь?

– Нет! Нет!!! – закричал Мишель, видя, как из тумана появляются всё новые и новые призраки. Он узнал семерых насильников в ржавых кирасах, утопленных служанок Сильфии, высокого парня в форме оберлейтенанта Вермахта… Утопленники окружали «Леклерк».

– Как же нет, милый! Ты любуешься моей грудью, моим станом, моей…

– Да нет же! – заорал Жормон. – Это не я, а он!!!

Призраки снова остановились.

– Кто «он»? – спросила Сильфия, и мурашки побежали по.

– Тот, кто внутри меня! Я вообще не переношу мертвецов!

– Разве я мертва? – казалось, утопленница забавляласья терзаниями лейтенанта. – Посмотри, как полна и упруга моя грудь…

А существо действительно не отводило от неё взгляда. Хотя больше любовалось формой, чем думало об упругости.

– Как свежи мои страстные уста! – Сильфия приблизилась и стояла уже у лобового листа брони. Утопленники плотным кольцом окружили «Леклерк». А экипаж Мишеля как завороженный смотрел в оптику. Видя, что спасения нет, Жормон попытался «выключиться», полностью отдать своё тело существу, один раз уже остановившему призраков. И почувствовал его благодарность:

– Остановись, несчастная! – заговорил двойник участливым и грустным голосом. Сильфия тотчас застыла.

– Ты даже не можешь представить, как мне жаль тебя! – продолжал он, и Мишель чувствовал, что существо говорит искренне. – Ты была столь своеобразна и неповторима, что заслуживала большей участи, чем просто поклонение твоему телу.

– Тебе не нравится моё тело? – еле выдохнула Сильфия.

– Да нет же. Оно, как и всё остальное… неповторимо.

– Если бы ты сказал «прекрасно», я бы тебя убила, – простодушно признался призрак.

– Спасибо. Мне очень приятна твоя откровенность.

– А мне – твои слова…

– Я не скажу тебе самого главного.

– Почему?! —в голосе утопленницы прозвучало отчаяние.

– Это значит – отдать себя в твою власть.

– Но почему?! Я столько ждала тебя, столько верила и надеялась, что ты придешь… Я…

– Не говори этого!!!

– Почему? – еле слышно произнесла Сильфия.

– Ты мечтала о королевстве, а не о мне. Не я был тебе нужен, а Людовик.

– Неправда! Конечно, я хотела жить как королева. И черная магия богини Аштарот открыла мне путь к богатству и славе…

– И к смерти.

– Но я жива!

– Это не жизнь.

– Не говори так! Ты не любишь меня!!!

Неожиданно Мишель оказался у руля своего тела, споро задраивающего люк. По броне со всех сторон стучали утопленники, а его танкисты с перекошенными от страха лицами безумно цеплялись за рукояти приборов.

– Задняя!!! – заорало существо по переговорному устройству, и механик, воткнув нужную передачу, тронулся с места.

– Разворот – и жми!!!

«Он не хочет раздавить Сильфию!» – догадался Жормон.

– Помотай башней! – приказало существо Эндрю, и видя его непонимающие глаза, само перекинуло пушку с борта на борт, в считанные мгновения сбросив импровизированной двухтонной дубиной налипших на танк покойников.

– А я и не знал, что нашей пушкой можно так драться! – искренне изумился Мишель.

– Теперь будешь знать! – зло ответило существо и затаилось, разрешая Жормону снова повелевать своим телом.