Ксения Крутская - Я справлюсь один

– Правильно подозреваешь. Ну да, звучит как бред, понимаю. Человек, чувствуя, что смерть уже взяла его за горло, искренне молит некие высшие силы о спасении. Чушь. Но суть верна. Эти самые высшие силы забирают то, что человек добровольно отдаёт. И человек умирает. От страха, заметь, а не от того, что ему реально угрожало. То есть если ты падаешь с большой высоты, то умрёшь не от удара о землю, а ещё в падении – от остановки сердца. Но это, как говорится, не та беда. Падающий или тонущий в болоте человек почти со стопроцентной вероятностью умрёт в любом случае. Но бывает и по-другому. Например, человеку показалось , – Петров интонацией подчеркнул это «показалось», – что он находится в смертельной опасности. А опасность на самом деле вполне контролируема. Только вот осознать это ему уже не дадут. И он умрёт от страха, думая, что умирает от некоего внешнего фактора.

– Вот тут не понял. То есть человек пугается, но не сильно… А эта сила приходит и пугает его до максимума, скажем так?

– Примерно так и есть. Эта сила чувствует первоначальный импульс страха и реагирует на него – повышает интенсивность до неадекватной. От простого страха до смертельного ужаса, можно так сказать. И человек умирает. А страх кормится. В данном случае под страхом я подразумеваю не человеческую эмоцию, а эту непонятную силу, энергетическое поле или уж чем оно в итоге окажется, когда учёные разберутся. Страх с большой буквы.

– Никогда о таком не слышал. – Илья покрутил головой.

– Ты много чего в этой жизни ещё не слышал. – Петров усмехнулся. – Такие вещи, если уж где-то вылезают, потом или накрепко врастают в фольклор той местности, или быстро забываются. Особенно в наш век телесериалов и всяких «Секретных материалов». Никому ведь не хочется выглядеть чокнутым агентом Малдером. Вот и помалкивают те, кто столкнулся и выжил. А уж наша организация вообще в этом контексте – сборище ненормальных. Так что, – командир неожиданно хмыкнул, – вербовать новичка в психбольнице – как раз по-нашему!

Илья невольно заулыбался.

– Так что за организация? – спросил он. – Раз уж я отвечаю вашим требованиям, прошёл проверку в психбольнице и получил диагноз… Так и не знаю какой, кстати.

– А тебе интересно? – Петров ехидно покосился на него. – Я вот знаю, но не скажу – не положено… Да ладно, это всё ерунда. Так вот, об организации. Я уже намекал тебе, что ты оказался из числа тех, кто может противостоять Страху. Что означает свечение рук? Это как раз признак повышенной сопротивляемости. Страх как бы рассеян по поверхности земли, но в некоторых местах его концентрация выше, и там он может уплотняться до такой степени, что начинает оказывать влияние на людей. То есть вызывать у них ужас без объективных причин. Например, наверняка в каждом городе найдётся некая улочка, подворотня или заброшенное здание, куда местные жители предпочитают не соваться. А лезут туда только самые отчаянные или фомы-неверующие. Первые обычно выходят невредимыми – они, с высокой вероятностью, нашей породы. А вторые – как повезёт, но чаще всего уже очень даже «верующими». И вот тут возникает ряд интересных вопросов. – Петров с неожиданным воодушевлением потёр руки. – Почему концентрация Страха возрастает только в определённых местах, можно ли как-то определить эти места, и, как следствие – можно ли защитить людей?

– Интересные вопросы, действительно. – Илья невольно покосился на свои руки.

– Синее свечение – это тоже Страх, – понизив голос, произнёс Петров. – Это наше сродство с ним. Мы чуем его, а он чует нас. Мы патрулируем опасные участки. И если где-то плотность Страха возрастает, мы слышим его зов. Приходим туда и, грубо говоря, разметаем кучу мусора ровным слоем по округе. Но тут есть опасность. И очень серьёзная. Твой случай. Ты догадываешься, что произошло?

– Ну… – Илья недовольно поморщился – он ненавидел «угадайки», но деваться было некуда, командир спросил – надо отвечать. – Андрюха попал в этот… Сгусток Страха, да?.. И когда я полез ему помогать, Страх учуял меня и… И что?.. – Он беспомощно глянул на командира.

– И то, – сочувственно отозвался Петров, – что ты не умел контролировать Страх в себе и, вместо того чтобы рассеять сгусток, подпитал его.

– Так значит, всё-таки… – Подозрения с новой силой и яростью полыхнули в сознании, как уснувшее без кислорода пламя при пожаре вырывается в неосторожно распахнутую дверь. – Всё-таки это я…

– Я же тебе сказал, – повысив голос, перебил Илью Петров. – Да, ты вызвал огонь. Но убил товарища точно не ты! Он уже был мёртв, пойми ты наконец! – Командир схватил Илью за руку и резко развернул к себе. – Там была такая аномалия… До сих пор фонит, а уже пять лет прошло. Тебе чертовски повезло, ты хоть понимаешь?

– Пока – нет, – упавшим голосом ответил Илья, пряча взгляд.

– Ладно, – вздохнул Петров. – Многовато всего и сразу, да ещё и после больницы. Поехали уже в расположение части, так сказать. Хоть поешь нормальной еды, не больничной. А через пару дней начнём тебя обучать. Там всё в голове устаканится. Не ты первый. Я сам, помнится, сбежал от своего вербовщика – за сумасшедшего принял. – Командир усмехнулся. – Это у нас что-то вроде инициации – поверить в пять невозможных вещей до завтрака, как у Кэрролла.

– Не читал, – пробормотал Илья.

– И не надо. – Петров махнул рукой. – Я лучше тебе что-нибудь про боевых магов дам из библиотеки. Поймёшь, что про нас уже полно фэнтези написано, кхм…

***

Учебная база располагалась в мрачном и живописном месте – в пригороде Санкт-Петербурга, в старинной усадьбе, окружённой слегка одичавшим садом с прудиками и каналами, по которым бежала ржавая от прошлогодних листьев вода и плавали жирные самодовольные утки, которые, судя по их виду, съедали едва ли не треть довольствия курсантов-страхоборцев.

Кроме Ильи на обучении находились ещё пятеро новичков в возрасте от двадцати двух до тридцати лет. Трое проходили подготовку уже три месяца, двое прибыли несколько дней назад. Наставников было двое – сам Петров и щуплый усатый полицейский в отставке по фамилии Рымарь. Занятия состояли из теории (как говорил Петров, «мифы и легенды, в которые когда-нибудь войдёте и вы»), практики, где страхоборцев учили контролировать потоки Страха через свои руки, улавливать движение Страха под поверхностью земли, определять направление и рассеивать сгустки, и банальной общей физической подготовки.

– Вы – солдаты, что бы вы там о себе ни думали! – говорил Рымарь, гоняя курсантов по полигону, заставляя отжиматься и подтягиваться и иными способами с явным удовольствием измываясь над «городскими задохликами», которые поначалу могли в ответ на это только ругаться, и то шёпотом (на ругань вслух дыхания не хватало), но уже через пару месяцев стали и в самом деле хотя бы отдалённо напоминать солдат – выправилась осанка, прорисовались какие-никакие мышцы. Появились выносливость и ловкость, улучшилась реакция.