Николай Ободников - Кладбище под кроватью

Ким готов был поклясться, что подслушанная беседа шла не о розах, хотя бы потому, что в ней упоминался коридор.

– Какой-то морозостойкий сорт? Обычно розы в северных регионах высаживают весной, а сейчас осень.

Фюрстенберг подалась вперед, и ее сморщенный указательный палец изобразил крючок, поймавший мужчину.

– Вам, похоже, нравятся загадки, господин Отцевич. Кем вы работаете?

– Детективом, госпожа Фюрстенберг.

Администраторша издала неопределенный, но абсолютно бестактный звук. Затем принялась выводить какие-то цифры в синем формуляре. Карандаш в ее пальцах отвратительно скрипел, и Ким ощутил, что так же могут скрипеть его собственные зубы. Но выпитое вино не дало осадить грымзу, и он потащился наверх.

И опять ковролин поглотил звуки шагов. Ким не мог отделаться от ощущения, что вся гостиница набита чертовым ковролином – от пола и до мрачных потолков. Обычные шумы словно сторонились «Синих холмов». Никто не кашлял после никотиновой затяжки, не ругались парочки. Даже прислуга будто плутала где-то в беззвучной дали. Видимо, не только постояльцы старались лишний раз не напоминать о себе.

– Чёрта с два я вам подыграю. – Ким оглушительно рыгнул.

Коридор второго этажа превратил отрыжку в эхо и понес дальше по гостинице. Ким хохотнул и ввалился в номер. Раздевшись до трусов и майки, раскинулся на кровати с бутылкой вина. Пожалел, что не захватил с собой в командировку какое-нибудь чтиво.

Вскоре «мерло» закончилось, и Ким лег спать. Подумал, что в жизни не лежал на таком удобном матрасе, напоминавшем впадину большой заботливой ладони. Однако выспаться так и не удалось.

Ночь принесла жуткие сюрпризы.

Около трех часов пополуночи с Кима согнало сон. Из-под кровати доносились завораживающие звуки. Казалось, там, во тьме, готовой укусить спущенные ноги, постукивали маленькие инструменты. Слышались крошечные заунывные голоса, монотонно повторявшие что-то на незнакомом языке. А еще по номеру разливался душок свежей земли, будто где-то поблизости вырыли яму.

Ким вытаращился в темноту, боясь пошевелиться. Левое плечо запротестовало, требуя движений, и детектив осторожно переменил позу. Деревянный каркас кровати скрипнул, и таинственные звуки исчезли. И от этого стало только хуже, будто некто провел черту, за которой человек делал выбор, сумасшедший он или нет.

Отыскав в темноте телефон, Ким на ощупь набрал на диске номер администратора. В трубке щелкнуло, и раздался голос Фюрстенберг.

– Проблемы со сном, господин Отцевич?

– Как… как вы узнали, что это я?

– Посреди ночи меня вызывают только свежие постояльцы. Что у вас случилось?

Какая-то часть фразы Фюрстенберг осела дурным комом в животе Кима, но он был слишком напуган, чтобы анализировать услышанное.

– У меня в номере крыса! Как это понимать?!

– Крыса? Это исключено. Гостиница «Синие холмы» всегда славилась своей чистотой.

– Да кто о вас, чёрт побери, знает!

– Что, простите?

– Ничего. Я подам жалобу.

Раздались короткие гудки, и Ким с изумлением понял, что Фюрстенберг повесила трубку. Он всё еще сидел во мраке, страшась опустить ноги, чтобы пойти и включить свет, когда дверь в номер распахнулась. На пороге стояла Фюрстенберг.

Администраторша поводила рукой по стене, и в номере вспыхнул свет. Женщина со злобой оглядела помещение, и Ким с оторопью сообразил, что злость предназначалась ему.

– Где она, господин Отцевич? Где ваша крыса?

– Она ваша, – прошипел в ответ Ким. – И она под кроватью!

Фюрстенберг встала на карачки, напомнив паучиху, содержавшую институт благородных девиц. Приникла головой к полу, водя по сторонам зеленоватыми глазками за очками.

– Здесь никого нет, господин Отцевич.

– Конечно. Она же сбежала!

Ким наконец спрыгнул с кровати, ощущая стыд за то, что решился на это лишь с приходом Фюрстенберг. Тоже опустился на карачки и заглянул под кровать. Взгляды детектива и администраторши встретились над пушистыми полями пыли.

– Здесь никого нет, господин Отцевич, – повторила Фюрстенберг.

Оба встали, держа кипящий зрительный контакт.

– Я требую другой номер, – произнес Ким. Он подхватил брюки и сунул в них ногу.

– Это исключено: гостиница переполнена.

– Вы издеваетесь?! Здесь же пусто, как в свежем гробу!

Фюрстенберг распрямилась, показывая немецкую осанку, и «Синие холмы» наполнились самыми обыкновенными шумами. В двадцать шестом номере кто-то приглушенно посмеивался, а в двадцать восьмом изголовье кровати недвусмысленно постукивало в стену. И всё это – так интимно, что сразу и не поймешь, звучало ли оно раньше.

– Вы слишком много выпили. Или слишком мало. – Взгляд Фюрстенберг скользнул по жирку, опоясывавшему детектива, и она направилась к выходу. – Завтрак в восемь. Доброй ночи, господин Отцевич.

– Доброй, – машинально отозвался Ким.

Оставшись один, он еще раз заглянул под кровать. Ничего не обнаружив, кроме той же пыли, детектив стянул брюки и залез под одеяло. Вскоре он погрузился в тревожный сон. И всю ночь ему снились перестук крошечных инструментов, запах земли и тонюсенькие, заунывные голоса.

А на следующую ночь детектива навестила «крыса» побольше.

Завтракать Киму пришлось в полнейшем одиночестве. Гостиница казалась вымершей. И лишь два единственных ее обитателя продолжали странный танец – детектив и администратор в очках стрекозы-модницы. Вертя головой по сторонам, Ким сел на прежнее место, и Фюрстенберг подала ему яичницу из трех яиц, два тоста, кусочек сливочного масла и ломтик козьего сыра. Компанию еде составили чашка крепкого кофе и стакан консервированного сливового сока.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.