Кира Лафф - Подкидыш для бывшего босса

– Как ее нет в палате? И где она? Вы ее выписали?

– Я вам повторяю, молодой человек, пациентка ушла. Так иногда бывает, знаете ли? Тут не тюрьма и насильно никто никого держать не будет.

– А если… если ей плохо на улице станет? Если она там в обморок брякнется?

– А вчера вас это не так волновало. Следить надо за своими женщинами. Ясно? Не доводить их до такого состояния!

Это она еще и меня виноватым делает?

– Она не моя женщина!

– Конечно не ваша! И не того парня, который до вас приходил. Вик, – она смотрит на сестру, сидящую на посту, – ну почему жизнь так несправедлива? Одним все, а другим ничего! Как в том анекдоте, про вдову и крематорий. У некоторых ни одного мужа, а другие ими печку топят.

– Подождите, я не понял, кто к ней приходил? Какой парень? – чувствую, как гнев поднимается во мне, заставляя чуть ли не рычать.

– Успокойтесь, Отелло! Приходил молодой человек, может, приятель.

– Она с ним ушла?

– Нет, – подает голос сестра с поста, – она раньше ушла. Он вот только, буквально перед вами вышел.

– Ушла, вышел! У вас не больница, а проходной двор!

– Вам что-то не нравится? Все жалобы на портале госуслуг выкладывайте, пожалуйста! А нам нечего мозг компостировать. Нет вашей крали, так что, вперед, на выход! Будут еще тут всякие мне нервы с утра делать!

Выхожу из отделения, сцепив зубы. Где она может быть? Чёрт…Адрес, по которому проживает Дарья я не знаю. И как узнать?

Пока стою у лифта приходит здравая мысль.

Купюра в пять тысяч оказывает на медсестру, дежурящую в отделении весьма положительное действие, и через две минуты у меня есть адрес, который указала в карте пациентка Колесникова, а также два номера телефона. Ее, и подруги, который она указала на всякий пожарный случай.

Еду по указанному адресу, из машины звоню домой – там все в порядке, малышка гуляет – Ольга взяла коляску внука и отправила одну из горничных на улицу. Так же она связалась с бюро по подбору нянь.

– Нам же понадобится няня, правильно я понимаю, Максим?

Не знаю, зачем нам няня, если я намерен вернуть это чудо ее мамаше. Или… не возвращать?

Не возвращать однозначно!

Первое, о чем я думаю, попадая в квартиру к этой нахалке!

Грязь, антисанитария, банки везде, пол как в свинарнике.

Чёрт, я был гораздо лучшего мнения о Дарье, вот честно! Даже несмотря на то, как она меня кинула, даже несмотря на воровство!

Но это! Ты своего ребенка, блин, в таких условиях растишь! Ты мать же!

Получается – совсем хреновая мать! Такую и не жалко лишить родительских прав. У меня, кстати, есть все основания для этого!

Пока ехал, связался с Даном. Сведения о моем внезапном отцовстве в СМИ передала… мать ребенка!

Конечно! Кто бы сомневался! Стерва!

Ну, теперь я ей устрою райскую жизнь!

– Даю две секунды на раздумья, Даша. Едешь, или нет?

– Еду! – выпаливает, быстро-быстро моргая, и всхлипывая. Мне только ее рыданий не хватало! Я уже от ее малютки получил порцию!

– Я тоже поеду! – нагло заявляет подруга-неформалка.

Вот это уж точно – нет!

– Дарья, пять минут на сборы, а ты, – хочется добавить, розовое чудовище, – остаешься здесь! Несогласна – значит останетесь обе!

– Арина, перестань, я поеду! Не съест же он меня!

– Естественно! Не хватало еще отравиться. Жду в машине!

– С вещами бы помог! Джентльмен, хренов! Она, по-твоему, что, с дамской сумочкой к тебе ломанется? – нахальная приятельница не унимается.

– Дарья, успокой свою подругу, и много вещей не бери. Не думаю, что ты и твоя… твое орущее чудо надолго задержится.

– Орущее? Почему орущее? Даринка очень спокойная! – ишь, сразу играет в заботливую мамочку, так я и поверил! – Она… почему она кричала? С ней все в порядке? Максим, ответь?

– Нормально все. Откуда я знаю, почему дети орут. У меня детей нет!

– Недогадливый, типа, да? – существо названое Ариной не унимается. – таким как он, Даш, реально лучше детей не иметь. Тупиковая ветвь эволюции! Генетический мусор.

– Арина, хватит! Максим, я сейчас соберусь. Подожди пару минут, хорошо?

– Подожду на площадке.

Выхожу из гадюшника, не удостаивая чести ответить.

Да, нужно еще выяснить, где делают этот тест ДНК. Желательно не в Москве. Еще лучше – в Европе. Плевать, что это будет дорого и, возможно, долго. Мне важен результат! Хотя я уверен, что он будет отрицательным.

Я не могу иметь детей. Мой диагноз себя давно оправдал.

Я уже в сапогах – не успела разуться, когда пришла. Быстро кидаю в сумку вещи Дарины, почти не глядя, но все-таки стараюсь выбрать самое красивое. Упаковка подгузников целая. Запасные соски – она любит их плевать на пол. Бутылочки. Прорезыватели-грызунки, мазь для дёсен. Кажется все.

Себе на всякий пожарный случай беру смену белья, лосины и тунику. Надеюсь, что в доме Черкасова меня ничего не задержит.

Арина укоризненно смотрит на меня.

– Я тебя прошу, Даша, не будь ты такой мямлей! Тресни кулаком, потребуй с него!

– Арина, – почти захлебываюсь во внезапно накатившем плаче, – ты не видишь, что ты только все испортила? Он теперь требует с меня деньги! Помнишь, я говорила, что сняла тогда с карты?

– Те сто штук? И че? – подруга, кажется, совсем не понимает во что меня втравила! – Вернешь!

Вернешь? Как она себе это представляет?

– Как? С чего? У меня зарплата копейки, сейчас вот вообще, наверное, вылечу с треском из-за болезни! И тебе я должна…

– Мне ты не должна, наоборот! Это я тебе должна. И не парься, эти сто тысяч я тебе найду! Главное заставь его признать, что Дарина его дочь!

– Зачем?

– Зачем? Ты точно дура! Он миллионер!

– Мне ничего от него не надо! И никогда не было надо! Я его любила! А теперь… – закрываю рот ладонью, понимая, что слышимость в доме «аховая» и даже из подъезда с неприкрытой дверью он мог слышать мой вопль…

Молча набрасываю куртку. Не смотрю на Арину. Выхожу, стою вцепившись в сумку, но Максим даже не делает вид, что готов помочь.

Губы дрожат, снова к глазам слёзы подступают.

Я должна быть сильной. Не показывать ему, насколько глубоко ранят его несправедливые слова.

Не знаю, кем он меня считает и почему ненавидит так сильно, но это и неважно. По крайней мере, не должно быть важно. Ведь между нами с Максимом ничего нет, да и не было никогда.

А всё, что я себе напридумывала полтора года назад оказалось ложью. Не было любви. Всё прошло без следа. А ведь настоящая любовь не проходит. Она настолько крепко впивается в сердце, что ничем оттуда не вытравить.

В голове всплывают непрошенные образы. Вспоминается другой Максим. Нежный, заботливый, внимательный… Тот, что спрашивал по утрам, тепло ли я оделась. Тот, что крепко сжимал ладонь, а потом подносил её к губам, чтобы поцеловать. К тёплым, мягким губам…