Борис Конофальский - Во сне и наяву. Охотник

Девочка с силой стала прижимать жабу палкой.

– Ну, не жадничай, жаба, дай мне яда. Давай побольше…

Жаба и не жадничала, и сразу из желёз на её спине стала выделяться густая, жёлтая, похожая на мазь субстанция.

– Молодец, жабка, – сказала Света, оставляя животное в покое.

Она, сорвав большой лопух и свернув его в несколько раз, тщательно размазала эту мазь по концу палки. Теперь оружие было готово. Но даже оно не прибавило девочке желания лезть на кирпичную гору, к ожидавшим её двум синим мальчикам. Но девочка знала, Лю ждёт этого, поэтому вздохнула и не спеша полезла вверх, стараясь обходить места, где могли прятаться и другие жабы, которых в местных лопухах было предостаточно.

Запах кошачьего лотка. Пахло фекалиями. На жаре этот запах ещё и усиливался, становился резче. Мама-Тая стояла, ожидая девочку. Огромная её туша возвышалась на самом краю тени, что давала красная крона великолепного дерева. На солнце она не выходила. А синие мальчики всех возрастов и размеров повизгивали и пощёлкивали вокруг мамаши, а часть из них так и кружила вокруг Светы, самые маленькие даже пытались потрогать её ноги, понюхать её, когда она проходила мимо них.

Светлане было страшно. Ей не нравилась вся эта суета вокруг, она уже думала о том, что зря послушала Любопытного и что не нужно ей было сюда идти. Но она, раз уж дала себя уговорить, старалась держаться храбро. Одной рукой сжимала жабью палку, другую положила на рукоять Кровопийцы.

Лю – он явно не из мира Светланы и мамы-Таи. Он не обратил внимания на нож Светланы. А вот мама-Тая обратила. Сразу заметила. Она уставилась на Кровопийцу своими маленькими глазками и разглядывала его, забыв даже поздороваться.

– И где это ты взяла… такое…? – спросила она, только теперь отрывая глаза от ножа. – Нашла?

– Добыла, – почти с вызовом соврала Светлана.

– Добыла? – не поверила огромная баба. В её голосе отчётливо слышалось недоверие.

Наверное, Света это сделала зря, она не смогла сдержаться, девочка вспомнила слова Элегантной Дамы и произнесла с подростковой заносчивостью:

– С ним на меня напал непочтительный…

Мама-Тая ничего на это не ответила, но, чуть наклонившись к Светлане, потянула свою руку со свисающим с неё салом к ножу. И вдруг Света, сама себе удивляясь, отвела её жирные пальцы от своего оружия, не позволив толстухе прикоснуться к нему. Один из сыновей мамы, что был возле неё, уже седой, с морщинистой мордой, сразу кинулся к девочке, затрещал часто, дёргая кадыком, ощерился, показывая ей гнилые обломки страшных зубов. Но и этого Света не испугалась, а быстро, неуловимым движением просто взяла и поднесла ему к пасти чёрный от жабьего яда и острый конец палки. На – жри! Остальные мальчики завизжали так пронзительно, что хоть уши затыкай, засуетились, стали подпрыгивать на месте, скалясь так же, как и первый, тоже пытаясь пугать девочку. Светлана быстро обернулась вправо, потом влево, ей было страшно. А кому бы не было? Но виду она не показывала. И тут раскатистый рык мамаши сразу перекрыл весь шум под красивым деревом:

– Тиха-а… Тиха, сыночки… Что же вы так… Зачем? Мы сами её сюда приглашали, она наша гостья. Не показывайте ей зубы…

Шум сразу стих, как по команде, а мама-Тая повернулась к девочке своим гигантским бесформенным задом и продолжала:

– Иди за мной, сядем у ручья, там, у воды, попрохладнее… Сядем и поговорим с тобою.

Девочка нехотя пошла за ней, настороженно поглядывая по сторонам, она не верила притихшим мальчикам. И очень обрадовалась, услышав чистый и спокойный голос Любопытного:

– Пока у вас, Светлана-Света, нет причин для беспокойства. Я смотрю за этими существами.

Мамаша просто рухнула у ручья на удивительно красивый ковёр из красных дубовых листьев. И, колыхнувшись всем своим салом, произнесла:

– Садись рядышком. Вот сюда.

– Я только… Я хотела сказать, – начала Светлана, присаживаясь на красный ковёр и аккуратно укладывая Кровопийцу рядом с собой. Она замешкалась, не знала, как продолжить разговор.

– Спросите её, Светлана-Света: то её предложение насчёт кольца ещё в силе? – пришёл ей на помощь Лю.

– Я насчёт Аглаи…, – наконец произнесла девочка.

– Ага… Что ты надумала?

– Я это… Я с ней встречалась… Там…

– Ну-ну? – мама-Тая заинтересовано трясла подбородками.

– Короче, она чокнутая, – подвела итог девочка.

– И я о том же, – сразу оживилась толстуха, – жить с нею рядом нет сил никаких. Бешеная, бешеная…

А Лю гнул своё:

– Нужно обязательно уточнить у неё про кольцо.

Света даже поморщилась от такой его настойчивости, но она всё-таки отважилась спросить:

– А ваше предложение… Про кольцо. Помните… вы говорили?

– Про кольцо? – на маме-Тае не было ни единого клочка ткани, но она моментально, словно фокусник, вытащила откуда-то колечко из медной проволоки, и теперь оно лежало на её пухлой, почти шарообразной ладони. – Ты про это?

Света взглянула на кольцо. Ничего необычного. Кусочек свёрнутой в кольцо проволоки. Оно бы было велико для любого её пальца.

– Наверное, – неуверенно произнесла она. – Вы сказали, что это кольцо мне… отдадите…, – девочка не успела договорить.

– Кольцо… Отдам, отдам тебе, если ты эту бешеную угомонишь. Ты пришла ещё раз это услышать?

– Да, – Света кивнула.

– Так говорю тебе, если ещё раз хочешь услышать: отдам тебе это кольцо, как только узнаю, что ты пришибла Аглаю, – огромное лицо мамаши приблизилось к лицу девочки. Толстые слюнявые губы зашептали быстро и требовательно: – Тем более, теперь-то тебе несложно будет, вон у тебя нож какой. Полосни, полосни её им покрепче, она и изойдёт юшкой. Ты, главное, её не бойся.

«Не бойся…, – Светлана едва не усмехнулась. Как её не бояться? Аглая сильная, быстрая, хитрая. – Как её не бояться?».

А ещё девочка почувствовала, что именно от мамаши тут пахло фекалиями.

– Ты её не бойся, не бойся, – продолжала мама-Тая, источая этот свой запах, – ты, главное, свой нож до времени спрячь. Заверни его в тряпку. Не должна она его видеть до времени. До нужного времени, пусть думает, что у тебя есть лишь твоя палка, пусть кинется на тебя, а тут ты уже его и достань… И режь бешеную, не старайся её сразу заколоть, убить, она не дастся, полосни её как следует, а лучше полосни два раза, раз… раз…, – толстуха круглой ладонью рубит воздух, Света обращает внимание на то, что движения мамы-Таи весьма точны и быстры для такой горы жира, для такого рыхлого тела, а мамаша, не замечая изучающего взгляда девочки, продолжает её учить: – хоть по рукам её режь, хоть по башке, хоть по тулову, только поглубже режь, поглубже, до кости её кромсай, а потом отбеги от неё, отбегай, не подпускай к себе, бегаешь-то ты быстро, так бегай и жди… Жди. Ножик у тебя знатный, от него в шкуре такие дыры будут, что сразу не зарастут. Юшка из неё ручьями потечёт, а ты жди, не подпускай её к себе… Жди, пока она крови потеряет побольше, а как увидишь, что она устала, так подходи и добивай, горло ей режь или в брюхо коли. В сердце.