Дмитрий Леший - Вторая жизнь демона. Том 2. Время ведьм

После последних событий, жизнь постепенно вернулась в привычное, размеренное русло. Я вернулся к своей постоянной работе и попытался просто не думать о том, что возможно являюсь пешкой в чьей-нибудь игре. Айран с Семой организовали что-то вроде совместного предприятия, как и стоило ожидать, Семён уволился из рядов доблестных полицаев. Сейчас их тандем занимался всем, что связано с ритуалистикой, зелье-вареньем и прочими «танцами с бубном» в этом роде. Нужно сказать, что после боя со жнецом мы с ними какое-то время не поддерживали никаких отношений. Оно и не удивительно, то, что им довелось увидеть, наверное, ещё долго будет являться в самых страшных кошмарах. Однако, спустя примерно неделю, сладкая парочка заявилась ко мне в гости, не буду вдаваться в подробности разговора, но расстались мы если не друзьями, то точно хорошими знакомыми.

Ложку дегтя, в мою начавшую понемногу приходить в норму жизнь, внёс орден «Искариот». Причем в офис заявился Марк Андерсон, собственной персоной. Общение вышло, мягко сказать, не очень. Куратор ордена очень заинтересовался произошедшими событиями, так сказать, обратил свой взор на наше захолустье. Каково же было его удивление, когда он узнал, что концентрация тварей ночи в маленьком Сталегорске, превышает все разумные и неразумные пределы. Закономерным итогом стало создание филиала ордена в городе, главным в котором стал, кто бы сомневался, сам Андерсон. Ко мне в офис он заявился, скорее всего только для того чтобы напугать, заставить ходить с оглядкой, типа: «Я все помню, ещё сочтемся». На что, собственно, я ответил известным жестом с вытянутым средним пальцем и посылом этого засранца по самому известному в России, эротическому маршруту.

Спустя день или два после моего пробуждения вернулась Саяна, и хоть я этого не показывал, но был очень рад этому факту. Правда, где пропадала все это время, она наотрез отказалась рассказывать.

Священник Аркадий тоже жив и вполне здравствует, как и раньше проводя службы в своей маленькой церквушке. Попытки расспросить его об Ариэль не увенчались успехом, поп попросту сказал, что это не его дело, и что в наши с ней отношения он лезть уж точно не будет. Она, кстати говоря, как в воду канула, даже со священником на связь не выходила на протяжении последних пары недель.

Короче, жизнь продолжается, причем после того как я ее чуть было не потерял, мое земное существование стало мне особенно дорогим. Весна тоже уже полностью вступила в свои права, на календаре уже тридцатое апреля. Кстати, именно поэтому поводу я сейчас нахожусь за городом, в глухом лесу, рассматривая небольшую полянку. Вальпургиева ночь, или ночь ведьм, самый главный праздник в среде ведьмовского сообщества Сталегорска. Вряд ли сегодня произойдет что-то из ряда вон, но лучше, как говорится, перебдеть, но быть в курсе событий.

Сам праздник на первый, да и на второй тоже взгляд очень специфический: вид нескольких десятков голых ведьм, прыгающих через костер, причем большинство из них разменяло по восемь десятков лет, короче зрелище не для слабонервных. В самый разгар праздника, аккурат в полнолуние, ведьмы начнут проводить ритуал вызова, причем не абы кого, а самой Лилит. То, что демонесса откликнется – шанс где-то один из тысячи, даже если она решит просто развлечься в мире смертных, такая провинция как наш город, привлечет ее внимание в самую последнюю очередь.

Рядом со мной материализовался призрак Милз.

– Мрачновато, ничего не скажешь!

Ее передёрнуло, если бы я не знал, что духи не мёрзнут, всерьез подумал что ей холодно.

– Да брось, неужели в бытность серебряником ты не занималась наблюдением? Держу пари, были ситуации и похуже.

Саяна посмотрела на меня как на умалишенного.

– Для таких вот рутинных дел, есть куча обычных солдат, не могу даже представить, что Андерсон, вот как мы сейчас, будет сидеть под какой-нибудь ёлочкой и ждать непонятно чего.

– Да ладно тебе, не дуйся, скоро полнолуние, посмотрим ритуал и со спокойной душой свалим в сторону дома, вообще не понимаю твоего недовольства, извини конечно, но ты призрак, самый натуральный, полупрозрачный надоедливый призрак, тебе вообще не все ли равно где находится, или у тебя есть какие-то неотложные дела?

Саяна скорчила кислую мину и передразнила меня.

– Представь себе, всяко лучше, чем торчать здесь, кстати говоря, я ещё запись «Пусть говорят» за позавчерашний день не досмотрела.

Твою-то мать и ты туда же, рука лицо, и Малахов форева. Более того, думаю, после смерти этот товарищ сделает карьеру на поприще «отжима» душ у смертных, вон даже призрака подсадил на свою ересь.

Однако время шло, и потихоньку подбиралось к полуночи, балаган в стане ведьм немного поутих. Среди всех участниц мероприятия, выделялись три самых старших представителя этого сообщества – особенно древние старушенции. Они не обращали ровно никакого внимания на беспредел творимый молодежью, а занимались подготовкой будущего ритуала. Двое из них расчерчивали пентаграмму на освобождённом от дёрна, участке земли, последняя наносила особые письмена на тело молоденькой ведьмочки, которая должна была выступить в роли сосуда. Нужно сказать, что на эту роль никого силком не тащили, просто девушке предложили какую-нибудь награду, всего лишь за то, чтобы недолго постоять в пентаграмме и произнести несколько слов. За всю историю праздника ведьм, имеется в виду местное их сообщество, ритуал ни разу не увенчался успехом, так что по большому счету, девушке ничего не грозит, по крайней мере не должно.

– Слушай а так и должно быть?

Голос Милз мне почему-то очень не понравился. Ритуал вызова начался как-то не так, как обычно: ладно зелёное пламя костра спишем на какую-нибудь травку-муравку, мало ли чего там ведьмы с дровами шаманили. Но вот когда тело доброволицы стало нехило так корежить, я реально ощутил, как моя душа переместилась куда-то в район пяток. Конечно, я ни в коем разе не принижаю актерских талантов молодой ведьмочки, но будучи практически в трезвом уме и твердой памяти вряд ли она стала бы делать со своим телом нечто подобное.

Одна из ведьм прочитала коротенькое заклинание, которое закончилось фразой: «Приди госпожа», – причем ее подхватила вся толпа и орала на протяжении пары минут без перерыва, как заведенная. Пентаграмма вспыхнула всё тем же зелёным пламенем, суставы на ногах и руках ведьмочки, с противным хрустом вывернулись в обратную сторону, тело упало на землю и забилось в конвульсиях, время от времени выпуская изо рта клубы черного дыма. Добровольно вызвавшаяся девушка скорее всего сама не поняла что произошло, иначе как объяснить истошный визг, вырвавшийся из ее рта, когда ее кости и кожа затрещали по швам, после ритуальной фразы: «Я по доброй воле отдаю свое тело и душу моей госпоже, и покорно склоняюсь пред нашей матерью».