Роман Романов - Синдром Дао

Я снова взял в руки лист с именем Сун Лимин. Знак «ли» отдаленно напоминал верхнюю часть лица: два прикрытых глаза, прерванная линия носа, прямая морщина поперек лба. Выражение «лица» было скорее грустным, а его красота – весьма сомнительной. Иероглиф «мин» проще ассоциировался со своим значением. В двух разновеликих прямоугольниках при желании можно было увидеть Землю и Солнце: оно освещало нашу маленькую планету, перечеркнутую линией экватора.

Я поделился своими наблюдениями с Сун Лимин. Она меня похвалила, заметив, что мой стиль мышления действительно напоминает даосский.

– Мне кажется, я с самого рождения был даосом, только не знал об этом, – скромно сказал я, поощренный ее похвалой.

– А вот это мы сейчас проверим, – хитро блеснув глазами, заявила Сун Лимин. Подозвав «куню» 7 7 Куня (искаженное китайское слово guniang ) – девушка в фартуке, она что-то прощебетала ей на китайском. Та кивнула и убежала на кухню, а через минуту явилась с блюдом. На нем были фигурно выложены огромные черные жуки.

– Что это? – содрогаясь от отвращения, спросил я.

– Это твой десерт, – сказала Сун Лимин, мягко подталкивая ко мне тарелку. – Тутовые шелкопряды. Сплошной белок. Угощайся, будь как дома!

– Я надеюсь, это шутка? – упавшим голосом произнес я. – Меня стошнит, если я просто притронусь к этим насекомым. Пожалуйста, не заставляй меня ими лакомиться.

– По-моему, тут кто-то давеча говорил, что родился даосом, – насмешливо заметила китаянка. – Если ты не сможешь пройти такой простой тест и съесть хотя бы одного жучка, то какой ты, на хрен, даос?! Настоящий даос проглотит живого червяка вместе с землей и даже не поморщится.

– Да знаю, читал, – хмуро отозвался я, нервно стуча ногтями по столу. – Только, признаться, не рассчитывал, что меня за мои же деньги будут заставлять жрать всякую гадость. Скажи еще, что это входит в курс обучения.

– А ты что думал, тебя положат на солнышко, сунут в руки трактат Лао-Цзы, и от этого твое мышление изменится на даосское? – Сун Лимин издала короткий смешок – жестковатый, на мое ухо. – Очень европейский подход, я бы сказала. Даже не надейся на сладкую жизнь у Учителя…

– Кажется, меня на самом деле угораздило попасть в безнадежную ситуацию, которую уже невозможно спасти , – уныло выдвинул я третью по счету интерпретацию своего сна. – Хорошо, я попробую съесть эту гадость и не блевануть прямо на стол. Только сначала докажи мне, что это действительно съедобно и ты не издеваешься надо мной.

Китаянка одарила меня насмешливой улыбкой и наотмашь ударила ладонью по одному из шелкопрядов. Послышался тошнотворный хруст треснувшей скорлупы. Из-под черных обломков девушка извлекла мясистый белоснежный кокон, с видимым удовольствием его съела и запила деликатес остывшим бульоном.

Под испытующим взглядом Сун Лимин я взял в руку второго жука и, зажмурив глаза, сжал пальцы. Когда лопнул черный панцирь, я постарался не скривиться от омерзения. И ни один мускул не дрогнул на моем лице, пока я жевал белковую массу. Впрочем, это оказалось нетрудно: «мясо» производителя шелковой нити в самом деле оказалось вкусным.

Проглотив последний кусочек, я посмотрел на Сун Лимин глазами великомученика, вдруг ставшего Победоносцем 8 8 Георгий Победоносец – наиболее почитаемый христианский святой, покровитель России. . Только, в отличие от Святого Георгия, во мне эта метаморфоза произошла при жизни, чему я был безумно рад. Можно сказать, первый экзамен на звание даоса я сдал весьма успешно. О том, что милая китаянка приготовила мне еще одно испытание, я вспомнил уже под вечер, когда мы отправились в башню Дракона.

Мы подъезжали к телебашне в сгустившихся сумерках. Чтобы не захлебнуться в вязком мраке и не сгинуть бесследно в черном провале ночи, Харбин вспыхнул миллионами огней. Белые лучи на острие башни безжалостно сканировали небо и землю, не давая им шанса погрузиться в зрительное небытие, найти успокоение в воображаемой пустоте ночного пространства. Я тоже терзал темноту: вспышками фотоаппарата. Ежесекундно нажимая на затвор, я оставлял в памяти суетливые, невыстроенные кадры: это был единственный способ вобрать в себя, поглотить без остатка сияющую красоту огромного города.

Попав внутрь Дракона, я вновь оказался посреди людского океана. Только в отличие от вокзала, где были сплошь азиатские лица, в башне перемешались представители всех наций и цветов кожи. Они в унисон говорили на знакомых и незнакомых мне языках – миф о Вавилонском столпотворении нашел здесь свою тотальную реализацию. Малость привыкнув к тому, что в Китае тебя постоянно окружает неимоверное количество человеческих особей, я уже не стал впадать в ступор, как утром. Ориентируясь на ладную фигуру Сун Лимин, я старался не отставать от нее ни на шаг, чтобы не затеряться в этой пестрой толпе. Впрочем, я даже не сильно боялся с ней разминуться: в конце концов, на руках у меня была визитка отеля, и уж как-нибудь я бы сумел до него добраться.

Прежде чем вознестись на лифте к смотровой площадке, Сун Лимин провела меня по первым этажам, где находились залы развлечений. Абсолютно глупых развлечений, на мой взгляд: кому, кроме детей, интересны пластиковые динозавры в полный рост и прочие древние обитатели Земли? Или целая кунсткамера фантастических уродцев и пришельцев с других планет? Эти нелепые резиновые куклы раздражали меня до глубины души, а Сун Лимин хохотала, как ненормальная, и просила, чтобы я сфотографировал ее в объятиях то одного монстра, то другого – ну детский сад! Я старался быть вежливым и не подавать вида, что мне чертовски скучно, но китаянка оказалась проницательной штучкой. «Эй, ты, бука, кончай злиться, – со смехом сказала она, – расслабься и получай удовольствие!» Я старался изо всех сил «получить удовольствие», но выходило как-то не очень. Особенно это перестало выходить, когда Сун Лимин приволокла меня в «императорскую» комнату – там можно было пофотаться в традиционных одеяниях китайских царедворцев.

Сначала она сама натянула костюм средневекового воина: стеганая фуфайка и коричневый плащ по щиколотки, на голове шапочка – перевернутый походный котелок с желтым платком вокруг шеи, в руках деревянный меч. Корча страшные физиономии, Сун Лимин лихо размахивала мечом, принимала воинственные позы и делала грозные выпады, я же фотографировал ее забавы. А потом она потребовала, чтобы я облачился в костюм придворной дамы. Тут уж я не выдержал: покрутил пальцем у виска и заявил, что все, на сегодня довольно – сколько можно делать из меня идиота?!

– И ты полагаешь, что с таким настроем сумеешь стать даосом? – фыркнула Сун Лимин. – Ты раздражаешься по любому поводу, на каждом шагу комплексуешь, и главное – совсем не ловишь кайф от жизни. Ты все что угодно, только не даос!