Никита Лебедь - Залесский зверь

– У нас? – спросила Надежда.

– Нет, в соседнем.

Опираясь на трость, русоволосая девушка, с задумчивым видом стояла у открытого окна, словно надеясь найти там ответы на все терзавшие ее вопросы. Она вспоминала, как неделю назад хоронили наставника. На последнем вздохе старик, держа ее за руку, сказал, что выбор за ней.

– Перед тобой предстанет человек, – говорил он за мгновение до смерти, – историю которого ты узнаешь, но не из уст его. Бодрствуя, он будет искать смерть, а во сне – смерть будет искать его. Если ты попытаешься ему помочь, то, возможно, твой дар проявит себя. Это возложит на тебя огромную ответственность. Но помни, если ты откажешься – тебя никто не осудит, так как за пределами Залесья человека этого всегда сопровождает зло. Выбор за тобой.

Наставник умер на 86 году жизни. Но даже на смертном одре он внушал спокойствие и почтение. Надежда не видела его лица, так как воспринимала мир лишь по звукам: громким и тихим, далеким и близким. И сейчас, стоя у окна, она могла рассчитывать лишь на свой слух. Надежда привыкла, что наставник никогда не говорил людям больше, чем следует. И всё же она не понимала, почему он предупредил ее о некоем человеке, но ни слова не сказал про Зверя, хотя слухи уже какое-то время ходили.

Одна случайная жертва? Почему-то Надежда подумала, что не одна и что всё только начинается.

02.09.2017, суббота

Залесье, 08:14

Она никогда не считала песни Ланы Дель Рей лучшей музыкой для утренних пробежек, но именно они сейчас звучали в ее наушниках. Не для ритма движений, а для успокоения мыслей. А их нужно приводить в порядок каждое утро. Особенно здесь, в Залесье.

Стройная девушка, ростом примерно под метр семьдесят, почти каждое утро оббегает окрестности Подлесья-1. Поверх черной футболки надета темна-серая ветровка, застегнутая чуть выше груди. На ногах темные спортивные брюки и белые кроссы – не самая удачная обувь для местного ландшафта и климата, учитывая, что скоро осень начнет набирать обороты.

Каштановые волосы заплетены в хвост, трепыхающийся на бегу из стороны в сторону, словно маятник. На лбу натянута темная повязка. Слегка опечаленные зеленые глаза смотрят вперед и иногда опускаются вниз, чтобы не пропустить кочку, ветку, яму или лужицу.

Приятное, умное, но довольно грустное лицо в форме сердечка: высокий и широкий интеллигентный лоб, дугообразные закругленные брови, выразительные скулы и немного узкий, но при этом женственно-элегантный подбородок. 17 декабря Виктории Журавлевой исполнится 23, но выглядела она несколько старше своих лет. Нет, не из-за плохого выбора косметики. Просто, глядя в ее уставшие и взрослые не по годам глаза, окружающие, даже когда ей не было еще и двадцати, автоматически накидывали Вике 2-3 года. Интересно, на сколько она постареет, когда истечет срок отработки ее распределения?

Распределение – главная страшилка белорусских вузовских выпускников-бюджетников. Чаще именно страшилка, нежели реальность. Ведь администрация вуза в 99 случаях из 100 одобряет рабочее место, которое студент находит себе сам. По крайней мере, так было на факультете Вики в год ее выпуска – текущий, 2017-ый.

Отучился за счет государства? Будь готов отработать либо возвращай деньги. Рабочее место она, как и все ее однокурсники-бюджетники, нашла сама: планировала устроиться SMM-менеджером в рекламное агентство в Минске. Там она уже работала с середины 2016 года.

Но на ее «счастливую долю» выпал тот самый 1 случай из 100. Нельзя сказать наверняка, что стало причиной: пререкания с парой преподавателей, с которыми по общему студенческому мнению спорить нельзя, или же ее участие в «маршах нетунеядцев» – протестных акциях, направленных против Декрета №3, прозванного в народе «законом о тунеядстве». Не работал 183 календарных дня – плати 20 базовых или же 260 рублей.

Принятие подобного закона вызывало у Вики гнев. Во-первых, это противоречит конституции, в которой написано, что гражданин Республики Беларусь имеет право на исключительно добровольный труд. А во-вторых, такой закон отталкивает от государства огромное количество творческих людей, которые могут долгое время проработать вхолостую, не имея постоянной работы, а затем создать достойное произведение. Как тогда творить художникам, дизайнерам и писателям?

В семье чтили наследие ее прадедушки, который был писателем в ранние советские годы. Поэтому Вика понимала, чего стоит творческий процесс и как могут уходить месяцы только на сбор информации. Прадедушку расстреляли в ночь с 29 на 30 октября 1937 года вместе с другими писателями и интеллигентами по сфабрикованному обвинению. В ту ночь убили 132 человека, среди которых были Михась Чарот, Михась Зарецкий, Алесь Дудар, Юрка Лявонны, Юлий Тавбин.

Теперь Вика корреспондентка «Залесской правды» – местной районной газетенки. Дойка коров, сбор урожая, районные праздники и мероприятия – ее «любимые» темы на ближайшие 2 года. Оклад – 246 рублей.

Зубарева Софья Аркадьевна, которая живет в самом сердце Подлесья-1, сдавала две комнаты. В одной из них Вика проживала за 100 рублей в месяц. Путем нехитрых вычислений остается 146 рублей на месяц, включая расходы на еду. Счастливый билет. 1 из 100. И мечты разрушаются у тебя на глазах, а твоя жизнь превращается в выживание.

Вика ускорилась, стараясь отогнать опустошающие мысли. Стройные выносливые ноги несли ее в это утро по уже привычному маршруту. Она выходила из домика, где снимала комнату у Софьи Аркадьевны: сегодня Вика еще не видела хозяйку. Затем девушка делала круг: бежала вдоль домов по западной стороне деревни на юг, к ферме Владислава Белозерова – приятного и душевного собеседника, у которого она иногда обедала; а после сворачивала налево и двигалась обратно уже по восточной стороне деревни, минуя охотничью избушку, где Павел Остроглазов, местный охотник, жил со своей женой Верой. У них, кстати, тоже можно было снять жилье, но Вика сделала выбор в пользу Зубаревой, главным образом, из-за собак, которых журналистка боялась с детства. Собаки обитали на псарне, находившейся далее по курсу через несколько домов. Псарня принадлежала Ольге Лисицыной – местной дрессировщице и кинологу. Лисицына готовила и отправляла собак, как правило, в силовые структуры, но иногда – продавала гражданским.

Музыка играла довольно громко, но даже через наушники Вика слышала, что сегодня собаки лают громче, чем обычно. «Чем-то взволнованны, – подумала журналистка. – С чего бы это?»

Далее Вика выбегала из деревни и, если были силы и настроение, то преодолевала довольно большую дистанцию на пути к районному центру, где располагались здание администрации с ее «любимой» редакцией, небольшая площадь с каменным Ильичом, местное РОВД, культурный центр и несколько жилых домов.