Алия Якубова - Путь палача

— Ваши покои, госпожа. Ваша свита может разместиться рядом. Эланор и Криспин всегда будут неподалеку, чтобы удовлетворить любое Ваше желание. Если еще что-то понадобиться — Вы только скажите мне.

— Спасибо, Иол. А теперь оставьте нас. Мне нужно поговорить с Селеной и Миленой. Я позову, когда их нужно будет проводить.

Только теперь сестры обратили внимание на убранство королевских покоев. Надо сказать, Магистр Города очень потрудился над ними, возможно даже через чур. По роскоши комнаты напоминали дворец паши: шелк, атлас, золото были повсюду.

Но Менестрес никак не отреагировала на весь этот шик. А Димьен лишь многозначительно хмыкнул и, вместе с Танис, отправился в отведенные для них покои, оставив королеву наедине с сестрами.

— Ну вот все и началось, — сказала Менестрес, присаживаясь на низкий турецкий диван и жестом предлагая садиться вампиршам. — Сейчас мы расстанемся и встретимся только после завершения всех испытаний. Вы готовы идти до конца?

— Да, — единодушно ответили сестры.

— Я не могу сказать, какие испытания приготовят для вас. Я даже больше не смогу вам помочь — это было бы нечестно. Одно могу сказать, когда начнутся испытания — будьте готовы ко всему, готовы встретиться со своим самым большим страхом. Мы хорошо обучили вас, у вас есть все шансы.

— Спасибо тебе за все, — движимы единым порывом, сестры обняли королеву. — Мы будем биться до конца. Вернемся со щитом иль на щите «Со щитом иль на щите» — девиз римских воинов. В случае победы воин возвращался со щитом, но если его убивали, то тело приносили на щите..

— Вы у меня получились очень сильными. Идите, я верю в вас.

И сестры покинули королевские покои. Как и было оговорено, Иол ждал их, чтобы проводить.

Глядя, как за Селеной и Миленой закрываются двери, Менестрес подумала, что ее птенцы встали на крыло, пора их вампирской юности миновала. Теперь они пойдут по жизни собственной дорогой.

Менестрес стало немного грустно, но сейчас нужно было собраться для важных дел. Скоро встреча с Советом. Нужно подготовиться, выбрать подходящий наряд в конце-концов.

С такими мыслями вампирша вошла в спальню, и сразу почувствовала то, что смутно ощущала с самого начала, — она здесь не одна. Оглядев комнату, Менестрес увидела за огромной кроватью скромно сидящего юношу. Ни белоснежная рубашка, ни простые узкие штаны не скрывали, что он высок, строен, мускулист, но не через чур. Красивое, на грани смазливости, лицо обрамляли золотисто-каштановые локоны. Едва он заметил вошедшую, как его голубые глаза стали чуть шире, он упал на колени, выдавив:

— Я к вашим услугам, госпожа.

— Кто ты?

— Мое имя Корнелий, я здесь, чтобы исполнять Ваши желания, Ваше Величество, и предлагать Вам свою кровь.

Менестрес усмехнулась. Вот и первая из почетных привилегий королевы. Магистр города обязан преподнести ей жертву для питания и удовлетворения других… желаний. Также Магистр Города должен по первому зову своей королевы явиться к ней в постель или привести любого другого, кого она укажет. И это свое право она могла передать кому угодно.

Старинный обычай, актуальный тогда, когда королева редко покидала свое королевство. На его соблюдении Менестрес никогда не настаивала, и уж тем более не делила ложе с каждым Магистром Города. Она не была любительницей подобных приключений.

И вот сейчас она стояла и смотрела на этого юношу, который был полон благоговейного страха перед ней. Прогнать Корнелия — означало обидеть Иола. К тому же тогда пришлось бы выходить охотиться или предпочесть небольшое голодание. Но зачем, когда еда сама идет в руки? Если угощают, отчего ж не угоститься? И вообще, кто тут королева?

Улыбнувшись этим своим мыслям, Менестрес присела на кровать и проговорила:

— Подойди ко мне, Корнелий.

Юноша тотчас двинулся к ней, на ходу снимая рубашку. Его намерения были более чем ясны, что заставило Менестрес еще раз улыбнуться и сказать:

— Мне нужна всего лишь твоя кровь.

— Как пожелаете, госпожа, — тотчас отозвался Корнелий и, непринужденным жестом убрал волосы с шеи и приклонил колени перед вампиршей.

Менестрес вдохнула аромат его кожи, позволила своей жажде поднять голову. Она уже слышала немного учащенное дыханье Корнелия, слышала, как струиться кровь в его жилах, и это было наиприятнейшей музыкой. Взяв юношу за подбородок, вампирша заставила его посмотреть на себя и спросила:

— Как давно ты служишь Магистру Города?

— Скоро пять лет, — казалось, его удивил этот вопрос.

— Ты когда-нибудь раньше разделял кровь с вампиром?

— Нет, никогда. Иол не позволял.

Менестрес о чем-то таком и подозревала. Вряд ли бы Иол проявил такое неуважение, как предоставление уже… опробованного. Этот Корнелий был из тех, кого вампиры звали друзьями. Судя по всему, Иол планировал в будущем обратить его.

А юноша волновался все сильнее, поэтому Менестрес снова посмотрела ему в глаза, проговорив:

— Я постараюсь быть аккуратной.

Корнелий уже блаженно улыбался, захваченный ее взглядом. Он даже не вздрогнул, когда пара белоснежных клыков вонзилась ему в шею, так как уже витал в заоблачных далях наслаждения. Менестрес вынуждена была признать, что его кровь очень приятна на вкус. Настоящий деликатес.

Когда вампирша, насытившись, отстранилась от юноши, тот уже находился без сознания. Но даже в этом состоянии на губах Корнелия играла улыбка. Менестрес деликатно вытерла уголки рта платком, потом отнесла юношу на софу в гостиную.

Только она устроила его, как вошла Танис и, заметив Корнелия, поинтересовалась:

— Я не помешаю?

— Конечно же нет.

— Я подумала, что тебе понадобиться помощь, чтобы переодеться к встрече с Советом.

— Да, конечно. И пора бы поторопиться. Надеюсь, когда мы закончим, Димьен тоже будет готов.

— В этом можешь не сомневаться.

На собраниях Совета только королеве позволено было появляться со свитой. И этой свитой всегда был Димьен, ее верный телохранитель.

Менестрес и Танис прошли в гардеробную и занялись выбором платья. Наконец, их выбор пал на одно изумрудно-зеленое. Оно было сшито из шелка по фасону, принятому у женщин Древнего Египта, и плотно охватывало стан вампирши. А также имело глубокие разрезы по бокам — почти до самой талии. Подол был расшит золотом и мелкими рубинами и изумрудами.

К этому платью Менестрес надела массивное золотое ожерелье, тоже с рубинами и изумрудами, и браслеты. Волосы Танис расчесала с особой тщательностью и оставила распущенными. А лоб королевы украшала золотая тиара с крупным рубином в центре, походившим на каплю крови.

Поправляя последний локон, Танис отошла на шаг назад, критически осматривая свою работу, и наконец сказала: