Алексей Июнин - Человек-Черт

Андрей уже много раз видел этих прячущихся от мира под слоями черных одежд людей. Только до селе он не всматривался в их мертвецки бледные лица и не мог выделить среди них кого-то определенного (все они были на одно лицо, не выразительное и не запоминающееся), но эти люди, а точнее – личности в таких же невыразительных одеждах всех оттенков черного уже ни раз встречались ему. То и дело они попадались ему на глаза в самых разных местах и даже, кажется, участвовали в его жизни, но выглядели и вели себя так незаметно, будто просто ничего не значащие сильно концентрированные тени, и Жуй никогда не обращал на них внимания. Они, вроде как окружали его практически во всех областях его жизни, но, в то же время всячески подчеркивали свое безличие. Люди неодушевленные, ничего не значащие, не имеющие никаких различительных признаков и призванные ради какой-то определенной цели, которую они и выполняют с военной смиренностью и покорностью. Эти «чернорубашечники» входили в близкое окружение Олеси Левит. Быть может, это только совпадение (поклонники рока зачастую предпочитают всем цветам радуги – черный), но в новом составе команды Олеси Нахимовны, которую ей предложила Ламия и которая занимается организацией тура «Наяву» все без исключения предпочитали одеваться в темное. И вели себя поразительно скромно и тихо. Как менеджеры низшего чина в головном офисе крупной транснациональной корпорации. Они были молчаливы, хмуры, сосредоточены на исполнении своих задач. Представители сей темной человеческой массы были настолько скучны и неинтересны, что Андрею даже в голову не приходило заводить с ними разговоры, он даже не спрашивал их имена, они были будто посторонними, при том, что молодой человек прекрасно знал, что «люди в черном» работают не на Олесю Левит и даже не на Ламию. Их деловитая суета, напоминающая рой пчел над цветочной поляной, прежде всего была направлена на него – на суперзвезду отечественного рока.

Кто их хозяин, в таком случае? Если они вертятся вокруг него – Андрея Жуя – то…

Песнопения и кружения мрачных хороводов продолжалось, а Андрей от страха впервые потерял над собой контроль и чисто автоматически совершал вокруг разгорающегося кострища оборот за оборотом. Теперь, слыша собственные песни, он ощущал чувства совсем иные нежели те, что он испытывал когда в порыве безудержного экстаза отдавшись черной как копоть и жгучей как перечная вытяжка музе, записывал строки текста в своем маленьком блокноте. Потом он создал сокрушающую музыку. Соединил текст и мелодию, зафиксировал полученный результат в звукозаписывающей студии бородатого здоровяка Сережи Бизона и, восторгаясь получившимся результатом, затеял задушевную вечеринку в своей квартире, где в компании знакомых и не незнакомых предался сильно порочному веселью. А теперь вдруг все кардинально изменилось и от собственной песни Андрюшу физически и морально тошнило! Не в силах разорвать цепь хоровода, Жуй смотрел на горящие книги и образа, на неадекватные лица беснующихся и на людей-теней, присутствующих на празднестве в качестве обслуживающего персонала.

Тут к костру подвели пьяного до непотребности священнослужителя. Люди в одеждах того же неотразимо черного цвета, что и у батюшки, раздели приведенного до нижнего белья, а рясу и другие предметы одежды швырнули в огонь. Батюшка сам взял протянутый факел, сооруженный из обрезка водопроводной трубы и какой-то одежды, смоченной в дизельном топливе и подпалил себе бороду и длинные темно-русые волосы. Он хохотал и рыдал одновременно.

Неужели это он – Андрюша Жуй – организовал все это? Вообще-то он мог, он способен и не на такое, и от этого ему становилось жутко. Он вышел из хоровода для чего ему пришлось сделать шаг вперед к костру и вызвать любопытство «черного персонала», поймав их насторожившиеся мертвецки бледные лица. Человеческая цепь за его спиной быстро сомкнулась и под аккомпанементы душещипательных песен, продолжила вращения вокруг центра хороводов. Жуй застыл на месте не зная, что ему делать. Принимать участие в этом шабаше он больше не желал, но и вырваться из хороводов ему так просто не удастся. Люди, понявшие, что организатор такого веселья вдруг струсил и пытается предать их и исчезнуть, наверняка, крепче сомкнут ряды и сожмут ладони друг друга с такой силой, что Андрею придется с отчаянным боем прорываться за пределы хороводных окружностей. Но он совсем один и хорошо, если он успеет врезать по зубам хотя бы трем человекам, а как поведут себя остальные, коих набралось не меньше трех сотен? Что будут делать «черные одежды», уже сейчас смотрящие на него с сильным подозрением и опаской, за которой скрывается готовность к решительным действиям.

Действительно, странно будет, если Андрей Жуй убежит, ведь это же он главный виновник торжества, он организатор сего действия. Это он собирал готовых к массовым бесчинствам людей на просторах интернета, это он записал и выложил в интернет песню «Возвращение к пеплу», это он бросил клич по Санкт-Петербургу, это он организовал этот праздник. Его песни призывают людей к плохим поступкам, он требует массового безрассудства и сумасбродства! Он, он и еще раз он!

А теперь он пошел в отказ? Передумал? Поменял свои предпочтения и открещивается от сотворенного им же самим торжества блуда и триумфа разгула? События последних недель стали проноситься перед ним. Он стал быстро вспоминать свое непотребное поведение, не имеющего никакого оправдания, свои поступки до того нехорошие, что внезапно проснувшийся стыд вгонял его в краску, свои омерзительные перфомансы. Позор ему! Как он мог? Что на него нашло?

Что он делал и что он делает? Андрей, с отяжелевшей под гнетом бесчестия и срама душой, посмотрел на свои дрожащие руки. Черные обезьяньи ладони заросшие с тыльной стороной густым волосом. Сами пальцы костлявые, кривые заканчивающиеся черными длинными когтями из-за которых он не мог сжать кулаки. Чувствуя как глаза его наполняются слезами, Жуй потрогал голову – такой же жесткий волос на темени, длинные заостренные уши. Над ушами – и тут давно уже не оставалось никаких сомнений – рожки, пробивающиеся из черепа над висками и растущими вдоль головы назад.

Он подергал бородку, потрогал странного вида нос, своей уродливостью придающий лицу образ летучей мыши, провел ладонью по всклокоченному чубу, а языком по острым как у пираньи зубкам. Прежние зубы выпали все до одного и вопреки закону природы практически сразу выросли другие, нечеловеческие. А сзади у него выступил копчик и за несколько дней вытянулся тонкий хвостик с кисточкой на кончике. В кого он превращается? Что за дьявольская болезнь уродует его тело, превращая его в мутанта, сочетающие в себе самые неэстетичные фрагменты зверей – собаку, козла, обезьяну, свинью. Андрей был в отчаянии, он не знал и не понимал, что с ним происходит, ведь помимо физической превращения в монстра, трансформировалась и его психика. Он уже совсем не тот, кем был когда-то. Сейчас он словно концентрат всего плохого, что есть в человеке. В нем собралось все дикое, нецивилизованное, развратное и похабное, превратив его в самого скверного грешника, которому в преисподней уже должны были выделить отдельное место лично для него. Разве что грех убийства пока еще не затронул его прогнившую совесть, но у Жуя было твердое убеждение, что еще совсем не вечер. Только самое утро. Рассвет. И самое жуткое ждет его и этот мир впереди. Сейчас он был сам себе противен, он многое бы отдал если бы ему позволили содрать с себя эту косматую личину, отмыться от той скверны, в которой сам себя измарал с ног до головы. Но как это сделать? Не содрать же с себя шкуру? Он уже пробовал – не получалось.