Стас Колокольников - Как тебя зовут? Азбука любви

Я смотрел, смотрел и пытался размышлять о чем-нибудь далеком от некрофилии. И вдруг захотелось, чтобы это серое тело ожило и стало розовым и теплым. Я начал согревать её своим дыханием. И она ожила, порозовела, возбудилась и отдалась легко и страстно, словно Изольда родному Тристану. Идеальной близости в этом мире мало. Редкий случай, когда обретаешь подобное чудо. Проникая в неё, я понял, за что полюбил. За то, что искал давно, и не только я – многие.

Несколько дней мы не выходили из моей квартиры, пока я не рассказал, что хочу написать книгу, где героиня будет шлюхой. Это задело её, она решила – это про неё. Но я сказал то, что должен был сказать.

– Ты меня имел в виду? – так прямо она и спросила, когда мы сели завтракать.

– Нет, не знаю, вряд ли… – не желая врать, сказал я.

– Странно, я думала, ты относишься ко мне по-другому.

– Причем здесь ты, – убеждал я. – Это просто идея. Может, не самая лучшая. Но что здесь такого? Просто история о любви. Герой и шлюха. Почему он выбрал именно её? Может, он нашел идеальный минет? Может быть… Но не это главное. Хотя она это делает так, что тело разрывает на атомы. Просто он влюбляется в её свободу. Её грандиозный цинизм делает мир веселым. Герой, влюбленный в шлюху, а она в него – это идеально. Ставлю пари, каждый не прочь…

– Хватит! – громко сказала она. – Меня бесит твоя болтовня.

– Что сболтнул лишнего? Прости, – оправдывался я. – Но ведь это всего лишь история для книги.

– Пошел ты со своими книгами! – вскочила она, быстро обулась и хлопнула дверью.

Я побежал за ней.

– Эй, подожди! – останавливал я её. – Что случилось?

Она делала вид, что не слышит.

– Подожди. Чего ты, в самом деле? – суетился я вокруг неё. – Побудь со мной еще! А?

Она притормозила машину и, прежде чем закрыть за собой дверцу, сказала, словно обратившись к дереву за моей спиной:

– Можешь мне позвонить в конце недели.

И уехала.

Можешь позвонить в конце недели. А почему не в конце года, не в начале следующего тысячелетия или с того света? А что, и позвоню. С Венеры или с Марса, смотря где буду раньше. Вот так любовь. Встретились – расстались. Предупреждали. Uwaga! И я готов это терпеть, думать только о ней и ждать конца недели? Задаваясь этим вопросом, я столкнулся с приятелем. Он курил возле моего подъезда и с интересом смотрел на меня.

– За кем ты тут гонялся? – не скрывая любопытства, спросил он.

– А ты видел?

– Хм, симпатичная мадам, стройненькая. Шлюшка? Стащила что-то? Что у тебя там можно взять, томик Борхеса?

– Не, я влюбился, – признался я.

– Тю, – присвистнул приятель, – в который раз? Для тебя же это как хлеб маслом намазать.

– В предпоследний, – огрызнулся я.

– Хорошо, значит, я вовремя.

– Почему?

– Пойдем со мной, у тебя есть шанс влюбиться в последний раз.

– Не хочется.

– Собираешься сидеть дома и думать, куда же она от тебя умчала на машине. А может, она поехала в библиотеку, обменять Борхеса на Чехова. Ха-ха! – приятеля веселил мой обалдевший вид.

– Да пошел ты! Ладно, куда идем?

– Соседний дом.

Туда, куда мы заявились, приходили часто. Есть такие квартирки, полные зловещего уюта, где две-три подружки-студентки делят быт, делят одну мечту, таская к себе разных блудливых оболтусов в надежде, что однажды кто-то прибьется к ним навсегда. И будет семья, а там и дети. И все остальное, о чем мечтают молодые женщины, в чьи ближайшие планы входит простое семейное счастье.

Мы пришли вовремя, девушки как раз искали подходящих парней для семейной жизни. Подходящих пока не было, попадались лентяи, подонки и алкоголики, и подружки развлекались, как могли, ни в чем себе не отказывая. Молодость, вообще, редко себя ограничивает.

Нас встретили две милые хохотушки, у обоих в глазах по свадебной машине. Одна посимпатичнее, но без фигурки. Другая с фигуркой, но пострашнее. Состоялась классика парных знакомств. Они нас ждали и не разочаровались. Да и мы явились, как посланцы любви, у каждого по две бутылки полусладкого вина и по упаковке презервативов в кармане.

Подобные встречи проходят по незамысловатому сценарию. Сначала вино и закуски, затем песни и пляска в сторону постели, и снова продолжение банкета. И так по кругу день-два, если никто никуда не спешит. Через пару часов мы дошли до второго пункта. В доме нашлась плохонькая гитара, и приятель запел:

– Мечты сбываются и не сбываются, а всё хорошее и есть мечта!

Потом я сыграл песню собственного сочинения о печальном влюбленном, как он идет под шафе по вечерней улице и грустит о далекой подруге. Девушкам понравилось, и они благосклонно меня приласкали. Потом гитару опять взял приятель, исполнил «Орландину», выпил стакан вина, сделал многозначительную паузу и взялся за «Wild thing» да так громко, что соседи в такт застучали по батарее. Тогда подруги забрали гитару, включили магнитофон и стали подпевать своим слащавым кумирам. Потом пустились в пляс, раззадориваясь, пока снизу не пришел сосед и не сказал, что убьет нас, если не угомонимся. Мы немного покуражились, но вовремя успокоились. Сходили еще за вином.

Пока приятель кому-то звонил, подружки присели ко мне на колени, чтобы я мог рассмотреть их прелести и кого-то выбрать. Выпито было столько, что понравились обе – добрые простые, без амбиций, девчонки. Но все равно я чувствовал себя, как опьяненный Лот, соблазняемый дочками.

Телефонный разговор чем-то расстроил приятеля, включив в его голове режим самоуничтожения, он выпил еще – лишнего, порвал на мне рубашку и убежал. А я лег между подружек, похватал их за груди и уснул. А утром, пока девчата дрыхли, улизнул домой.

Несколько дней я откровенно скучал и думал о ней, вспоминая её руки, губы и глаза. Я думал о ней, когда погружался в ванную. Думал, сидя на толчке. Думал, помешивая похлебку. Думал, листая книгу. Думал, выглядывая в темное окно на улицу. Думал, снимая одежду и засыпая. Моё frame of mind * (настроение) все это время было печальнее самой печальной песни Брайана Ферри.

Когда я позвонил в конце недели, она сразу спросила:

– Ты почему так долго не звонил?

– Ты же сама сказала, звони в конце недели.

– Глупый, а ты не мог позвонить раньше?

– Мог.

– А почему не звонил?

– Не знаю, думал, ты все еще обижаешься.

– Я никогда не обижаюсь, это удел слабых.

– А какой удел у сильных?

– Быть вместе со мной, – сказала она и засмеялась. – Давай встретимся.

Вечером мы встретились. Город сверкал огнями и потрескивал, как испорченная проводка. Увидев меня, она бросилась на шею и заговорила:

– Я вижу, ты скучал без меня, вот морщина, что легла от переносицы до лба, раньше её не было. Скажи, ты ведь часто думал обо мне?

– Каждый день, исключая праздники.