Виктор Точинов - Стая

Потянулись месяцы, затем годы подпольной жизни. Яван Яфимович все больше к ней привыкал, и все меньше соблюдал хоть какие-то правила конспирации. Местные жители тоже к нему привыкли и старались не замечать Ваню, пробирающегося вечерними сумерками в избу вдовицы. Изредка наведывавшийся участковый (тоже из местных) старательно смотрел в другую сторону, когда проходил мимо Явана Яфимовича, занимающегося какими-либо дворовыми работами.

Поскольку ни трудодней, ни продовольственных карточек Ване не полагалось, он соорудил легкую плоскодонку и занялся рыболовным промыслом, освоив это дело за три года в совершенстве. И даже спустя тридцать лет очень любил посидеть на берегу с выстроганной из орехового хлыста удочкой, зачастую вылавливая больше, чем приезжие рыболовы, оснащенные по последнему слову техники…

А потом в густых окрестных лесах очутилась банда эстонских националистов, переправившаяся с левого берега Наровы. Там их сильно допекли отряды НКГБ, и бандиты надеялись тихо отсидеться на русском берегу. Не вышло. В Ленинградской области, под боком города-героя, терпеть их никто не стал, — в лесах и деревнях провели войсковую операцию. И Яван Яфимович угодил в сети грандиозной облавы.

Надо сказать, что Родина-мать не забыла о своем блудном шпионе.

Папка с его делом лежала в соответствующем шкафу соответствующего учреждения, и ориентировки с Ваниными приметами рассылались куда положено. Казус был в том, что ловили его на западных границах и в Восточной Германии. Бывшие коллеги по абверовской разведшколе, попадая в руки СМЕРШа, пытались списать на кого угодно собственные теракты и диверсии. Канувший как в воду Яван Яфимович подходил для этого лучшим образом, — послужной как бы его список в упомянутой папке был длинен и весьма кровав. В описываемое время Ваня числился сдавшимся американцам и активно работающим в разведцентре ОСС-ЦРУ под Мюнхеном.

Личность шпиона установили быстро. И начали раскручивать по полной программе: «Имена? Агентурные псевдонимы? Пароли? Явки?»

Искренние ответы Вани, естественно, чекисты принимали за подготовленную американскими специалистами легенду…

Случись все это году в 44-м или в 45-м, надо думать, шпионская карьера Явана Яфимовича завершилась бы самым печальным образом. Разговор со шпионами тогда был короткий: допрос, трибунал, расстрел. Но на дворе стоял 1949 год, о котором стоит сказать чуть подробнее.

Сорок девятый год занимал особое место в подготовке гения всех времен и народов к победоносной третьей мировой войне. В сорок девятом у Сталина появилась бомба. А полеты через полюс Чкалова и других сталинских соколов доказали, что бомбить Америку, в принципе, можно. Причем самолетостроение за годы, прошедшие с середины тридцатых, не стояло на месте…

В сорок девятом году схватка с мировым империализмом, теоретически необходимая для выживания СССР, стала помалу приобретать конкретные черты. И уже в следующем году, в Корее, отец народов попробовал на зуб противника номер один.

Но в грандиозных планах имелась одна загвоздка. При почти неисчерпаемых природных ресурсах страны, — людские ее резервы находились в критическом состоянии. Слишком большим числом погубленных миллионов было уплачено за победу…

Сталин осознал проблему и задумался о путях ее решения, когда только-только стал ясен исход второй мировой.

И уже в конце сорок четвертого года начался поход за увеличение рождаемости: появилось звание «Мать-героиня» и одноименный орден, заработала система льгот и поощрений многодетным семьям.

После войны грянул полный запрет абортов, и крайне суровые наказания для подпольных акушеров. Об полном отсутствии противозачаточных средств и говорить не приходится, — презервативы и те продавались по рецептам. Процедура развода стала чуть ли не сложнее, чем в иных католических странах…

Более того, в традиционно мусульманских регионах СССР началось, с указания столичного начальства, некоторое шевеление в области возрождения национальных традиций. И много лет спустя бывшие ответственные работники, ставшие персональными пенсионерами, на полном серьезе уверяли, что прорабатывался вопрос о возрождении… многоженства.

Все это, конечно, работало на достаточно отдаленную перспективу.

А людей остро не хватало сейчас. И Сталин отменил смертную казнь. Власовцы, бандеровцы, пособники и просто уголовники, валящие лес и добывающие золото, были гораздо полезнее для страны, чем поставленные к стенке. И в мемуарах политических сидельцев тех лет упоминается засилье в лагерях бывших пособников врага, ранее, в годы войны, без особых затей расстреливаемых…

Высшую меру шпион Ваня не получил.

Более того, миновал его даже «тяжеляк» (двадцать пять лет лагерей), заменивший расстрел для особо закоренелых врагов народа, — от части облыжных обвинений удалось отмазаться.

Яван Яфимович на пятнадцать лет поехал валить лес в республику Коми, в Печорлаг…

Одна из хрущевских амнистий — грянувшая к сорокалетнему юбилею революции — заменила ему последние пять лет лагеря на поселение. Изменения, впрочем, оказались минимальными — отвратный климат, тяжелая работа и скудная еда остались теми же.

Хотя многие из поселенцев, попривыкнув, и после окончания своих сроков оставались жить на севере. Но только не Яван Яфимович. Как перелетных птиц неведомый инстинкт ведет за тысячи километров к их гнездовьям, так и его неудержимо тянуло в родные леса и болота.

И он вернулся — одинокий, на исходе пятого десятка мужик, как-то незаметно растративший всю жизнь на шпионские игрища…

От крестьянского труда совсем отвык, работал продавцом и одновременно директором крохотного сельского магазинчика, занимающего половину стоявшей на берегу халупы, — другая половина служила Явану Яфимовичу казенным жильем. Позже, когда построили новую торговую точку, — кирпичную и более просторную, — хибара перешла в полное владение вышедшего на пенсию экс-шпиона…

Вот, собственно, и вся шпионская история.

Но случился у нее эпилог — спустя тридцать лет. Пятнадцатилетний Пашка Граев долго уговаривал старика показать логово диверсантов и шпионов абвера… И однажды уговорил-таки.

Плыли долго — длинная и узкая лодка бывшего шпиона приводилась в движение маломощным и астматическим мотором «Салют»…

Пашку ждало разочарование — ничего загадочного и любопытного от шпионского гнезда не уцелело. По словам Явана Яфимовича, немцы схитрили. Размещенные вокруг аппель-плаца бараки были пустышкой, декорацией — и несколько бомбовых ударов по ним не причинили особого вреда. Настоящий же разведцентр располагался под землей — была тут у шведов в давние времена небольшая каменоломня, брали камень для строительства крепости, чтобы не возить за тридевять земель… Немцы расширили и оборудовали катакомбы, проложили коммуникации — воду, электричество, канализацию.