Игорь Гребенчиков - Оборотень

Витя был еще настолько оторван от реальности, что сначала даже не понял, что его друг имеет в виду. Печальная улыбка прошлась по его лицу, когда он наконец-то понял смысл сказанного:

– Какой же ты, Серег, придурок, просто…

– Я твой лучший друг, козел, – поправил он Витю.

Друзья обнялись. Впервые после утренней переписки с Ирой, Витя почувствовал радость и облегчение. Просто потому, что он был рядом с другом. И мог чувствовать его плечо. А значит, что в жизни все не так уж и плохо.

– Знаешь, я рад, что я тебя не съел, – усмехнулся Витя, что далось ему с трудом – голова еще нещадно кружилась.

– Не только меня, – напомнил ему Сережа. – А, или ты не помнишь?

– Не помню что? – насторожился Витя. – Меня кто-то видел?

– Да-а, – неуверенно начал Сережа. – Кто-то блондинистый. По фамилии Ларионова.

– О нет, – у Вити сейчас был самый, что ни на есть, крик души. – И где она?

– Да вон лежит, – кивнул в ее сторону Сережа, но, увидев Витин взгляд, быстро добавил. – Блин, прости – ты не волнуйся, она просто в обмороке…

– Ты… Совсем дебил? – вскипел Витя. – Сразу нельзя было с этого начать? Я сейчас сам чуть в обморок не упал! Господи, аж вся жизнь перед глазами…

– Прости, – повторил Сережа. – Я сейчас тоже не образец здравомыслия. Кто ее будить будет?

– Кто ей это все объяснять будет, сейчас это более важная формулировка вопроса, – пробормотал Витя, все же сумев встать на ноги.

Ларионова сейчас представляла из себя саму безмятежность. Витя был бы не против, если бы она всегда была такая тихая, но нужно поднимать. Потому что в котельной ее оставить было бы все же не очень по-джентльменски. Хотя хотелось. На самую малую толику.

– Свет, – аккуратно постучал он ей по щеке. – Света!

Долго корячиться не пришлось – она приоткрыла глаза почти сразу. Стоило Вите подумать, что все не так уж и плохо, как она тут же вскочила и с криком забилась в ближайший угол:

– Не подходите! Стойте на месте! Оба!

– Ожидаемо, – подкурил новую сигарету Сережа, все еще сидя на полу.

– Свет, выслушай, пожалуйста… – попытался успокоить ее Витя.

– Нет, даже слушать ничего не хочу! – Ларионова вытянула правую руку вперед, будто держа в ней невидимый щит. – Какого… Какого…

– Когда я ушел в ту ночь – меня атаковал оборотень, – Витя решил не вдаваться в прелюдии и говорить все, как на духу. – Да, они, как выяснилось, существуют. Я выжил, но проклятие передалось мне. К сожалению, я это пока не контролирую, но мы с Серегой ищем все возможные пути, чтобы я поскорее этому научился, поскольку от надежных источников мы выяснили, что это возможно.

– Ты… думаешь, что я в это поверю? – спросила Света, бешено озираясь по сторонам и ища все возможные пути для скорейшего побега.

– Какие еще доказательства тебе нужны, Ларионова? – развел руками Сережа.

– Я не знаю, что я видела… Стойте на месте! – Ларионова явно не собиралась сдавать позиций.

– Я вообще сижу, – отметил Сережа.

– Свет, послушай, я никогда в здравом уме не причинил бы тебе вреда… Как и любому, в принципе, – Витя говорил как можно более тихо, четко выговаривая каждый слог. – То, что было – эта ситуация из ряда вон, которую мы всеми силами стараемся минимизировать…

– Ты чуть нас не убил! – у Ларионовой уже начал срываться голос. Витя начал, чего доброго, переживать, что на эти крики сейчас в котельную наверняка кто-то да спустится.

– Это был не я, – так же спокойно продолжил он. – Это был ликан, которым я становлюсь. Свет, разве я похож на убийцу? Я все силы прикладываю, чтобы ничего подобного не произошло. Но пока у меня еще просто банально мало опыта. Меня укусили меньше недели назад, в конце концов! Доверься мне, прошу.

Ларионова, беззвучно шевеля губами, поочередно смотрела то на Витю, то на Сережу. Она может и хотела что-то сказать, но шум с первого этажа, оповещающий о скором окончании урока, имел на это другие планы.

Витя отошел к стенке, давая ей понять, что она может идти. Все так же молча, Ларионова быстрым шагом пошла прочь из котельной.

– Можешь мне не доверять, – бросил ей в след Витя. – Но я умоляю тебя – не говори никому о том, что ты сейчас видела. Ты не представляешь, что со мной могут сделать, если правда обо мне всплывет.

Она резко затормозила около лестницы:

– А если расскажу?

– Ну, я же знаю, что ты этого не сделаешь, – уверенно ответил Витя.

Повисла недолгая пауза. Они оба – и Витя, и Света, – знали ответ. И когда Витя проводил ее взглядом, то он был уверен – Света будет молчать.

– Могло быть и хуже, – справедливо заметил Сережа.

– Да, будь на ее месте та же Таня – мне можно было уже готовить серебряный гроб, – согласился Витя. – Хотя, чувствую, что мне его и так придется готовить – после того, что я устроил на поле, Петрович меня на пушечный выстрел больше к команде не подпустит.

– Не велика потеря, – утешил его Сержа. – Что для тебя, что для российского футбола.

– Согласен, – вздохнул Витя. – Подойду сейчас к Петровичу, извинюсь хоть, чтоб по-человечески было и… Ну, буду жить дальше своей уже полунормальной жизнью.

– Я буду с тобой, друг, – Сережа поравнялся с ним. – Всегда и до самого конца. Даже если ты будешь пытаться меня съесть по три раза на дню.

– Попытаюсь сократить это количество до одного, – честно пообещал Витя.

Когда друзья тихонько вышли из котельной – первое, что они увидели, была толпа учеников, которые с интересом рассматривали выбитую дверь в раздевалке. И суетящихся рядом директрису с завучем, которые, если бы им позволяло положение, сейчас бы наверняка орали благим матом.

– Так, Соколов, Тихонов! – окликнула их директриса. – А вы тут откуда появились?

– Так мы… – начал было Сережа.

– Ладно, не важно, – вы не видели, кто здесь ошивался во время урока?

– Я не знаю, – пожал плечами Витя. – Мне плохо на физкультуре стало, я у медсестры был.

– А я с ним был, – подтвердил Сережа.

– Да то, что вы вдвоем были никто и не сомневался, – хмуро ответила Галина Александровна. – Ладно, идите, куда шли.

Витя про себя отметил, что иметь репутацию тихого мальчика в школе весьма и весьма неплохо – если ты действительно где-то накосячил, то на тебя подумают в последнюю очередь.

Сережа пошел на обществоведение, а Вите предстоял тяжелый разговор с физруком. Особо он ни на что не рассчитывал – он шел к нему просто извиниться. Не больше и не меньше.

Однако Витю ждало небольшое потрясение. Когда он постучался в кабинет и столкнулся глазами с Петровичем, то тот неожиданно расплылся в улыбке:

– О, Соколов, а я как раз о тебе думал – заходи, присаживайся.

От удивления Витя аж забыл, чего хотел сказать. Вместо уже нафантазированного сурового физрука – он получил весьма доброжелательного Владимира Петровича. Тут явно что-то было нечисто.