Лола Роуг - Сказала Муха Пауку… Remastered

© Лола Д. Роуг, 2022

ISBN 978-5-0055-9794-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Днем разрисовывать в морге жмуриков, а ночью – ЖИТЬ.

Вот что она любила больше всего.

Танатокосметолог. Вот как называлась ее работа на самом деле, но никто не заморачивался на такие сложности. Просто гример. Просто в морге. Просто работа.

На самом деле Тайлер не считала себя всамделишным танатокосметологом. Хорошие гримеры для мертвецов были на вес золота, и работали в семейном похоронном бизнесе или дорогих ритуальных конторах.

А она – безработная визажистка пришла в морг чуть больше года назад. Ей очень нужна была работа.

И она ее получила.

На самом деле – работа гримером в морге позволяла оплачивать небольшую квартирку в мансарде, с огромным круглым окном, выходящим прямо на крышу, в трехэтажном доме с галереями – типичном представителе южной архитектуры. Новоорлеанской, если быть точным.

Когда лето переваливало за середину, духота в городе становилась практически невыносимой, поэтому в начале июня она вытаскивала на покатую крышу старенький двуспальный матрас, иногда валялась там в обществе потрепанного плюшевого одноухого зайца Спайка, хорошей толстой зеленой ганжубареты, и своей закадычной подружки Филлис.

В летние ночи на крыше было так жарко, что ей казалось, что сам дьявол пытается изжарить ее на сковородке, непонятно за какие такие проступки.

Нет, она не читала «отче наш» наоборот, и не ходила на сатанинские мессы, но, вероятно, некоторым ее соседям, казалось, что ее старенький музыкальный центр изрыгает дьявольскую музыку. Особенно богохульными им казались тексты группы London After Midnight, но что тут с этим поделаешь – Шон Брэннан был ее высокой мечтой.

…Тайлер подошла к небольшому зеркальцу, которое висело в раздевалке возле ее шкафчика, достала черный карандаш, густо подвела глаза, и несколько раз аккуратно провела по контуру губ, причмокнула, вскинула длинную бровь, и кивнула, оставшись довольной своим отражением.

– Лонни! Лонни!!! Лонни, мать твою!!!

На ее истошные вопли, из-за прозрачных пластиковых штор показался белесый флегматичный тип в очках. Студент медицинского факультета. Патологоанатом – любитель.

Он, в отличие от Тайлер – был всамделишным студентом медиком.

– Тайлер, если ты так будешь орать, одно из двух – либо я оглохну, либо трупы разбегутся…

– Вот и замечательно!

– Конечно, может, именно тогда ты найдешь своего вампирского принца, и он наконец-то выебет тебя как следует.

– С разбегу! – Тайлер чмокнула Лонни в шею, оставив след помады цвета нефти на сонной артерии и, помахав на прощание черными коготками, хлопнула тяжеленой дверью морга.

Сегодня она освободилась на удивление рано.

Как любил шутить Лонни, – то ли лето неурожайное, то ли суицид нынче не в моде.

С утра ее ждали всего пара жмуриков, которых нужно было прихорошить к завтрашним похоронам.

Молодой парнишка с длинными черными волосами – множественные ножевые ранения. И одинокая домохозяйка – отравление газом. Завтра их заберут родственники, поэтому все должно было быть в ажуре.

Бальзамированием занимался как раз Лонни. Это ему доставалась роль древнеегипетского жреца, который должен был умаслить тело перед переходом, накачать его специальным раствором, проследить, чтобы трупные пятна сошли с кожи, и гниение не началось раньше времени.

Лонни постоянно экспериментировал с составами бальзамирующей жидкости.

Он чередовал спирт, глицерин, формалин, смеси солей. Ледяная уксусная кислота придает коже естественный оттенок, а эозин – добавляет румянец.

Магия и алхимия, до которой простые смертные не допускались. Только приближенные.

Когда тело было готово – наступала очередь Тайлер.

Она была и плакальщицей, и посмертным гримером, и проводником. Тем, кто возьмет тебя за руку, и прихорошит для последнего путешествия.

И свою работу Тайлер выполняла хорошо. Мертвые ее не пугали.

Мёртвые уже не сделают тебе больно.

Тайлер повздыхала над домохозяйкой, и, взглянув на прижизненное фото, придала ее лицу грим и выражение лица Мэрилин Монро.

Длинные накладные ресницы, золотые локоны, нежно вишневые губы. Тайлер подумала секунду, и добавила очаровательную мушку над губой. В гробу она будет звездой.

Пусть она так и не доехала до Голливуда, застряв с мужем и детьми здесь, в Новом Орлеане. Пусть за всю свою жизнь она так и не прошла ни одного кастинга. Пусть от безысходности, она села вечером у плиты и просто крутанула вентиль, положив на колени потрепанный томик «Трамвая Желание». Пусть на той стороне, ее примут, как кинозвезду.

Каждому нужна минутка славы и любви.

Мальчишку Тайлер оставила напоследок.

На прижизненном фото мальчик выглядел более юным, с темно русыми волосами до ушей (из чего Тайлер сделала вывод, что он их отрастил и выкрасил в black №1 уже в последние годы своей короткой жизни).

Она нарядила его в костюм, принесенный родителями, расчесала длинные гладкие волосы, нанесла светлый грим на кожу, чуть тронула веки черными тенями, прошлась щеточкой с тушью по пушистым длинным ресницам.

Напоследок добавила светлой помады на пухлые, чувственные холодные губы…

Косметика для посмертного грима не годилась для живых. А грим для усопших – не подходил для живой кожи. У Талер было множество бутылочек и скляночек, которые делали лицо мертвеца похожим на лицо спокойно спящего человека. Румяна и помады. Тени и туши, пасты и эмульсии. У мертвых была своя косметика.

На самом деле Тайлер подмывало накрасить мальчишку совсем по-другому.

Она уже стояла с патрончиком черной помады над его лицом, и представляла, как великолепно он будет выглядеть в образе Эрика Дрэйвена… И что он сразу обо всем догадается, когда через год восстанет из мертвых. Для него это не будет шоком, он просто взглянет в зеркало, и возможно, как-нибудь, задним числом, поблагодарив морговского косметолога, поймет свое предназначение…

Это был всего лишь грим, но возможно, это помогло бы ему вернуться с того света, что бы найти своих убийц….

Тайлер в это искренне верила, она не могла лишить мальчика возможности на воскрешение и месть… Она просто не имела права.

Но она была профессионалом. Родителей и одноклассников на похоронах она шокировать тоже не хотела. А еще меньше она хотела потерять работу.