Эрика Уотерс - Песнь призрачного леса

– Рано или поздно тебя испепелит молнией. Скорее рано, чем поздно. – Глаза Джесса слегка расширены от неподдельной тревоги.

– Все в порядке, – говорю. – Все хорошо. Со мной всегда все хорошо.

Все тело с головы до пят трясется как осиновый лист, но при этом я чувствую странную энергию. Я словно наэлектризована грозой, как сама земная атмосфера. Не знаю как, не знаю почему, но папа – там, в роще, это точно. И он зовет меня.

Неделю спустя, а точнее, в пятницу вечером, мы трое – Сара, я и Орландо – упаковываемся в его машину и держим путь на Келливилл, где в одном из кафе проводятся «Открытые микрофоны». По дороге Сара заставляет нас без конца на повторе слушать «Элвис-Пресли-блюз» [17] Композиция Гиллиан Уэлч. , словно рассчитывая, что мы успеем за это время впитать в себя весь талант Гиллиан Уэлч, а потом выплеснем его на сцене.

Орландо нервно отбивает пальцами ритм по рулевому ободу, я все время верчусь на сиденье, чтобы украдкой бросать взгляды назад, на Сару. Ощутив внезапную близость папиного духа, я всю неделю не могла даже думать о предстоящих «Открытых микрофонах», но исторический день настал, и реальность сразу обрушилась на меня всей своей тяжестью. Впервые. Впервые мы выходим на большую сцену, будем участвовать в настоящем конкурсе, состязаться с другими музыкантами. Хотела бы я так же, всем сердцем отдаться всему этому, как Сара, однако… Не позволяют скрипка в сумеречной роще, Черный Человек в снах, предвкушение чего-то грандиозного в ближайшем грядущем – причем я не имею в виду запись в профессиональной студии. Больше слушать музыку к соснам я не ходила, но точно знаю: она там звучит, она меня ждет.

Последние несколько дней Джесс только и делал, что неотступно и настороженно наблюдал за мной. Всякий раз, когда я возвращалась со скрипкой из рощи, он решительно открывал рот, явно собираясь что-то сказать, но тут же закрывал его, отворачивался и уходил к себе. Сара с Орладно тоже, конечно, видят: со мной что-то не так. Вчера, на последней репетиции, я столько лажала, что Сара опять разозлилась, и Орладно едва успевал разряжать обстановку, на ходу придумывая шуточки, одна кошмарней другой. Бедный. В результате оба принялись специально присматриваться ко мне на манер Джесса – как к расстроенной струне, изношенной до предела.

Заветное кафе уже близко, и я усилием воли направляю мысли в русло «Открытых микрофонов». На сегодня надо собраться. Сосредоточиться на Орландо и Саре. Нельзя их подвести.

Парковка уже забита легковушками и грузовыми пикапами – мы находим себе местечко, только отъехав на порядочное расстояние по Главной улице. В кафе, естественно, стоит оглушительный шум. Народ толпится кругом с бокалами, чтобы тебя хоть как-то услышали, приходится перекрикивать кошмарнейший кантри-поп [18] Поджанр музыки кантри, рассчитанный на широкого «потребителя». , льющийся изо всех динамиков. Когда-то это кафе было совсем «камерным», тесным, но потом буквально за стеной внезапно обанкротился комиссионный магазин, и владельцы заведения просто сломали ее и получили нынешнюю огромную площадку для массовых мероприятий. На «Открытые микрофоны» слетаются исполнители всякой музыки, но преобладает здесь, и значительно, кантри. И сейчас где-то за моей спиной невидимая мне девушка просто глотку рвет йодлем [19] Особая манера горлового пения без слов, с чередованием грудных и фальцетных звуков, родом из Тироля, активно используется в распевах кантри. , богом клянусь. Я вытягиваю шею – посмотреть, кто это так надрывается, но найти источник звука не могу. Орландо, конечно, тоже это слышит и прыскает со смеху.

– Как-то по-простецки совсем уж, нет? – спрашиваю.

Мой друг с показным удивлением качает головой.

– Ми абуэло [20] Mi abuelo – мой дедушка ( исп .). в Майами оценил бы. Жаль, что его с нами нет. – Лицо Орландо на секунду темнеет и вытягивается, но в следующий момент он уже замечает своих родных, спешащих ему навстречу со стороны главного входа. – Сейчас вернусь! – надсадно кричит он и, в свою очередь, бросается скорее к ним.

Я машу рукой его маме, папе, бабушке и двоим братьям. Завидую Орландо. Такая большая, радушная, дружная семья. А у меня – вся расколотая, изломанная. Понимаю, конечно, это несправедливо: Орландо тоже несладко, он очень тоскует о своих близких в Майами, и его клан – если считать в расширенном составе – тоже расколот: кто-то остался на Кубе, остальных разбросало по Флориде.

– А ты папу своего пригласила? – спрашиваю у Сары.

– Боже, нет, конечно. У меня и без того нервов не хватает.

– Это да. – Отворачиваюсь обратно к пустой пока сцене.

Ну вот. Уже и в висках застучало, и ладони вспотели. Даже не верится, что у нас такое событие – впервые выступаем перед такой толпой. Срочно надо выбраться туда, где посвободнее. Воздуха в легкие набрать.

– Поищи пока места, а я схожу за напитками. – Я сую Саре свою скрипку.

Она молча кивает – ее тоже слегка пришибло наплывом публики.

У барной стойки потише, поспокойней, чем у подиума. Становлюсь в очередь. Паника слегка унимается.

– Богом клянусь, Седар, хоть одну песню бро-кантри [21] Новейший поджанр музыки кантри, появился уже в XXI веке под влиянием хип-хопа и тяжелого рока. В основном посвящен девушкам, алкоголю и вечеринкам. услышу – сразу за порог, – уверяет кого-то девичий голос за моей спиной. – Вообще не понимаю, как тебе удалось меня сюда затащить. О чем я только думала?

Смотрю назад и вижу позади себя Седара и Роуз Смит, низко склонивших головы друг к другу. Впрочем, Роуз меня сразу замечает, узнает и прищуривается – я тут же отворачиваюсь.

Эти брат и сестра – близнецы, ходят в одну школу со мной. Они тоже из наших, детей фермеров, только из тех, что побогаче. Причем Роуз – наверное, самая красивая девчонка из всех, кого я когда-нибудь видела вживую. Ну то есть, по-моему, большинство девчонок красивы – каждая по-своему, однако эта – просто обалденно красивая. Волосы длинные, темные, вьются, глаза почти угольно-черные. Маленький носик безупречной формы. Осиная талия, которую не скроешь даже под свободной «крестьянской» блузой. Ходили сплетни, что ее очень даже интересуют представительницы нашего пола, но она так широко известна своей безжалостной резкостью, что мне и в голову не пришло бы подкатывать.

– Нам никогда не сколотить настоящую группу, если не посещать такие места, не знакомиться тут со всеми, – наставляет Седар. – Все наши знакомые музыканты – от семидесяти и старше.

Длинные ресницы и огромные зеленые глаза делают его почти таким же неотразимым, как его сестра; а тут еще эти фирменные замашки «крутого ковбоя». За таким сочетанием девицы ходят табунами. Даже в школе Седар вечно держится так, словно только что вышел из эфира «Гранд Ол Опри» [22] Одна из старейших американских радиопередач в формате концерта звезд кантри, ведется с 1925 года. , ну а уж сегодня сам господь велел. На затылке – черная ковбойская шляпа. Одет в модную рубашку – тоже, естественно, черную и тоже, естественно, ковбойскую: на плечах вышиты красные цветы, пуговицы – перламутровые.