Моник Ти - Смерть. Чернеющий разум

– А вообще, я уже не понимаю, зачем мы это делаем? Зачем убиваем тебя? – сказала Эльза своё мнение, выдержав недолгое молчание, – со смертью не играют.

– А кто играет, я просто отдыхаю от жизни.

– От жизни не отдыхают, Рома. Если с тобой что-то случится, нас всех посадят.

– Вас это больше всего беспокоит? – спросил я сразу же. На секунду я подумал, что мою проблему удастся легко уладить, если я буду принимать «смерть» у себя дома, только под свою ответственность. Тогда, если со мной что-то случится, никто не сможет обвинить в этом друзей. Но Алекс на это не пойдёт, он не отдаст мне «смерть»… Это же сказала и Эльза, только иначе.

– Нас беспокоит чёрное пятно в твоей голове, и это мы виноваты в том, что оно там появилось.

– Не вы, а я. И вообще, если отдадите «смерть», я сам разберусь, что с ней делать.

– И что же? – с упрёком спросила Эльза, – проглотишь всё сразу и уснёшь навсегда?

– Я не собираюсь глотать всё, я ж не дурак, – важно ответил я. Но честно скажу, почувствовал себя суицидником. Точнее сказать, что на меня уже смотрят, как на суицидника. Не очень приятно. Они же типа считаются отбросами общества? Хотят жалости, а получают презрение. Не знаю, правильно ли я думаю, но мнение у меня такое. И я не собирался покончить жизнью, ни за что, не так глупо. Я просто хотел отдохнуть. Блаженство покоя ни с чем не сравнимое чувство, его хочется снова и снова.

Мы ещё долго это обсуждали. Сначала только с Эльзой, потом в палату вошли Алекс и Борис. А дулся на друзей за снижение дозы, но ничего хорошего этим не добился. Друзья стали думать, что я хочу покончить с жизнью. Мои уверения, что это неправда, словно не были услышаны. Но, черт возьми, это не правда! Зачем придумывать такое, ведь они же знают, что мне понравилось «спать». Они не «спали», и они не в праве судить. Жить я хочу, и буду хотеть.

Почти два часа ушло на болтовню с ними, но это с учётом обследования. В тот же вечер мне сделали томографию головы, но считаю – поспешно. Я сказал им, что это глупо. Даже если и произойдут изменения, то не так быстро. Но волнение не терпит ожиданий, они хотели проверить меня, как можно скорее. Я согласился.

Было около полуночи, когда я вывалился из клиники. Друзья не хотели отпускать меня, мы же договорились, что сегодня все ночуем там. Они предупредили родителей и я тоже. Честно, уж больно твердело в штанах, особенно, когда я смотрел на Эльзу. Но я не хотел портить репутацию хорошего друга, приставать к Эльзе не посмею даже под кайфом, а сейчас я не под кайфом. Решил просто уйти, соврав, что родители ждут. Друзья сопротивлялись, особенно Эльза, она даже вызвалась проводить меня до дома. Звучало заманчиво, и, конечно же, я не мог согласиться на это. Я бы нагнул её на пол пути до дома… да, я думал об этом, мечтал прижать в тёмном переулке. Я бы так не сделал, конечно, но фантазия разыгралась, а это уже нехорошо.

Пришлось вызвать такси, иначе бы не отстали. Одному бродить по ночной улице мне бы точно не позволили. Наверное, думали, что пути домой я набью кому-нибудь морду. Но сегодня мне больше хотелось изнасиловать кого-нибудь по дороге. И я подумал, что это прозвучало бы более правдоподобно. Но они не знаю об этом.

Меня проводили прямо до дверей такси. Это выглядело смешно. Вышли все, а Эльза даже открыла мне дверь такси, так и не выходила из роли заботливой мамаши. Ситуация казалась более, чем глупой.

Как только дверь такси захлопнулась, я назвал адрес Олеси. Это был даже не я, а моя похоть. Не знаю, как я планировал попасть к ней в первом часу, но тогда это не имело значения. Я просто хотел к ней, точнее – её.

Олеся живёт с родителями в двухкомнатной квартире. Я не могу ворваться к ней посреди ночи с требованием любви. Нелепо, но я всё равно поехал к ней. Благо, рассудок я не полностью потерял. Как только оказался у двери её квартиры, я набрал её номер по мобильному. И мне повезло, Олеся ответила.

– Открой дверь, – сказал я сразу же, будто она меня ждёт. И это вместо обычного привет, как дела. К моему удивлению, она не обиделась, но удивилась. Дверь открыла почти сразу.

– Я думала, ты шутишь. Что ты делаешь здесь в такое время?

– Пришёл к любимой девушке, – сказал я и прижал её к себе. Обнял за талию и впился в её губы. Поцелуй меня только раззадорил, я трогал её везде и был жутко небрежным. Грубо сжал ягодицы так, что Олеся вскрикнула, и явно не от удовольствия. Не знаю почему, но я ощущал себя в пьяном трансе и, наверное, выглядел, как мужлан из подворотни. Я был омерзителен самому себе и чувствовал, что-то не так. Это не я. Но к моему великому изумлению, моя грубость пришлась по душе Олесе. Она накинула лёгкую ветровку, взяла сумочку и куда-то меня повела. Похоже, её родители не поняли, что Олеся уходит, видимо уже спали. Вряд ли отпустили бы в такое время даже со мной. К слову, я знаком с её родителями и, они одобряют наши отношения.

Минут десять мы куда-то шли, оказалось, в гараж её родителей. Внутри было прохладно и очень темно. Проблему со светом решил её смартфон, остальное дело было за мной. Я взял её прямо на бетонном полу, по животному грубо и резко. Кажется, пережал запястье и у неё выступил синяк. Олеся сказала, что я принял какую-то дурь. Но я понравился ей таким. Было над чем задуматься.

Домой я отправился пешком, размышляя о своём поведении. Похоже, я немного напугал Олесю, но я узнал о её интересных желаниях. Улыбка сопровождала меня всю дорогу. Мы уже три года встречаемся, и она ни разу не намекнула, что ей нравится грубость. Странно. Беспокоило меня то, что она сказала по поводу моей трезвости. Сразу встал вопрос: это только из-за моей грубости или дело в другом? Возможно, первое, но это не выходило у меня из головы. Несмотря на мои многочисленные любовные связи, в постели я всегда был скромный…

У порога меня встретил бухой отец. Какой-то нервный, орёт на маму «не лезь», а та пытается удержать его.

– Что приключилось? – спрашиваю я, а мама отвечает:

– Побить Абдула хочет.

Абдул это наш давний знакомый, когда-то был другом семьи. Я был ещё ребёнком, когда у них с отцом случился разлад. Насколько я знаю, всё произошло из-за общего дела. Они с отцом открыли ресторан, вроде как, вложились вместе, но Абдул кинул отца. Как-то хитро сместил и остался один у руля. Не знаю, как он там провернул это дело, я был тогда ещё маленький, учился в школе во втором классе. Знаю только про конфликт, не более. Но я думал, что проблема давно улажена. Не по справедливости, конечно, и всё же. Не знаю, почему отец внезапно взъелся на Абдула, но кричал:

– Проколол колесо.

Не знаю, что за бред. Абдул серьёзный мужик, чтобы так ребячиться. По-моему, врёт отец… а ещё я заметил у него пистолет. События разворачивались совсем не так, как я хотел. Мама плакала и просила удержать его, но я не смел. Бухого отца ничто не удержит и лучше ему не перечить. Я просто пошёл за ним.