Джо Р. Лансдейл - Дорога мертвеца. Руками гнева

Прошедшей ночью Преподобный решил возобновить изначальный порядок для проповедей – нести слово Божие пастве. Он вернулся в лоно Господне – проповедовать ради нескольких монет на виски больше не входило в его планы.

Но не так просто избавляться от старых привычек.

– Ну, – обратился к шерифу пожилой собеседник, – ты, сдается, так ничего и не надыбал?

– Ничего. Утром проехал по следу от дилижанса. Ни волоска, ни клочка кожи пассажиров… По мне, похоже на индейцев. Или грабителей.

– Чушь порешь, – сказал пожилой. – Мэтт, ты знаешь не хуже меня, никакой заварухи с индейцами здесь не было много лет. Кроме, может, того случая с индейским знахарем и его девкой – но мы это уладили.

– Это вы его вздернули. Меня там не было.

– Иуда тоже не прибивал Христа, – ухмыльнулся пожилой. – Хватит придуриваться, парень. Ты нам его выдал. Так что разницы никакой. И не в чем себя винить – это ж просто индеец, а девка была наполовину черномазой.

– Он был невиновен.

– Как сказал один лесоруб: индеец хорош, только когда он мертв. То же с черномазыми и всякими полукровками.

Преподобный заметил гримасу отвращения на лице Мэтта, но тот промолчал.

– Ладно, – продолжал пожилой, – это не индейцы, и уж точно не грабители. Сумки, говоришь, не тронуты?

– Говенные грабители, – кивнул Мэтт. – И утонченного воспитания. Сняли народ с дилижанса, куда-то запрятали, а сами не поленились подогнать дилижанс, поставить тормоз и бросить посреди чертовой улицы. Странно, что ленивые сучьи дети не удосужились покормить лошадей.

На время беседа прервалась, и Преподобный решил не упускать шанс. Он поднялся и шагнул к их столу.

– Прошу прощения, – обратился он к шерифу. – Мне бы с вами перемолвиться.

– Так говорите. Это Калеб Лонг. Временами мой заместитель.

Преподобный кивнул Калебу, который разглядывал его, не скрывая усмешки.

Обернувшись к шерифу, он продолжил:

– Шериф, я слуга Господа. Путешествую из города в город, несу Его слово.

– И наполняю тарелку для пожертвований, – добавил Калеб.

Преподобный посмотрел на Калеба. Принимая во внимание, что он долгое время именно так и поступал, причин гневаться не было.

– Да, признаю. Я слуга Господа, но, как и вы, должен есть. И, кроме проповеди, я несу еще кое-что – слово Господа нашего и вечное спасение.

– А сейчас намерены предложить мне тарелку? Не стоит утруждаться, Преподобный. Я готов купить лишь то, что можно потрогать.

– Вероятно, я склонен к излишнему усердию, когда речь заходит о промысле Божьем, – сказал Преподобный.

– Так кто ее завел? – сказал Калеб.

– Прошу простить, Преподобный, – сказал Мэтт, – но могли бы мы разгрести навоз и перейти к сути? Чем могу быть полезен?

– Я хотел бы арендовать палатку и, с вашего позволения, провести ночь в молитве, пении псалмов и возврате заблудших душ к Иисусу. – Он покосился на Калеба. – И сборе пожертвований.

– Я не против, – сказал Мэтт. – Но проповедник у нас уже есть. Не думаю, что он будет в восторге от появления пришлого толкователя. И, как мне помнится, он единственный в этих краях, у кого есть нужная вам палатка. В прошлом он тоже странствовал.

– Как надлежит, – сказал Преподобный.

– Ступайте по улице, – махнул в южную сторону Мэтт, – пока не дойдете до церкви. При ней живет преподобный Кэлхаун. Скажете, я не возражаю, при условии, что он согласен.

– Благодарю, – сказал Преподобный.

Калеб встал и бросил на стол деньги за еду. Подняв ногу, он натужился и громко пёрнул.

На миг в кафе стало тихо. Все посетители уставились на него.

Громко, чтобы все могли слышать, Калеб произнес:

– Не придавайте значения, ребята. Маманя не выучила меня хорошим манерам. – Он повернулся к Мэтту. – Пока. – И Преподобному: – Увидимся в церкви, проповедничек.

С чем и вышел.

– Необычное у вашего друга чувство юмора, – сказал Преподобный.

– Он слегка неотесан.

– Подходящее определение.

– Он старался вас смутить.

– И проявил завидное рвение.

– Он ненавидит проповедников. Когда он был ребенком, проповедник изнасиловал его мать.

– Ну, а вы? Тоже ненавидите проповедников?

– Вы истинный проводник слова Божьего?

– Перед вами.

– Тогда сделайте одолжение, помолитесь за меня. Похоже, мне это пригодится. – Мэтт встал из-за стола, оставил плату и вышел.

Оставшись один, Преподобный тихо сказал:

– Помолюсь.

Позавтракав, Преподобный расплатился и направился к выходу. В дверях он столкнулся с красивой брюнеткой. Вид ее ошеломил Преподобного – она точь-в-точь напомнила ему сестру, какой та была бы сейчас. Он задержался на миг дольше, чем следует, прежде чем отступил в сторону.

Когда он посторонился, она улыбнулась, и Преподобный коснулся полей своей шляпы.

Следом вошел пожилой мужчина с пепельными волосами, в очках и взглядом, способным уложить бизона с пятидесяти шагов.

Мужчина взял даму под руку и проводил к столу. Когда они присели, он обернулся и взглянул на Преподобного, застывшего в дверях как истукан.

Преподобный поклонился и, когда дама улыбнулась снова, поспешил выйти.

По пути к церкви он почувствовал внезапное томление в животе. Ясно, эта женщина не его сестра. Очень похожа, но не она. Тем не менее от воспоминания желание шевельнулось в его чреслах.

Не испытание ли эта женщина, ниспосланное Богом? Если так, он не прогадал. От нее бросало в дрожь не меньше, чем от встречи с индейским гремучником.

Минуя конюшню, он заметил Дэвида, который чистил лошадь у ворот. Дэвид помахал ему. Преподобный ответил и продолжил путь, все еще удерживая в сознании возбуждающий образ.

Неслышно для Дэвида на сеновале конюшни забросанный сеном деревянный ящик немного сдвинулся при появлении Преподобного, точно стрелка компаса, неуклонно смотрящая на север: там – Преподобный.

В конце улицы, посередке, возвышалась большая белая церковь, с торчащим в небеса массивным белым крестом. Сбоку к ней прилепился домик с односкатной крышей и огороженным садиком, где, вооружившись тяпкой, яростно выкорчевывал сорняки преподобный Кэлхаун.

Джеб распознал того с первого взгляда. Как и у его отца, на лице Кэлхауна застыла маска фанатичного осуждения. В своем ничтожном садике он воевал с сорняками, точно сам Господь, искореняющий грешников.

Кэлхаун поднял голову и оперся на мотыгу, отер рукавом пот со лба. Попутно он оглядел Преподобного. Нахмурившись в силу привычки, облокотился на изгородь своего садика.

Преподобный сделал то же самое.

– Добрый день, сэр. Я преподобный Джебидайя Мерсер. Пришел просить вас об услуге.

– Услуге?

– В которой один добрый христианин не может отказать другому.