Игорь Ревва - Конец света. Безумный роман

– А? Что?

– Я с тобой говорю, говорю… А ты не слышишь… Заснул? – Карина понимала, насколько неправдоподобно звучит её объяснение – заснул, и вдруг уселся на кровати, как шилом ткнутый! – но ничего лучшего она придумать просто не успела.

– Нет, просто… просто задумался… – пробормотал Костя. – Просто… Слушай, Каринка, я пойду.

– Что-то случилось? – озабочено спросила она.

– Нет, – помотал головой Костя и вдруг спасительная мысль пришла ему в голову: – Жена должна скоро прийти с работы. А мне ещё нужно избавиться от твоих запахов.

– Ну, иди – избавляйся, – облегчённо вздохнула Карина, опять вытягиваясь на постели и томно раскидывая в стороны руки. – Если тебе уже пора… Тогда… Что ж… Как говорил кролик – приятель Вини Пуха: «Если вы больше ничего не хотите…» А напрасно не хотите, смею вам заметить! Очень напрасно! Я сегодня – такая блядь! – Карина жеманно хихикнула. – Глупо было бы упускать такую возможность!..

– Каринка! – засмеялся Костя. – Не соблазняй!

– Ой-ой-ой! Поду-у-умаешь! Больно надо было! Я могу и подождать… Немного… Да? Пару дней? – она села на кровати и в ожидании уставилась на Костю.

– Да, – кивнул он. – Пару дней, не больше…

– Ну, тогда иди, – милостиво разрешила она. – Где ванная – знаешь… Только не утони!..

Карина уже успокоилась. Она получила объяснение Костиному поведению. И этого объяснения было ей вполне достаточно. Она не собиралась допытываться, правду он сказал или нет. Ведь ей тоже было просто всё равно…

Хорошо, когда в такую жару есть кондиционер, подумал Костя. У Каринки, вот, есть. Надо будет и мне купить…

Он подошёл к окну и распахнул его настежь. В комнату сразу же пополз раскалённый воздух с улицы. Вот, блин! Только хуже стало…

Костя быстренько захлопнул окно, задёрнул шторы и вернулся к столу. Пива бы купить, с тоской подумал он. Но тогда работать уж неохота будет. Ладно, плевать на жару! Что там у нас? Ага! Жена Джона Рассела!

До сегодняшнего дня Костя и представления не имел о том, есть ли у его главного героя жена. Он даже старался избегать упоминания о ней. Но теперь он отчётливо понял – есть. И понял, какой у неё характер, на кого на похожа. На Лариску! Такая же вздорная и склочная сплетница! А зовут её – жену Джона Рассела – Дина. Это имя тоже вызывало у Кости достаточно неприятные ассоциации, чтобы образ получился вполне натуральным.

Вообще-то говоря, Ларису можно было пожалеть – не удалась у неё жизнь, не везло ей. Хотя красотой и вниманием окружающих она была не обижена. Но жалеть эту женщину можно было только до тех пор, пока её жизненная линия не начинала пересекаться с твоей собственной. Тогда уже о жалости и речи быть не могло. И сразу становилось понятно, почему у Ларисы жизнь не удалась, и кто именно виноват в том, что ей так не везло.

Костя хорошо знал историю Ларисы – та рассказывала её всем, кому не лень было слушать. Так что выдумывать даже ничего не надо, бери и записывай. И Костя застучал по клавишам, словно пулемёт. Три страницы он написал на одном дыхании, настолько сильно кипела в нём злость. К тому же, Джон Рассел у него остался перед захлопнутой дверью. После того, как проводил полицейских, приехавших по вызову этого поганого старого хрена. Так что надо было плавно перейти к Дине – чёртовой супруге Джона Рассела. Костя с этим успешно справился. Потом он закурил и перевёл дух…

…Потом он закурил и перевёл дух.

Поганый старикашка, подумал Джон. Совершенно невозможно работать! Если бы завтра наступил конец света (то есть, если бы я был УВЕРЕН, что завтра наступит конец света!), я бы его точно прибил. Гнида плешивая…

Джон снова уселся за стол и перечитал последние строки рукописи, от которой его оторвало это неприятное происшествие. В них описывался тот самый сумасшедший сержант полиции, за которого Джон принял Мартина Фишера. Но Фишер был нормальным, а вот сержант в романе – его звали Кастерз, Томас Кастерз – был самым настоящим психом.

Однажды, лет пять назад, сержант Кастерз случайно застрелил на улице ни в чём не повинного хиппи. Это оставило в его душе глубокую вмятину, которая мало-помалу заполнялась всяческой дрянью. Долгое время ещё сержант просыпался ночами от его недоумённого взгляда; от крика подружки того парня – громкого, полного отчаянья и боли крика; от таких тихих, но очень страшных слов своего напарника: «Том! Том! Это же просто флейта!..»; от шёпота девушки: «Будь ты проклят, легавый…»; от своих собственных слов, таких бесполезных и глупых… «Мне очень жаль…» Жаль… Очень жаль…

Они проводили операцию по взятию банды, хозяйничавшей в Бруклине. Было известно, что люди эти вооружены. К тому же, именно через них распространялась изрядная доля наркотиков в этом районе. Долгое время полиция ждала подходящего случая, чтобы загрести руководителей банды, а не только мелкую шушеру, которую в Бруклине ничего не стоило набрать заново.

Томас Кастерз с напарником стояли возле задних дверей здания. И тут на улицу выскочили они – длинноволосый парень в драных джинсах и растерянная девчонка в шортах и какой-то нелепой рубашке.

– Стой!!! Не двигаться!!!

И в этот момент парень повернулся. И в руке его Кастерз увидел тёмный ствол, готовый плюнуть огнём прямо ему в живот.

Кастерз выстрелил первым. Он всегда хорошо стрелял. В полицейском управлении его вечно ставили в пример – лучший стрелок. Никогда не промахивается. В этот раз Кастерз тоже не промахнулся. Вот только штуковина в руках у парня оказалась не пистолетом. Это была флейта. Обычная флейта. Видно, парень увлекался музыкой…

– Не-е-е-ет!!! – девушка опустилась на колени, совершенно не обращая внимания на крики полицейских. Она прикоснулась к неподвижному телу, взяла дрожащими руками из мёртвых пальцев эту самую флейту и подняла её перед собой, показывая Кастерзу.

– Том! Том! – пробормотал его напарник. – Это же просто флейта…

– Мне очень жаль…

– Будь ты проклят, – тихо произнесла девушка. – Будь ты проклят, легавый…

Строго говоря, этому хиппи совсем не обязательно было там находиться. Он просто оказался в неподходящем месте и в неподходящее время. Наверняка даже он сам был или шестёркой в этой банде, мелким распространителем дряни, или наркоманом – их постоянным клиентом. Но Кастерз убил безоружного человека. И имел из-за этого очень крупные неприятности. И постепенно жалость к случайной жертве сменилась глухой, день ото дня чернеющей ненавистью к различным идиотам, бесцельно слоняющимся по улицам и осложняющим работу полиции. Вот если бы избавить от них ВЕСЬ город! Чтобы в нём остались только двое – сержант Кастерз и преступник. Чтобы никто не мешал свершиться правосудию. Ведь преступник должен быть пойман. А ЭТОТ преступник, за которым сейчас охотился сержант Кастерз, был очень опасен. Сообщение о нём поступило вчера вечером. Это был самый настоящий маньяк. Жестокий и безжалостный. И его необходимо было поймать во чтобы то ни стало. И Кастерз решил для себя, что он его обязательно поймает. Не для того, чтобы обезопасить остальных граждан – просто преступник должен был получить то, что ему причитается. А причитается ему – пуля в лоб! И он её получит! Обязательно получит! Чего бы это ни стоило!..