Сэм Хейн - Маяк

Спустившись, я покинул маяк, войдя в хижину. Поставив керосиновую лампу на стол, я вышел на улицу. Мне нужны были дрова, потому я направился за хижину, где у стены были сложены дрова. Недалеко стоял пень с воткнутым в него топором. Взяв несколько толстых чурок из поленницы, я нарубил их мелко. Этого должно было хватить на растопку камина. Взяв их, я пошел обратно в хижину, где и выложил дрова подле камина. Сделав еще пару заходов, я натаскал немного дров. Этого должно было хватить на сегодняшнюю ночь.

На улице совсем стемнело. Я закрыл дверь, расположился у камина, и закинул щепки в него, разжег их огнивом. Дрова были сухими, потому пламя сразу накинулось на деревяшки, с треском пожирая их, освещая хижину. В окне не было стекла, лишь занавеска колыхалась на нем. Я подошел к нему, высунул руку наружу, ухватился за деревянную ставню, и потянул на себя. Ставня, кряхтя, зашла, и я запер ее на крючок. Стало меньше дуть.

В хижине становилось все теплее. Поставив чемоданчик на стол, я открыл его, доставая оттуда свои вещи. Их было не так много, пара рубах да штанов, кружка и еще немного сухарей, засушенной рыбы и небольшая бутыль с водой. Пару дней можно было пережить на таком пайке. Одежду я запихнул в небольшой шкафчик в другой комнатушке, где была кровать, чемодан запихнул под нее, все равно он не скоро мне пригодится, там же я нашел чайник, стоящий у кровати, и вернулся назад. Немного всполоснув его, вылив содержимое в ведро, я наполнил его из бутылки, и подвесил над камином. Я сел за стол, стал обдумывать то, что буду делать завтра. Свет маяка периодически пробивался сквозь щели на крыше, а затем вновь окутывала темнота.

Немного перекусив тем, что было, я запил горячей водой из чайника. Дрова в камине потихонечку потрескивали. Я немного успокоился, да и стало теплее внутри. Работа вроде бы не сложная. Подумаешь, всего месяц. Зато потом можно пару месяцев свободно жить. К тому же тут есть хоть какие-нибудь удобства.

За сегодняшнюю ночь я посчитал, что мне примерно придется запускать механизм пять или шесть раз за ночь, чтобы маяк продолжал освещать округу. Каждый раз я поднимался наверх, вращал механизм, а затем вновь спускался в хижину, подбрасывая дровишек в камин.

Как столько стало светать, и солнце стало подниматься над горизонтом, я отправился к кровати. Особо ее и кроватью-то назвать нельзя было. Деревянный каркас с сеном вместо матраца. Вместо одеяла порванная мешковина. О подушке вообще стоило мечтать. Кое-как улегшись на сене, укрывшись мешковиной, хоть и было холодновато, но все же я уснул.

День 2: день.

Проснулся я уже тогда, когда солнце было в зените. Спать на такой кровати было неудобно. Поднявшись, я немного размял шею. Я вышел в другую комнату, подошел к ставне, снял крючок, отворил окно. За ним было светло. Не смотря на то, что была уже осень, было все еще тепло. Из окна как раз был вид на другую сторону острова, где были засохшие деревья. Я направился к двери. Только сейчас я заметил по бокам вбитые металлические щеколды, также рядом стоял толстый брусок, позволяющий закрывать дверь. Интересно, зачем они нужны здесь? От кого запираться, если ты и так находишься вдали от всех? Прогоняя всевозможные мысли, я открыл дверь, впустив дневной свет в хижину.

Сейчас была одна задача – ящики, стоящие на берегу. Вспомнив слова матроса о том, что здесь все нужное есть, я стал искать инструменты, или хотя бы ящик с ними. В хижине их не было. Я вышел из нее, еще раз осмотрев сам маяк и хижину. Затем снова зашел за дом с другой стороны. За поленницей, у стены хижины, под деревянной лестницей, располагались деревянные дверцы. Вчера я не увидел их, да и до этого дела не было. Я убрал лестницу в сторону, взялся за деревянные ручки дверей, открыв их на себя. В нос мне сразу ударил запах сырости и чего-то незнакомого мне. Подвал явно давно не проветривали. Лучи солнца устремились по ступеням, немного осветив их. Спустившись на пару ступенек, я понял, что без лампы тут делать нечего. Я вернулся в хижину, взял лампу, разжег ее и вновь спустился в подвал. Он был не большим, вырытым под хижиной, с гранитными стенами, не дававшими земле завалиться сюда. Несколько подпорок поддерживали пол хижины, а может быть, и были ее каркасом. Здесь было полно различного хлама: удочки, сети, бочки, из которых исходил запах тухлятины, цепи и небольшой столик в самом конце, на котором стоял ящик с инструментами, лежали ржавые куски железа, гвозди и лом. Я взял его, и как можно быстрее вышел отсюда, лишь бы подальше от всего этого тошнотворного запаха. Странно, что он не распространялся наверх.

Я решил не закрывать двери подвала. Пусть проветривается. Поставив лампу на стол, я отправился на песчаный берег, где со вчерашнего вечера меня ждали ящики. Миновав холмы, выйдя на берег, я увидел их. Я подошел к ним. Их было четыре. Но ведь вчера я насчитал пять. Или нет? Посмотрев рядом со всех сторон, я не увидел следов, что тут вообще стоял ящик. Песок не был примят, и даже не было видно следов того, что его тащили. Вчерашние следы от ног исчезли, не было отпечатков, кроме сегодняшних моих. Может все-таки я обсчитался вчера?

Прогоняя дурные мысли, я поднес лом к крышке ящика, открывая ее. Под ней оказались ящики с бутылками воды. Во втором и третьем ящике тоже оказалась еда и вода, которой должно было хватить мне на месяц. В четвертом же была теплая одежда: сапоги, несколько сюртуков, утепленные рубашки и штаны, и еще несколько кусков мыла. Несколько часов мне потребовалось на то, чтобы перенести все из ящиков в подвал.

Я даже заглянул в бочки, от которых исходила тошнотворная вонь. Лучше бы я туда не заглядывал. Там была рыба. По-видимому, маринованная. Но что-то пошло не так и она уже лежала вся протухшая. Кое-как найдя в подвале небольшой деревянный таз, я большим черпаком стал вытаскивать ее из бочек. Пришлось завязать лицо платком, чтобы меньше ощущать вонь. Чтобы далеко не таскать тухлятину, я решил сбрасывать ее с края утеса, где стоял маяк. Пусть хоть чайки попируют там, внизу.

Ближе к вечеру я закончил с этим делом, освободил бочки, выкатил их из подвала, и уже расположил вещи. Осталось еще одно дело: помыть стекла на маяке, чтобы свет еще лучше освещал округу. Сначала я затащил на самый верх стремянку, взял швабру, зачерпнул из стоящей у хижины бочки воды, и также залез наверх. Покрошив ножиком мыло, я размешал мыльный раствор, стал отмывать купол от грязи и пыли. Приходилось несколько раз спускаться за водой, но дело все же было сделано. Я отчистил не только купол, но и зеркало внутри. Солнце уже садилось за горизонт, потому я разжег фитиль на маяке. Спустив стремянку, я спустился сам и повернул механизм. Сегодня чистить его я не стал, и без того было много дел.