Александр Деревнин - Белая Луна. Новолуние

Учитель Кадара – сорокадвухлетний мастер-ассасин, Ахмад Аль Фарух. Носил белые одежды с капюшоном и зелёный пояс. Его оружием служили сабля, кинжал, десять метательных ножей. Помимо всего этого каждый ассасин умел драться кулаками и ногами. Ахмад сам прекрасно помнил, как поймал данного вора. Вор был грязный в ободранной одежде. На его молодом лице не было ни капли страха, он смотрел на ассасина маленькими фиолетовыми глазами. Ассасин, увидев парня с такими глазами оторопел, но руку, которой держал вора, не ослабил. Он не увидел в его блестящих яркосияющих глазах ни капли страха. И мимика лица не говорила, что парень боится, да и никогда он ещё не встречал людей с фиолетовыми глазами.

Парень же видел строгий взгляд, смотрящий из-под капюшона. Но через секунду Ахмад скинул капюшон, парень увидел его широкие карие глаза, чёрные короткие волосы, вытянутое лицо, длинную и толстую шею. И нос с горбинкой. На него смотрело доброе, но серьёзное лицо. Ахмад ослабил хватку, выпрямился, стало видно его крепкое подтянутое телосложение.

– Я не вижу в твоих глазах и на лице никакого страха, ты не боишься? – спросил ассасин.

– Нет, я нисколько не боюсь Вас, если Вы захотите убить меня, то сопротивляться я не буду. Эта встреча наверняка идёт по моей судьбе и если предначертано мне умереть здесь и сейчас, то так тому и быть – ответил парень.

– Ты прав – улыбнулся Ахмад – это встреча, возможно, предначертана нам судьбой. Только мы не убиваем воров, особенно, таких как ты; судьба тебя, вижу, помотала. Я считаю, что ты будешь рад стать нашим братом.

– Вы, вы предлагаете мне вступить в орден? – удивился Кадар.

– Да, именно это я и предлагаю тебе.

Парень согласился, ассасин свистнул, и на его свист прибежал серый конь; он топнул ногой с бронзовой подковой, фыркнул – так он приветствовал хозяина. За конём показался другой ассасин на буром коне с белым пятном на лбу – лучший друг Ахмада, Зафир Абдулла Набих. Подъехав к ним, он спрыгнул с коня. Его серо-зелёные глаза сверкали любопытством из-под капюшона. И, несмотря на свою худощавость, выглядел он статно. Он тоже являлся мастером-ассасином и носил белые одежды, как и Ахмад. Ахмад ему сказал:

– Это мой новый ученик, уступи ему своего коня. Как только мы прибудем в Масиаф, отошлём коня за тобой.

– Конечно, – сказал Зафир – садись, парень.

Ахмад и его новый ученик поехали в Масиаф, а Зафир остался ждать возвращения своего коня у друга, не являющегося ассасином. Он думал: «Снова с улицы котёнка подобрал». Это оказалась правда, Ахмад действительно находил себе учеников на улице – ими оказывались люди, сильно помотанные жизнью. В большинстве случаев сироты, а если у кого-то и были родители, то по обычаю ордена они переезжали в Масиаф, или в деревню неподалёку от него.

Ахмад относился к ученикам доброжелательно и снисходительно. Но бывал и строг, и эта строгость короновалась справедливостью. Он всегда понимал их и находил индивидуальный подход к каждому. Многие из Ордена переняли методику мастера Ахмада, а порой и мастера обращались к нему: «учитель», особенно мастер-ассасин Хайрат Исхан Хабиби, который полностью перенял методику обучения Ахмада. И всегда при встрече с ним улыбался, вообще он прослыл в ордене как «фанатичным оптимистом».

Но конечно же другие мастера прибегали к жестоким методам. Но они знали предел допустимого. Они допускали снисходительность, мягкость.

Но Хайрат часто поддерживал Ахмада, у ассасина возникли некоторые подозрения на этот счёт. Ахмада всегда поддерживал магистр ордена в Леванте, его наставник: «Каждый учитель сам выбирает стиль преподавания, у каждого он свой. Учи так, как всегда учил. И помни – люди свободные птицы; мы сами выбираем, что нам сделать и как поступить». А мастер отвечал ему: «Я учу их также, как Вы учили меня».

Магистр ордена арабских ассасинов или магистр ордена в Леванте – Мали́к Азиф Иса – семидесятитрёхлетний старик невысокого роста – метр шестьдесят, с седой бородой и волосами; подслеповат… Он не принимал участия в сражении у ворот крепости, но после его окончания подошёл к задумавшемуся Ахмаду. Тот отошёл от думы и обратился к магистру:

– Что-то тут не так, мастер, эмблема этих воинов не похожа ни на эмблему воинов султаната, ни на эмблему рыцарей-крестоносцев, ни на эмблему сарацинов.

–Гм, ты прав – сказал магистр – думаю, надо созвать Совет мастеров. Приведи себя в порядок и сразу ко мне в кабинет. А ты, Кадар, возьми кого-нибудь себе в помощники и загоните неприятельских лошадей в наши конюшни, и дайте им сена.

– Да, магистр – сказал Кадар учтиво.

Все мастера-ассасины находились в кабинете у Магистра, когда Ахмад вошёл туда.

– А вот и друг мой пришёл! – воскликнул Хайрат – Можем начинать, наставник.

– Прекрасно – сказал магистр – Не будем откладывать всё в долгий ящик, начнём Совет.

Малик задумался, после сказал

– Я созвал вас, чтобы обсудить одну странную вещь. Посмотрите на эту эмблему.

– Эта эмблема султанской армии – говорит мастер-ассасин Дамир – хотя, возможно и нет… Некоторые цвета вообще не те, да и сочетание их мне кажется странным…

– Да, я согласен – воскликнул Хайрат – Но если всё-таки предположить, что султан специально изменил эмблему для своих злостных целей…

– Хайрат, – говорит Ахмад – нельзя отбрасывать и этот вариант, но сначала нужно провести расследование.

– Я знаю, брат, просто высказал то, что думаю – ответил Хайрат.

– Хайрат, – вмешались мастера – Ты какой-то сегодня странный, ты не болен.

– Нет, я такой, какой всегда.

Магистр с подозрительностью глянул на мастера.

– Хайрат, – послышался голос старика Малика – Я думаю, что тебе нужно отдохнуть.

Хайрат пожал плечами и вышел осторожно прикрыв дверь, позже он вскочил на коня и ускакал в сторону Дамаска.

– Идите, разведайте, кто носит подобную эмблему – мягко сказал магистр – Ахмад и Зафир, останьтесь.

– Не нужно отбрасывать слова Хайрата – говорит магистр – люди – непредсказуемые создания. За маской добра может скрываться редкостный монстр. Поэтому отработать нужно все возможные варианты. Не забывайте, кто мы.

– Мастер, мы прекрасно это понимаем и будем следовать нашему негласному правилу всегда – сказал Зафир.

– Как же приятно слышать подобные слова – улыбнулся Малик.

Наступило неловкое молчание.

– Когда Хайрат уходил отсюда, – после молчания проговорил Ахмад – его улыбка издавала какую-то хитрую задумку, а глаза сверкали, будто он задумал, что-то ужасное.

У Ахмада в ордене было прозвище «чтец», потому что он по мимике мог определить, правду говорит человек или нет, а по глазам многое другое. Он говорил: «В глазах отражается окружающий мир и не только; когда человек думает, он видит перед собой картину данной мысли. Эта картина отражается и в глазах, и на лице, причём человек может этого и не заметить».