Игорь Ривер - И это уже не легенда…

– Чьи знания?

– Это уже второй вопрос. Да и какая тебе разница? Ты это умеешь, вот и принимай, как факт.

– Но как!? Как я могла стать собаками, да еще и двумя? – Лена расплакалась. – Я ничего не понимаю… Сегодня утром сдавала зачет, а у препода инфаркт случился. Это что, тоже знания из других измерений?

– Не знаю. Излагай, что там было.

Он выслушал ее короткий рассказ и пожал плечами.

– Нужно предполагать, что это не совпадение. Будь очень осторожна. Похоже, тогда в метро ты действительно научилась многому.

– Но у кого? Как?

– Давай на эту тему потом? Расскажу, что знаю, но сейчас отдохни. Ложись на мой топчан. Там моя шинель лежит, накройся ею.

Лена легла, накрыла ноги колючим серым сукном, но заснуть конечно же не смогла. Какое-то время лежала, глядя на отсветы пламени, потом спросила:

– Это то, что вы тогда сказали про храм Гекаты?

– Ты.

– Ну ладно, ты.

– Представь себе какого-нибудь неандертальца. У него есть палка и у него есть камень. Он может привязать камень к палке и получить вполне серьезное оружие. Почему он этого не делает?

– Не знает, как?

– Да. Не придумал еще. А потом раз! – и придумал. Вроде бы человек тот же самый, но раньше не мог, а теперь изобрел. Значит, какой-то качественный переход с ним произошел. Верно?

– Ну, да!

Под шинелью было хорошо. От печки шло тепло и приятный еловый запах. Угли тихонько потрескивали и Лена понемногу успокоилась. Вот только сна не было ни в одном глазу.

Дядя Саша продолжил.

– Сам неандерталец тоже это понимает и понимает, что если не сам придумал, значит подсказали. Кто? Он думает: "Надо разобраться…" Где был, когда идея в голову пришла? На берегу ручья. Значит в ручье есть кто-то, кто внушил это. Невидимый, но полезный. И вот нам с тобой от этой логики смешно, а что если так оно и есть!?

– Дядя Саша, вы чего? – Лена даже хихикнула. – Что, духи природы нам изобретения подбрасывают?

– Давай разбираться дальше. Даже с точки зрения современной религии есть несколько миров. В том, где мы сейчас, существует человеческое тело и его дух. Ну, или душа, по-другому. В других мирах – только душа. Что мешает ей на время перейти в другой мир и там с другими душами пообщаться? С точки зрения шамана: ничего. А если у ручья есть какая-то душа, то с ней можно поговорить и чему-то у нее научиться. Что в этом странного?

– Даже не знаю. Но все равно что-то не так. Это ведь умереть надо, чтобы душа куда-то там отправилась.

– Кому-то надо, а кто-то и без этого может обойтись. В шаманы не каждый годится.

Снова тишина и потрескивание углей. Закат за окном погас окончательно, стали видны звезды. Лена подумала, что в Москве редко видно звездное небо.

– Значит ты – шаман? – спросила она. – А я?

– Ты дальше слушай. Вернемся к нашему неандертальцу. С его точки зрения духи есть у всего. Индейцы американские называли такие духи "маниту". Слышала такое слово?

– Ага.

– Но маниту привязан к какому-то объекту, или месту. А как быть с такими понятиями, как удача, война, или смерть? Это уже не вещи, а отвлеченные понятия. И вот тут человеку нужно переходить на следующую ступень: осознать, что есть что-то изначально нематериальное, но существующее, а потом и научиться с ним общаться. Это уже полноценная религия.

– Значит, ты не шаман, а жрец? Который много жрёт?

Он рассмеялся.

– Ха-ха! Подумай сама, чем жрец от шамана отличается?

– Жрец жертвы приносит, ритуалы там всякие…

– Конечно. Но ритуал – это такая штука, которая доступна каждому, поэтому и жрецом может быть каждый. А вот шаманом – нет, так что от жреца, или от попа пользы обычно немного. Но и это еще не все. Если душа шамана общается с другой душой, то значит они взаимодействуют, верно? А взаимодействие должно как-то менять участвующие в нем объекты и вот это как раз очень опасно, потому что меняется и сам человек. Конечно он может и в хорошую сторону измениться…

– Например, дубину изобрести?

– Да! – мужчина кивнул. – Заметь: ты сама пришла к выводу, что это не дух ручья человеку идею подсказал, а он сам все придумал. Но он изменился перед этим – это очень важно и на самом деле это необходимое условие.

– Но ведь тогда получается… Если изменение слишком сильное, то…

– Да. У человека съезжает крыша. Конечно, таких сущностей, чтобы нельзя было выдержать контакта с ними, мало. Но они есть. С одной из них ты и столкнулась.

– Геката… – прошептала Лена.

– У нее много имен. Черная собака – это как раз ее зверь, так что ты можешь быть уверена, что это она. Воплощение тайны, волшебства и выбора. Повезло тебе, что мы сейчас разговариваем, потому что иногда и вовсе человеком можно перестать быть.

– Но что ей от меня нужно?

– То же, что и всем, в том числе людям: хлеба и зрелищ. Хлеб – это жертвы, а зрелище – то, что с жертвами происходит.

– А отказаться? Никак?

– В одну реку дважды не войдешь. Ты изменилась, причем очень сильно. Теперь вы с нею связаны. Ты не шаманка, потому что ни один природный дух к тебе не приблизится. Побоится. И не жрица, потому что тебе не нужны ритуалы. Смотри.

Он протянул руку вперед и у него на плече вдруг появилась крупная серая крыса. Лена испуганно вздрогнула. Быстро перебирая лапками, крыса сбежала по руке на стол и посмотрела на девушку. В ее глазах плавали отблески огня.

"Мир полный темноты, шорохов и запахов… Пробежать по траве, забраться на дерево, осмотреться… Птичье гнездо… Прыжок! На резцах хрустят тонкие птичьи кости, а потом вкусная скорлупа… Осмотреться, понюхать ветер… Опасности нет…"

Когда Лена открыла глаза, небо за маленьким окном было ярко-синим. Дядя Саша доставал из полиэтиленового пакета кусок хлеба.

– Это был не сон? – тихо спросила девушка.

– Сон, – спокойно ответил он. – Но не твой. Кто-то ведь должен был нас охранять?

– А где она сейчас?

– Перед тобой.

Он улыбнулся и откусил большой кусок от ломтя.

* * *

Когда они вернулись к остальным, почти никто еще не проснулся и только Наташа сидела за столиком, положив голову на локти. Ей явно было нехорошо и на скрип калитки она не отреагировала, зато сразу оживилась, когда дядя Саша поставил на стол пару бутылок пива.

– О-о-ой! Хорошо-то как… Наши вчера все выжрали. Вот скажите, как так можно?

Дрожащими руками она скрутила крышку и набулькала себе полный стаканчик.

– Похмелье в таком возрасте – плохой признак… – сказал ей дядя Саша, присаживаясь на обшарпанный табурет. – Надо уметь останавливаться.

Та махнула рукой.

– Так-то я не пью почти. Это же раз в году, сессия и день рождения сразу. Слушайте! Просыпаюсь сейчас – Машка рядом дрыхнет, а я думала, это Антон. Обняла, а там титька. Я сразу проснулась, причем уже трезвая.