Ирина Мясникова - Запретные практики

Однако несмотря на весь скепсис по отношению к системе питания Зотова, через год совместного проживания с ним, питаясь хоть и частично так, как он этого требовал, Панкратьева резко помолодела и похорошела. И даже сама подумывала над тем, чтобы бросить курить. Конечно, не из-за глупостей про рабство и искаженное восприятие действительности, а исключительно из-за желания быть вечно молодой и прекрасной. Согласитесь, это серьёзный аргумент для дамочки, которой есть, что терять.

От этих мыслей ее оторвал звонок мобильника. Звонил Дубов.

– Ну, наконец-то! Ты чего телефон выключаешь? Тебе Федор передавал, что я звонил, почему не перезвонила? Я ж волнуюсь!

– Слава Богу, если Федор в своих компьютерных войнах помнит, как его самого зовут! Сказал, что мужик какой-то звонил и все. А чего ты волнуешься?

– Надо же! Мужик какой-то?! Он меня совсем не знает, что ли? Вот поросёнок! А волнуюсь я, потому что ты летишь завтра волку в пасть! Ты там, это, на амбразуре сильно не убивайся. Упрется, ну его на хрен! Будем решать через Москву. Мы ж с тобой, слава Богу, не на помойке найденные.

– Как скажешь, товарищ командир, – радостно согласилась Панкратьева. Даже представила, как заходит в руководящий кабинет и говорит, мол, здрасьте и до свидания, наше вам, пишите письма. Красота! Только и остаётся, что командировочные пересчитать да с пользой потратить.

– Ань, я б сам полетел, ты же знаешь, да, боюсь, морду ему набью, не удержусь. – Дубов явно чувствовал себя виноватым. – А ты мне пообещай, если он в штопор войдет, развернешься и свалишь оттуда! Слышишь? Ты мне тут нужна нервно здоровая.

– Угу, я постараюсь. – Панкратьевой очень понравилось, как Дубов её уговаривает, в кои-то веки, поэтому продолжила нагнетать:

– Но уж больно про него страсти всякие рассказывают. Боюсь я, вдруг не успею ноги унести?! – Тут она живо представила, как бежит из кабинета, а её настигает брошенный ей во след малахитовый чернильный прибор с позолоченными гербами. Такие чернильницы особенно любили большие руководители той самой уважаемой компании, которой принадлежал завод.

– А ты не бойся. Если что, плюнь ему в рожу, и уезжай. И звони, докладывай, как и что. Я сейчас правду тебе говорю, волнуюсь за тебя, переживаю. Поняла? – В голосе начальника сквозила забота.

Панкратьева рассмеялась:

– Люблю тебя, Дубов, хоть ты и гад гадостный. Все, конец связи.

Она повесила трубку и подумала, что иногда бывает очень несправедлива к своему компаньону. Вон, похоже, действительно переживает, а она ему ради эксперимента чуть меж глаз огненным шаром не засандалила! Хотя не исключено, что Дубов просто исполнил на прощанье ритуальный танец, изобразил заботу, чтобы потом, когда она вернётся ни с чем, чихвостить её и в хвост и в гриву с чистой совестью.

Следует отметить, что Анна Сергеевна Панкратьева и её непосредственный начальник и компаньон, или как она его называла, подельник Дубов были знакомы очень давно ещё со времен Перестройки и прекрасно знали всю подноготную друг друга, даже пытались в своё время дружить семьями. Дружба не получилась, а вот некоторая фамильярность в отношениях в отсутствие подчинённых осталась.

Утром Панкратьева подпрыгнула на кровати от свирепого рёва будильника. Рядом безмятежно сопел Зотов. Набравшись Ци, Зотов мог спать не только под гул Невского проспекта, но и под пушечную канонаду. Анна Сергеевна чмокнула его в нос и отправилась в ванную.

Она очень любила эти ранние утренние часы, когда все еще спали, и никто не путался под ногами. Панкратьева собралась, сварила себе кофе и села завтракать чашкой кофе с сигаретой. Это было так вредно, но так вкусно, а кроме того, помогало ей сосредоточиться на предстоящей поездке.

Перед выходом из дома она прокралась в комнату Федьки и обцеловала своего детеныша, теплого и спящего.

Дорога в аэропорт оказалась пустынной, огромный город еще спал, поэтому Панкратьева очень удивилась, краем глаза заметив в зеркале заднего вида большой черный внедорожник, едущий следом за ее маленьким спортивным автомобильчиком практически вплотную.

Благодаря хорошо развитому периферическому зрению, Анна Сергеевна как стрекоза часто видела то, что происходит у нее за спиной. Поэтому она еще больше удивилась, когда обернулась и никакого внедорожника за своей машиной не обнаружила. Зрение никогда Панкратьеву не подводило, и она твердо была уверена в том, что внедорожник все-таки был, но вот куда он девался?

«Чертовщина какая-то», – решила Панкратьева и стала внимательней следить за дорогой.

До аэропорта она доехала без приключений, внедорожника больше не видела, успокоилась, и решила, что ей это все померещилось с недосыпу. Поставив машину на стоянку, Панкратьева отправилась в зал ожидания и вскоре уже сидела в самолете, пристегнув ремни.

Спать в самолетах у неё никогда не получалось, а из-за того, что довольно часто летала в командировки, все полетные журналы из спинок впередистоящих кресел она знала уже наизусть. Книжки с собой таскать было бы неправильно, вон один фен сколько места занимает, лишний вес опять же, поэтому каждый раз садясь в самолет, Панкратьева переживала приключение встречи с очередным дамским журналом. Она покупала эти красивые глянцевые журналы с картинками исключительно в самолете и там же их оставляла. Журналы эти были очень интересными и содержали кучу полезных сведений от гороскопа и кулинарных рецептов до разных советов, как обращаться с мужчинами. Панкратьева эти советы внимательно изучала, а по возвращении из командировок всегда честно пыталась применить их на практике, то есть в приложении к Зотову. Но, то ли Зотов был не такой как все остальные мужчины, то ли советчица журнальная сама не знала, что советовала, но к Зотову советы из дамских журналов прикладываться отказывались наотрез. Тем не менее, само по себе чтение этих советов являлось очень увлекательным занятием, и время в полете пролетало практически незаметно.

В этот раз советчица рассказывала о том, что если организму дамочки требуется секс, а заняться сексом дамочке не с кем, то надо пойти в магазин и получить то же самое удовольствие от покупки нужной вещи. Мол, от шопинга организму станет так же полезно и радостно как от секса. Вот с этим Анна Сергеевна Панкратьева сразу согласилась. Причем независимо от того хотелось ей заниматься с кем-нибудь сексом или нет, в магазин она всегда шла с удовольствием и с удовольствием тратила там деньги, а потом с удовольствием шла домой и с удовольствием мерила приобретенную вещицу с различными вариантами своего гардероба. А уж если покупалась новая шуба или машина, то вот это было удовольствие так удовольствие. Какой там секс?! Этот полезный журнальчик даже обидно было оставлять в самолете, и Панкратьева забрала его с собой.