Михаил Барков - Бессмертные

– Говори: что ты сделал с деревней, зачем убивал всех этих людей и… кто ты, чёрт возьми, такой? – настойчиво выпытывал убийца.

Старик хрипло засмеялся и закрыл глаза. Возмущённый такой реакцией, Деаринд сильнее прижал лезвие к его горлу и продолжил говорить ещё более угрожающим тоном:

– Отвечай или я просто убью тебя!

– Стой! – вдруг донеслось снизу.

На чердак поднялся вспотевший и взъерошенный Феорис.

– Его нельзя убивать! – вскрикнул он, указывая на старика.

– Почему же? – с недовольным рыком спросил Деаринд.

– Потому что он… бессмертен.

Ряд гнилых зубов исказился в довольной улыбке, а потускневшие глаза заблестели. Деаринд смотрел попеременно на Феориса и на старика, то поднимая, то опуская взгляд.

– Что? Как? – в недоумении спрашивал убийца.

Алхимик подошёл ближе, присел перед лежащим на полу стариком и заговорил:

– Я нашёл его дневник. Он проводил опыты на людях и смог каким-то образом все одноразовые процессы в организме превратить в цикл. Клетки его тканей, органы, кости… регенерируют. И пока я не выяснил, как он это сделал, его нельзя убивать.

Деаринд отпустил потенциальную жертву, выбросил его нож с чердака и поднялся на ноги. Пожилой учёный отдышался, поднял верхнюю половину торса и заговорил высоким ехидным голосом:

– Я уж думал, мне конец! Стать бессмертным, а потом вдруг умереть в своей же башне от клинка негодяя – какая чудовищно ироническая судьба меня бы постигла! Спасибо, незнакомец, кто бы ты ни был, – обратился он к Феорису, встал с пола и отряхнулся.

– Если ты так дорожишь жизнью, то почему не отвечал на вопросы? – спрашивал его Деаринд, держа правую руку на своём топоре. – Я же сказал, что убью тебя. А ты начал смеяться!

– Оттого и смеялся, что убьёшь! Я прожил уже сто тридцать восемь лет. Когда живёшь так долго, хочется, чтобы числа продолжали расти, ведь раньше столько никто не проживал. А я бы пал не жертвою старости, а от ножа какого-то незнакомца, который ворвался с приятелями в мою башню и стал тут всё крушить. Ты мне два окна разбил! – обвинительно закончил болтливый старик.

– Если не объяснишь, что стало с деревней перед твоей башней, я тебе ещё и череп разобью, – не меняя тона, проговорил Деаринд сквозь обозлённо стиснутые зубы. – Там всё ещё горят огни, но все люди, которых мне удалось найти – мертвы. Я лучше других знаю, как легко запачкать руки кровью, но для этого всё же нужна причина. Говори!

– Ой, да что говорить! – махнув рукой, продолжал старик. – Мне нужно было много образцов тканей и крови для опытов. Вот я их и… добыл. А останки в озере топил. В больших мешках с камнями. Кстати, насчёт озера… – после этих слов он с удивительной прытью разогнался и прыгнул с чердака башни прямиком во тьму ночи.

Деаринд подбежал к краю, но не успел ничего сделать. В воде у обрыва за башней виднелись свежие всплески, а глубина водоёма, судя по всему, была внушительной.

– Тварь, он прыгнул прямо в озеро! – в гневе кричал убийца и стал брать разгон, чтобы прыгнуть вслед за ним, но Феорис схватил его за плечо и остановил.

– Ты что?! – вскрикнул алхимик. – Пусть проваливает, куда хочет, не убивай его! Если не умрёт от воспаления лёгких или не сгинет в этом озере, то войдёт в историю! Такие, как он… это надежда всего человечества!

– Надежда человечества, которая истребляет целые селения ради своих опытов?! Это не грязные придорожные грабители и не обжоры из больших городов, это простые люди, Феорис! – ревел окончательно вышедший из себя Деаринд.

Алхимик продолжил отстаивать свою точку зрения:

– Цена не имеет значения, важен результат! А результатом может стать настоящий прорыв. Что, если все станут бессмертны, как он? Или хотя бы будут жить по две сотни лет! Ты представляешь, сколько можно сделать за две сотни лет?! А если его опыты помогут исцелить все болезни? Или вернуть плодородие этим проклятым землям? Разве оно того не стоит?

Деаринд сделал пару шагов назад и сел на сундук. Его взгляд устремился куда-то за тёмный горизонт, а руки, готовые сломать шею первому, кто в них попадётся, опустились.

– Не стоит, – мрачным полушёпотом сорвалось с его уст. – В этом мире слишком много грязи, чтобы позволять ей существовать ещё дольше. Города отравляет своей безграничной властью наглая элита, а деревни исчезают по вине учёных, для которых люди сродни крысам. Что это за время такое, Феорис? – в голосе Деаринда ощущалась небывалая степень разочарования. – Что за время, в котором люди не могут честно жить и быть вознаграждены за это? Почему мы вынуждены убивать друг друга, чтобы продолжать исследования, сохранять титулы или просто… существовать?

Феорис не знал, что ответить павшему духом убийце. Нравственная философия его мало заботила, он всегда был рационалистом и теоретиком, заинтересованным в будущем, и не предавался размышлениям о проблемах настоящего.

По скрипящей ручной лестнице спешно поднялась Вельмира. Она подбежала к замолкнувшим попутчикам и заговорила дрожащим голосом, вытирая слёзы с бледных щёк:

– Рогель… не дышит.

Феорис спохватился и молниеносно спрыгнул в люк, а Деаринд, сохраняя прежнее выражение лица, остался сидеть на месте, глядя во тьму.

– А ты? Даже ничего не скажешь? – изумлённо спрашивала воровка.

Деаринд посмотрел в её блестящие от слёз глаза, а затем снова на манящую чёрную бездну.

– Нет, – ответил он.

– О, боги… – бормотала девушка, закрыв лицо руками.

Не дождавшись никакой реакции от убийцы, она спустилась обратно, чтобы помочь Феорису. В разуме Деаринда происходило бушующее противоборство беспокойных мыслей: он хотел, чтобы Рогель выжил, но знал, что этого не произойдёт; опасался, что в случае смерти рыцаря Феорис вернёт его к жизни с помощью науки или оккультных ритуалов, и тогда самый большой спор в жизни Деаринда будет проигран; чувствовал какое-то подсознательное влечение к Вельмире, но был совершенно убеждён, что любой шаг в её сторону сделает только хуже. Завершением череды сомнений стало ощущение сожаления о том, что он вообще стал объединяться с кем-либо и собирать эту компанию. «Зачем?» – спрашивал себя Деаринд не в силах найти ответ.

Деаринд подошёл к краю башни и смотрел на озеро. Из деревни вели четыре дороги, а озеро можно было переплыть на лодке, но ему это место казалось тупиком. Интуиция больше не вела его за руку – теперь вместо неё была тишина. Но, к великому удивлению Деаринда, из-под обрыва вдруг выполз маленький силуэт, размахивающий веслом. Маленькая деревянная лодка двигалась от башни в сторону противоположного берега, а в центре неё сидел замотавшийся в медвежью шкуру лысый старик. Деаринд вдруг почувствовал, что его жизнь ещё имеет смысл, а цель ясна, как никогда прежде. Он снял со спины арбалет Феориса, но вдруг понял, что в спешке забыл снаряды. Арбалет старого учёного, лежащий на полу в углу чердака, тоже был разряжен. Но убийца всё равно чувствовал внутренний подъём и чувство обретённой цели.