Кристиан Дрездеа - Импориум 1. Следящие тени. Книга 1

Лучи света ударяются в железные борота. Неплохо просматривается примитивная конструкция на четырёх колёсах с ручкой, и при всей старости удаётся разглядеть всё до ржавой гайки и погнувшегося болта. Можно ещё поломать глаза над тем, что она привезла. Рваная тряпка и две некие обугленные кучи, они же весьма высокие, тянутся к потолку и, кажется, состоят из прямоугольных коробок, что в свою очередь напоминают книги. Клуб тайных читателей – вот оно как. Собираются ночами, листают страницы. Место вот только выбрали неподходящее, не сильно напоминает библиотеку. Как вообще можно читать без света в кромешной темноте? Странные люди, странные во всём. И стопа уж слишком высокая, неоправданно высокая, затруднительно будет такую перемещать.

Девочка сделала ещё несколько шагов в сторону, остановилась у ржавой ливневой решётки. По её примеру следом замер мальчик, в общем-то, достигли того предела, после чего обходить тележку уже не имеет смысл, разве что сделать несколько шагов в сторону и ускользнуть в следующий коридор. Однако нечто не даёт поползновениям дорогу, секрет под тряпкой захватывает умы. И, должно быть, это здравый интерес, ведь не стоит оставлять неизвестное содержимое у себя за спиной. Будет неразгаданная тайна сопровождать каждый шаг, а то и вылезет, догонит, разорвёт. Чувствуется не зря оно, скрываемое за тряпкой, стало центром притяжения взглядов, а кроме того остановило двух гостей друг напротив друга.

Девочка подняла голову и вместе с этим фонарик. На несколько секунд озарила стену напротив, заодно ослепила своего брата, заставив последнего тут же прищуриться и отвернуться. Только успевай закрывать ладонями пучок её света. Лицо у самой виновницы в сей миг отчасти взволнованно, отчасти глупо. Благо быстро мысли в голове нашли эту ситуацию неприемлемой, опустила свою игрушку обратно на тележку. Сама с несменным выражением всё дожидается ответа. Мальчик лишь пожал плечами. Знак неуверенности, одновременно с этим сигнал. В одночасье начали осторожненько подбираться к оставленному кладу. Брать чужое нельзя, нельзя даже трогать. Но ведь можно просто посмотреть.

Как оказывается первое наблюдение себя оправдало, стопки действительно состоят из книг, их тут множество, сотня томов. И все одинаковые: чёрные обложки, жёлтые страницы. А где же названия или хотя бы имена авторов? Горе библиотекарю – хранить такие труднораспознаваемые произведения.

Что до второго наблюдения, ну, тряпка действительно присутствует. Сырая, гадкая, местами ещё покрыта плесенью. Хорошим в ней может быть только одно – не оказалось бы внизу более мерзкое содержимое. Последнее тяготит своей неизвестностью.

Дети Андерсум вновь переглянулись, ознакомив друг друга мнением по поводу очередного вопроса. Мальчик который раз пожал плечами. Девочка ответила тем же. И на этом стянула тряпку. Неряшливо. Книги, лежавшие сверху покрывала посыпались на пол, застучали сперва по железным колёсам, следом обрушились на плитку. Сморщенные лица посетителей – знак. Уже привыкли к тишине, а тут столько шума. Хлеще зазвенело эхо, пошло трезвонить вдаль по коридорам. И тут ещё закачалась эта высоченная куча, тревожит возможностью падения. Полные надежды глаза девочки просят: "Не надо". Руки протянуты к стопе, в то же время боятся коснуться её. Она, наверно, и сама не знает, чем сможет помочь этот жест. Тем не менее влиянием ли этих распахнутых ладоней, книги успокоились.

Мальчик, как и его спутница, почти по свистку одновременно и весьма громко выдохнули. Первый уже устал бояться действий этой девчонки. Дождался зрительного контакта с ней, затем, насколько смог, изобразил раздражение на лице: глаза грозные, щёки раздутые. Какая же безответственная особа. Ни за что не отвечает, каждое действие влечёт случайные последствия.

Последнее прегрешение, упавшая тряпка, лежит у ног виновницы, сама она рассматривает показавшее себя дно тележки. Там ещё пара десятков обугленных книг, те же близнецы. Так вот оно – сокровище подземелья, несколько неожиданно. Выходит, не зря в школах говорили: "Знание сила". Может, и слабость, ведь что-то завлекающее определённо в книгах есть, девочка проглаживает ладонью по обложке одной. Мальчик же не решается что-то трогать, держит руки за спиной, опустил голову, мол совсем не видит происходящее по ту сторону. Если что он тут ни причём, просто стоял рядом, как и всегда.

Уж его сестру не терзает подобная скованность, берёт одну книжку за другой, перелистывает страницы. Губы в сторону, лицо, подсвеченное фонариком снизу, заполнено тенями. Определённо одно, жёлтые листы терзают мысли.

Страницы нерукописные, но в то же время методы печати сильно отстают от прогресса, видимо в подземельях ещё не наблюдали через свои крошечные вентиляционные отверстия рассвет техники, не слышали о производстве точных станков. Тут же, по-видимому, задействована старая печатная машинка прошлой эпохи, отчего порой слова неразличимы, буквы размыты. Но и при всей отсталости технологий качество письма не мешает воспринимать фразы. Именно воспринимать, слишком уж запутаны, смысл неразличим. Речь безумца. Но лучше пусть будет одна она, тут ещё встречается множество рисунков, автор не раз прибегал к попыткам иллюстрировать свои мысли. Однако же страшно у него получилось. Не так давно успокоившаяся кожа вновь покрывается мурашками, доходят до дрожи руки. Не хочется их рассматривать, вдаваться в жуткие подробности, но взгляд так просто не оторвать.

Окружённая темнотой. Вдали от выхода и от дома. Стоять в подземелье демонов, в предполагаемой обители жестоких убийц. Смотреть на сцены пыток и мук. Чувствовать сторонние взгляды, чьё-то присутствие. Ну вот затряслись ноги.

Разорванный в клочья человек лежит на хирургическом столе, составляющие его тела тут же рядом разложены по тарелкам. Кольца лука на вырезанных лёгких, окровавленная печень припорошена мелко порезанным укропом. Изображение в цвете при обилии красок.

Гретель захлопнула книжку, глаза раз за разом моргают. И все равно картинки из них так просто не исчезнут.

Мальчику в этом случае повезло чуть больше, он только дожидается, когда его сестра угомонится. Самого мало увлекает чёрная литература, премного предпочитает рассматривать ржавую телегу. Это собственно единственное, что получается делать. Остальное тревожит и пугает. Справа, слева и ровно за его сестрой чёрные места, посветить бы туда, избавиться от мыслей о приближающихся чудовищах, но никак не решится. Его фонарик путешествует по полу, как и сам мальчик крутится на месте. Вдруг остановился.

– Зачем? – подал голос.

– Не уходить ведь с пустыми руками, – смиренно ответила девочка. По лицу и особенно по глазам можно прочитать некоторое сожаление. Она совершает проступок и как будто тут же пытается за него извиниться. Уж поэтому действия такие робкие, взгляды стеснительные. Впрочем, её сумка уже распахнута, отстёгнуты крепежи, откинуты назад ремешки. Одна рука разгребает мелочь, другая засовывает внутрь книгу. Не успеет закончить одну дурную затею, как тут же учиняет новую.