Георгий Панкратов - Лунный кот 2020

Учитель шел по середине улицы, самой типичной для этого города – по таким, должно быть, бродил молодой Горький – окруженный маленькими покосившимися домами, он уже исчез из зоны видимости парня, а смех все еще громыхал над ним. Ему казалось, что этот смех схватил его за горло и больше никогда не отпустит. Учителю стало страшно, и он захотел бежать. Но вот забили в колокола служители церкви, приглашая всех жаждущих спасения на вечернюю службу, и громогласный бой заглушил казавшийся дьявольским смех.

– Бог со мной, – прошептал Иван Матвеевич. – Бог не даст мне пропасть.

Но, надеясь на Бога, он решил поискать и другие способы защиты. Первым и самым простым был звонок хозяйке квартиры. Узнав причину и услышав обреченность в голосе нового квартиранта, женщина рассмеялась:

– Так это же Витька. Он дурной. Башку ему года три назад проломили. Я скажу, чтобы тебя не трогали. Но здесь, конечно, он авторитет – а сложно ли, одни деды да бабки вокруг! Нормальные люди отсюда едут. Ну, ты извини, конечно. Это я не о тебе, – учитель не помнил, когда они перешли на ты, но ситуация заставила смолчать. – Скажу, не боись. Будешь родственник мой. Только не откуда ты приехал, упаси Господь. Из Ленинграда, например. Ну, или придумай сам, ты городов, наверное, много знаешь.

Последние слова не обнадеживали – из них было ясно, что учителю не избежать общения с Витькой, поэтому он решил разжиться оружием. Эта идея, конечно, не могла прийти ему в голову сама по себе, но в поисках еды и возможности отправить письмо он забрел в большой торговый центр в самом центре Нижнего, где, как ему представлялось, все это должно быть. Да и водочки не помешало хлопнуть после стресса. Или хотя бы пивка. Однако вместо опьянения Иван Матвеевич был второй раз за сегодняшний день отрезвлен. Копаясь в своих мыслях и бормоча что-то неразборчивое, он обнаружил себя между высоких стеклянных рядов с пистолетами и сам ахнул от неожиданности. Навстречу ему шел улыбчивый консультант, начиная традиционный для таких ситуаций разговор:

– Вам что-то подсказать? Заинтересовались?

– Ой, нет, что вы, – смутился учитель, косо поглядывая на пистолеты. – Хотя…

Он вспомнил обнаженный торс Витьки, его смех, несущийся по улице и слова хозяйки, что придется что-то объяснить.

– Мне нужно будет человеку объяснить, – пробормотал учитель.

– Простите, что?

– Нет, нет, это я так. Но вообще интересно, у вас тут интересно.

– Для объяснений, – улыбнулся продавец, начиная соображать, с кем имеет дело, – Наши пистолеты не подойдут. Они для игр, спортивных соревнований. Ну, вы, должно быть, знаете.

– Да, да, конечно, – поспешил согласиться учитель, снял свои толстые очки и начал протирать платком. – То есть стрелять ими бесполезно?

– Абсолютно, – подтвердил продавец. – Никакого эффекта это не произведет. Разве что недоумение.

– Хорошо, – проговорил Иван Матвеевич. – Мне нужно для самозащиты, знаете.

– Для самозащиты вежливая, интеллигентная улыбка.

– Что вы сказали?

– Шучу, конечно. Пройдемте со мной, – продавец ухватил его за локоть. – Травматическими пистолетами, как вы, наверное, уже догадались, мы не торгуем. Но обратите внимание на эти ножи. Очень много вариантов складных ножей, на любой вкус – от очень известных марок до авторских работ – сделаны с настоящей любовью, в единственном экземпляре.

– Ножи? С любовью? – переспросил учитель.

– Да, – ответил консультант. – Только я вам их, скорее всего, не продам. Вы вызываете у меня подозрение. В этих толстых, вопиюще старомодных очках, с каким-то нелепым портфелем, в куртке болотного цвета, – он оглядел Ивана Матвеевича с ног до головы. – Похожи на какого-то маньяка, ей-богу. Вы чем занимаетесь по жизни?

– Я? – учителю стало неуютно. – Я преподаватель литературы. Да, простой преподаватель литературы.

– Тогда тем более, – покачал головой продавец. – Что может быть опаснее вооруженного преподавателя литературы?

– Да много что, если честно, – оживился Иван Матвеевич. Он хотел было рассказать ему о своем страхе, но спохватился и выпалил: – Знаете, что. Продайте мне его, пожалуйста, а я уж как-нибудь разберусь.

– Ну и какой же нож вам приглянулся, преподаватель литературы? – спросил продавец.

– Этот, – он ткнул пальцем в первый попавшийся нож.

– Неплохой выбор, – произнес продавец, доставая нож. – Клинок листовидной формы, 80 миллиметров, толщиной три с половиной. Полуторная заточка, цельнометаллическая рукоятка симметричной формы. Верхний выступ, как вы видите, служит удобным упором для руки, а также им удобно открывать бутылки, – тут он подмигнул учителю. – А вам это наверняка пригодится.

– Тяжелый? – спросил учитель.

– Несмотря на цельнометаллическую конструкцию и повышенную прочность клинка и замка, нож весит всего 150 граммов, что вполне приемлемо для повседневного ношения, согласитесь?

– Соглашусь, – вздохнул учитель, доставая кошелек. Хотя он мало что понял из короткой речи продавца.

– Ну, так признавайтесь, преподаватель литературы, – спросил продавец, пробивая чек. – Что вы собрались им делать?

– Цветы срезать, – почему-то ответил Иван Матвеевич и сам удивился собственным словам. Ему вдруг вспомнилось, как во времена школьной молодости он прогуливался по парку со свой первой возлюбленной – девица была старше него на несколько лет и уже обучалась в университете – с маленьким складным ножиком в кармане, который ему подарил кто-то из родственников. Его переполняли чувства, и, проходя мимо клумбы, он вдруг решил сделать своей спутнице подарок. С радостным криком он забрался в самый центр клумбы и начал срезать цветы, пока не набрал приличный букет. Прохожие с удивлением смотрели на молодого человека, а девица ругалась и призывала прекратить.

– Дурак ты, – сказала она в сердцах, – не можешь купить букет – так хотя бы не кривляйся.

Отдала ему букет и ушла, и больше будущий учитель ее никогда не видел. Тогда он с горя выбросил ножик, который посчитал причиной всех несчастий – в ту же урну, что и срезанные цветы, символически расставаясь с прошлым.

– Спасибо, – коротко сказал Иван Матвеевич и положил нож в карман.

– Удачи, – ответил продавец.

Покинув магазин, учитель начал было погружаться в собственные мысли, как он привык это делать, но увидел автомат для приема платежей.

– Хм, интересно, может здесь? – пробормотал он, нагнулся над экраном автомата и начал рассматривать значки и логотипы. – Не то, не то. МТС, «Мегафон». Так, а это что? Вот! Вест, вест… Тьфу ты. Вест – это же запад. Не могли даже это, исконно русское слово не испоганить. Черти, – тем не менее, он обрадовался и начал судорожно копаться в кошельке, извлек оттуда несколько мятых купюр и дрожащий рукой вставил в отверстие для приема денег. И по внешним признакам, и по внутренним ощущениям ему было пора выпить. – Тлетворное влияние запада, – проворчал он и сам же посмеялся над собственными словами.