Маир Арлатов - Служба по Восстановлению Памяти

– Да, я тоже не раз задавался таким вопросом. Но сам посуди, разве станет нормальный человек тратить время и деньги на огромную лабораторию по изучению животных, будь они ненастоящие?

– А может он под странным предлогом скрывает истинную цель?

– Эрни, сразу видно, что ты не знаешь Шаруха. Он никогда ничего не скрывает.

– Не уверен. У любого найдётся пара секретов, которые он постарается спрятать от посторонних, как можно дальше.

– Не буду спорить. Но в отношении Шаруха ты не прав. Идём.

При входе посетителей поджидал швейцар. Он всех приветствовал и услужливо открывал двери. В приёмной встречал музейный работник и интересовался у посетителей, что именно они хотели бы посетить и направлял в нужный отдел.

– Мы к другу, – Аманти поднял руку, показывая браслет. – Он со мной.

Работник кивнул и отступил в сторону.

– Это наш пропуск. Можно хоть ночью прийти. И главное, не задают лишних вопросов.

Аманти повёл Эрни по первому этажу, занимаемым картинной галереей. Люди толпами скапливались возле некоторых, страстно обсуждая художественные направления. Далее приятели попали в узкий коридор. Из приоткрытой двери с надписью: «Аукционный зал» доносился голос:

– Лот № 17 «Чучело русалки» начальная цена сто тысяч. Кто предложит больше? Сто двадцать тысяч. Следующий…

– Тут раз в неделю проводят аукционы.

– И чучело русалки настоящее, – с сарказмом произнёс Эрни.

– Даже не сомневайся. Подделки здесь не терпят.

Коридор заканчивался ступенями, ведущими в подвальные помещения. Вдоль стен под потолком горели светильники, сделанные под старину. Неоновая вывеска «Секция № 5: Пытки, пыточные инструменты, палачи и жертвы от средневековья до наших дней» привлекала к себе внимание ещё издали.

Эрни почувствовал внутреннее беспокойство. раньше ему не приходилось сталкиваться с тёмной стороной человечества. А тут посетителям предлагалось окунуться в атмосферу ужаса и боли. Ещё издали Эрни уловил взгляды восковых фигур мучеников инквизиции, закованных в кандалы. Его беспокойство усилилось, в руках появилось ощущение холода.

«Меня начинает пугать даже вид этих бедняг, что же будет дальше? Страшно подумать…»

Наконец, они вошли в зал. Тусклое освещение придавало экспонатам реалистичный вид. Искусственная кровь казалась настоящей, а отрубленные головы смотрели на посетителей словно живыми, полными ужаса глазами. Эрни опустил взгляд в пол, стараясь не смотреть на экспонаты, и сосредоточил внимание на дыхании. Аманти что-то увлечённо рассказывал, но заметив подозрительное помалкивание приятеля, оглянулся.

– Ты чего?

– Извини, я прослушал. Ты что-то про испанский сапог говорил…

– Совсем плохо?

Эрни кивнул, с трудом сдерживая рвущийся наружу завтрак.

– А ты не сдерживайся. Видишь эти штуки… – Аманти указал на круглые фаянсовые емкости, установленные перед каждой сценой, изображающей чудовищное насилие над человеком. – Они как раз на такие случаи. Я сам, когда первый раз сюда пришёл, облюбовал парочку.

Эрни не надо было повторять дважды. В таком деле против желания организма сложно устоять. Избавившись от содержимого желудка, Эрни почувствовал облегчение. Тут же был установлен кулер с водой. Это было то, что нужно в такой сложный момент. Окончательно придя в себя, Эрни отправился догонять друга. Когда взгляд случайно цеплялся за что-нибудь пугающее или отвратительное, Эрни вновь ощущал приступ тошноты и потому старался не смотреть по сторонам. Впереди послышались знакомые голоса. Эрни ускорил шаг.

Вскоре зал с экспонатами закончился. Эрни вышел в светлую уютно обставленную комнатку. Шаруханд и Аманти сидели на треугольном диване. Перед ними находился столик, на котором лежал принесённый Аманти пакетик с пирожными. Появление Эрни было встречено весёлыми улыбками. Шарух поднялся и шагнул навстречу, протягивая для пожатия руку.

– Добро пожаловать в мой любимый дом ужасов! – проговорил он, сделав акцент на последнем слове.

– Я обещал прийти.

– Как тебе?

– Жутко и отвратительно.

– Именно такого ответа я и ожидал. Присаживайся.

Эрни сел рядом с Аманти.

– Мы тут обсуждали, как весело провести выходные, – уведомил Аманти.

– И что решили?

– Аманти только вчера с того света вернулся, а сегодня уже вновь хочет почувствовать себя жертвой.

– Я страсть как боюсь эту «железную деву». Она мне сегодня даже приснилась. Я, когда мимо прохожу, ноги подкашиваться начинают.

– Даже не думай! Не обижайся, но на такой эксперимент я своего согласия не дам!

Аманти огорчённо вздохнул.

– А я тебе пирожные принёс, надеялся, что ты войдёшь в моё положение и поможешь перебороть страх.

– В другой раз, Аманти. Не хочу я рисковать. Помрёшь ещё, потом отвечай.

– Ну, это не оправдание. Твой друг нуждается в помощи, а ты…

От их разговоров Эрни почувствовал себя плохо. Шарух не упустил из виду первые признаки его ухудшающегося самочувствия, и указывая рукой в сторону, пояснил:

– Туалет там.

Эрни поспешил в указанном направлении.

«Вот значит, как они развлекаются! – рассматривая в зеркало побледневшее лицо, по которому стекали капли воды, подумал Эрни. – Если не думать предвзято, это, пожалуй, хороший способ избавиться от страхов. Срочно беру себя в руки! Хватит поддаваться эмоциям!»

Он ещё раз умылся и вытер лицо полотенцем.

– Ты наверно в шоке от наших разговоров? – с таким вопросом встретил его возвращение Аманти.

– Это мягко сказано, – Эрни усмехнулся.

– Я благодарен Шаруху, если бы не его методы, я не достиг бы многого в своей жизни. Таких трусливых типов, каким был я – ещё поискать. Теперь с улыбкой вспоминаю о пережитом.

Шаруханд многозначительно покачал головой, соглашаясь:

– Да, нам есть, что вспомнить.

– Только не сейчас, прошу, а то Эрни навсегда заречётся сюда ходить.

– Если хотите вспомнить, я с интересом послушаю, – сказал Эрни.

– Тогда пусть Шарух тебе всё расскажет, мне как-то неловко, – Аманти поднялся, смущённо улыбнувшись. – Я настолько изменился, что уже не боюсь ни в чём признаваться. И меня это радует, – он глянул на хозяина Музея. – Ну, так я вечером прихожу?

– Аманти, я сказал: нет!

– Ну, пожалей ты меня, я же всю ночь бессонницей страдать буду. Хочешь, на колени встану?

– Не зли меня! – Шарух встал, в гневе сжимая кулаки.

– Хорошо, хорошо. Не хочу, чтобы ты снова вызвал охрану, и мы месяц не разговаривали. Пока, счастливо оставаться!

Когда Аманти ушёл, Шаруханд успокоился. Присаживаясь, проговорил:

– Мне приходится быть жёстким. Он для меня точно младший брат.

– Я понимаю.

– И я его знаю, как облупленного! – Шарух опять в раздражении сжал кулаки, ударив ими по столу. – Ведь припрётся сегодня и всю ночь будет стоять у входа.