Келли Линк - Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)

— У тебя слишком тонкий голос, и говоришь ты чересчур быстро, — прогрохотал великан. — Ничего не разберу.

— Я друг бробдингнежцев, — помедленнее и громче проговорил Бейтс, — а также лилипутов.

Улыбка у великана была широкая, словно бульвар.

— Самый крохотный из всех народов. Наши мухи и то крупнее их. Некоторые из моего народа, — громыхал он далее добродушным тоном, — некоторые из нас никогда не видели их и не верят, что они существуют. Но меня клятвенно заверили, что они действительно есть, и я готов с этим согласиться.

На мгновение наступила тишина. Закатные лучи солнца становились все краснее.

— Так победа за вами? — снова спросил Бейтс.

— Французская армия одержала победу.

— Вы не выглядите довольным.

— Меланхолия, — сказал великан, растягивая слово в продолжительное громыхание, будто по полу тащат тяжеленный комод. — Грустно смотреть на город, который разрушен. Мы, бробдингнежцы, народ мирный, и подобные… — Звук его голоса унесся вдаль и там замер.

— Но ваша великая цель, — прочирикал Бейтс. — Эта победа — великое дело! Она ведь несет свободу вашему народу!

— У армии Франции, — сказал великан, — есть очень хитроумная машина. Я ее видел; она не больше табакерки, но считает, вычисляет и решает задачи любого вида с дикой скоростью. Ох, как быстро она работает! Мне кажется, что именно эта машина и выиграла войну. Именно она. Она разрабатывала стратегию, он решала тактические задачи. Она. — Он прокашлялся. — Мой народ, — продолжал великан, — мой народ искусен в изготовлении машин, но не в такой степени, как ваш. Вы маленькие, но хитроумные. Возможно, эти, другие, эти лил… лили…

— Лилипуты.

— Именно так; возможно, они даже искуснее вас. Чем мельче народ, тем он хитроумнее. Возможно, таким способом Бог упорядочивает созданную Им Вселенную. Чем меньше, тем хитроумнее.

— Я давний союзник Франции, — заявил Бейтс.

Его душевное состояние, еще недавно оставлявшее желать лучшего, следуя своей собственной непостижимой логике, снова улучшилось. «Возможно, — думал он, — возможно, мое предательство все же послужило благу Англии, но на более высоком уровне. Возможно, это и к лучшему. После поражения Англия откажется от гонений на тихоокеанцев и тем самым только утвердит свое величие. Через десять лет… возможно, даже скорее. И это величие будет подлинным, ибо не будет попирать Господни заповеди».

— Я давний союзник Франции. И друг графа д'Ивуа.

— А, д'Ивуа, — сказал великан. — Я его знаю.

— Вы знаете д'Ивуа?

— Конечно. Тебя отнести к нему?

— Да! — выпалил Бейтс, его сердце загорелось огнем. — Да! Я поздравлю его с победой и с наступлением новой эпохи справедливости для лилипутов и бробдингнежцев!

Великан сложил свою гигантскую ладонь чашечкой и прижал ее к плечу, затем поднялся во весь рост. В связи с изменением перспективы солнце, как показалось Бейтсу, вышло обратно из-за горизонта. А затем великан длиннющими шагами, громко хлюпая, двинулся вниз по течению реки. Возле обрушившихся сво-дов Лондонского моста он чуть задержался, затем перешагнул их и вновь пошел по воде. Через несколько мгновений он уже был у Тауэра. Солдаты у крепости были во французских мундирах; они семенили внизу, похожие на насекомых, и были явно напуганы великаном-союзником не меньше, чем британцы были устрашены великанами-врагами. Они развернули пушки и нацелили их на гигантскую фигуру.

— К monsieur le courte [27] Господин граф (фр.). — посетитель, — бухнул бробдингнежец. — Посетитель к мсье д'Ивуа.

Он поставил Бейтса на обугленный газон перед главными воротами и убрал руку.

Бейтса продержали в ожидании больше часа; он сидел на скамеечке у главных ворот. Вечерний свет исчез, сменившись полной темнотой, и холод ноябрьской ночи охватил его. Солдаты в приподнятом победном настроении ходили туда и сюда. Все улыбались. Бейтс тоже позволил ощущению победы проникнуть в свою душу. В конце концов, произошло нечто поистине великое. Он вспомнил маленького воина, которого утром пронес через эти ворота. В таком крошечном теле — и такая доблесть! Остался герой в живых? Встретившись с д'Ивуа, он непременно спросит. Такая доблесть! Лилипут определенно заслужил медаль. Кстати, а будут ли отлиты крошечные медали для награждения храбрых лилипутов за их роль в борьбе за свое собственное освобождение?

— Мсье?

Перед ним стоял адъютант.

— Countre д'Ивуа желает вас видеть.

Весь в волнении, Бейтс пошел за ним; они пересекли двор и спустились по ступенькам. Коридоры освещались газовыми лампами, на стенах выступила вечерняя роса. Наконец они попали в комнату с широкими крестовыми сводами, где от света двадцатичетырехрожковых ламп было светлее, чем днем. И там был д'Ивуа, со своей дурацкой косичкой на затылке. Вокруг стола сидела группа одетых в великолепные яркие мундиры людей.

— Бейтс, друг мой, — сказал д'Ивуа. — Франции есть за что вас поблагодарить.

Бейтс подошел, улыбаясь. Генералов за столом просто распирало от собственной значимости. В углу стоял ящик из черного дерева размером с пианино, только чуть повыше. Из всех присутствующих лишь д'Ивуа поднялся навстречу Бейтсу. Остальные продолжали есть, прерываясь лишь для того, чтобы отпить дымящегося кофе из чашек размером с человеческий череп.

— Бейтс, друг мой, — повторил д'Ивуа.

Генералы ели глазированные пирожные, сахарная корочка на них блестела, как мокрая.

— Д'Ивуа, — проговорил Бейтс. Он радовался встрече со старым другом, но что-то во всем этом было не так. Он не смог бы сказать, что именно; не смог бы точно это определить. А может быть, и не хотел знать, чтобы сохранить состояние радости, оттого что цель, к которой так долго он стремился, — достигнута. И все же где-то в голове засела, отдаваясь болью, навязчивая мысль: что-то не так.

Один из генералов поднял взгляд от стола. Он был поразительно безобразен: левая бровь и щека изуродованы старым шрамом, стеклянный глаз выглядел отвратительно.

— Садитесь, — сказал д'Ивуа.

Воздух в непроветренной комнате был спертый и затхлый.

— Я рад, что оказался в состоянии немного ускорить окончание этой разорительной войны, — сказал Бейтс.

Один из сидящих за столом генералов фыркнул.

— Тот воин-лилипут, которого я сюда пронес… он выжил?

— Он прекрасно выполнил задание, — сказал д'Ивуа. — Хотя война, увы, еще не закончена. Англичане держат оборону под Раннимедом, у них есть силы, и защищаются они довольно умело. Но надолго это не затянется! Не продлится частично благодаря и вашим трудам. Франция салютует вам!

— Наше дело правое, — сказал Бейтс, и на мгновение голова его закружилась от глубокого волнения и ощущения важности свершившегося.