Келли Линк - Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)

— Ты в порядке? — Кристофер склонил голову к плечу и улыбнулся. — Маленький отважный муравей. Отважная Айви.

Я кивнула. Он взял меня за руку, и мы двинулись вниз по склону. Мимо террасы, мимо валунов, которые я видела в первый раз. Мы прошли через рощицу деревьев, похожих на березы, только повыше и потоньше, с круглыми мерцающими листьями, серебристо-зелеными. Над землей здесь еще стелилась дымка, но она уже рассеивалась. Я чувствовала легкий туман, нежно обволакивающий ноги, влажный прохладный поцелуй на левом бедре. Я взглянула на Кристофера, увидела обрамленный лучами-ресницами золотой глаз у него на руке, который пристально смотрел на меня, и несколько капелек засохшей крови под ним. Ветви деревьев слегка покачивались над нашими головами, тонко шелестели листья. Спуск стал круче; между камнями густо росли мелкие фиолетовые цветы. Я в жизни не видела растений, которые цвели бы так пышно осенью. Снизу доносился шум волн — не рев и грохот Атлантического океана, а тихий рокот. И смех, приглушенны!: расстоянием, похожий на мамин. Туман почти рассеялся, но я все еще не видела впереди моря. Только ощущение огромного открытого пространства за шевелящейся завесой листвы и тумана — пространства, еще не озаренного солнцем в полную силу, сумрачного, серо-зеленого, но больше не пустынного, нет. Повсюду сверкали огни, золотые, зеленые, серебряные и красные; огни неподвижные и огни, которые медленно скользили по поднимающемуся занавесу — словно широкие проспекты и бульвары, расплывчато сияющие голубые и золотые гирлянды свисали с веревок, натянутых над широким песчаным берегом.

— Вон, — сказал Кристофер и остановился. — Вон, видишь? Он повернулся ко мне и улыбнулся, осторожно дотронулся до уголка моего глаза, сине-золотого, а потом указал вдаль.

— Теперь видишь? Я кивнула.

— Да. Да, вижу.

Снова послышался смех, теперь прозвучавший громче. Кто-то произнес имя. Трава и листья деревьев затрепетали, когда все вокруг внезапно залил яркий свет солнца, вышедшего наконец из тумана у меня за спиной.

— Пойдем! — Кристофер повернулся и пустился бегом вниз по склону.

Я глубоко вдохнула и оглянулась назад. Я видела серый выступ Террасы, а за ней серо-бело-зеленые заросли, тесно обступающие Уединенный Дом. Похоже на картинку из маминой книги: частая сетка перекрестных штрихов, за которой скрываются улей, соты, другой мир.

— Айви! — донесся снизу голос Кристофера. — Айви, ты должна увидеть это!

— Иду! — крикнула я и пошла следом за ним.

Чайна Мьевилль — автор нескольких рассказов и трех романов: «King Rat», «Perdido Street Station» (завоевал премию Артура Кларка и Британскую премию фэнтези) и «The Scar». Писатель родился в 1972 году, живет и работает в Лондоне.

О рассказе «Детали» Мьевилль говорит следующее: «Я попытался выразить почтение Лавкрафту, хотя стиль моего рассказа совсем не похож на лавкрафтовский. Счастливой случайностью было то, что Джон Пелан и Бенджамин Адамс в то же время собирали антологию с подобным же замыслом: отдать дань уважения мастеру, а не сделать имитацию или пародию».

Мьевиллю прекрасно удалось передать лавкрафтовский дух, не применяя его типичных приемов. А это не так-то легко!

«Детали» впервые был опубликован в сборнике «The Children of Cthulhu».

Я никогда не отказывался, когда мальчишка, мой сосед сверху, предлагал пострелять из пневматического пистолета или закидать проезжающую машину вареной картошкой. Я был не в стороне, а вместе со всеми. Но когда ребята собирались к желтому дому, чтобы подслушивать под окнами или нацарапать пару слов на кирпичной стене, я отказывался идти с ними. Одна девчонка стала меня дразнить, однако ее заставили заткнуться. Друзья вступились за меня, хотя сами и не понимали, почему я туда не хожу.

Я уже не помню то время, когда ходил в желтый дом по поручениям матери. Каждое утро в среду, часов в девять, я открывал парадную дверь старого здания ключом из связки, которую давала мне мать. Там был холл и две двери. Одна была выбита. Она вела к разбитой лестнице. Я открывал вторую и попадал в темную квартиру. В коридоре было темно и сильно пахло сыростью. Я там больше двух шагов и не смел делать. Гниль и тени сливались воедино, и в темноте казалось, что уже в нескольких метрах от меня коридор обрывается. Дверь в комнату миссис Миллер была прямо напротив. Я протягивал руку и стучал.

Довольно часто там были видны следы недавних посетителей. Об этом говорили сбитая пыль и валявшийся кое-где мусор. Иногда я оказывался там не один, я видел двоих ребят, которые шмыгали в дом или, наоборот, выскакивали из него. Миссис Миллер навещали также некоторые взрослые.

Иногда я наталкивался на кого-нибудь в холле, у двери, а иногда кто-нибудь, горбясь, мялся в самой квартире. В ожидании одни подпирали стены, другие читали дешевого вида книжки или громко ругались.

Там бывала молодая женщина азиатского типа, ярко накрашенная и яростно курившая. Она не обращала на меня никакого внимания. Заходили туда и двое забулдыг. Один всегда, не понятно почему, громогласно меня приветствовал, широко раскинув руки, как будто желая прижать к своему жутко вонючему свитеру. Проходя мимо них, я криво улыбался и с опаской махал рукой в ответ. Другой через раз пребывал либо в меланхолии, либо в ярости. Время от времени я встречал его у двери в комнату миссис Миллер. Он крепко ругался на кокни. Я помню, как увидел его в первый раз. Он стоял с красным, перекошенным лицом, громко стонал и бранил миссис Миллер.

— Вылезай, старая улитка! — завывал он. — Вылезай, корова ты этакая!

Его слова испугали меня, однако звучали они умоляюще. Затем из комнаты донесся голос миссис Миллер. Она отвечала без всякого страха или злобы. В растерянности я попятился назад, не зная, что делать, а она все не умолкала. В конце концов этот несчастный пьяница печально поплелся прочь, а я смог выполнить свое поручение.

Однажды я спросил у мамы, можно ли попробовать еду миссис Миллер. Она сильно рассмеялась и покачала головой. За все те среды, когда я носил обеды миссис Миллер, я ни разу даже пальцем туда не залез, чтобы попробовать.

Вечером каждого вторника мама тратила целый час на приготовление этой стряпни. Сначала она разводила немного желатина или муки в молоке, потом добавляла сахар и специи и туда же крошила горсть витаминов. Все это она перемешивала, пока не получалась густая однородная масса, которой потом давали осесть в одноцветной пластиковой миске. Наутро она превращалась в нечто сильно пахнущее и напоминающее пудинг. Мама накрывала миску полотенцем и давала ее мне вместе со списком вопросов для миссис Миллер, а иногда и ведерком белой краски.