Руслан Лимаренко - Сила прощения. Том 1. Книга 1

– А, это «шестерка» у местных авторитетов, он травку продает и кислоту. А ты его, наверное, недавно и видел? – догадался Вовка.

– Да наехал он на меня сегодня, сказал, чтоб я со Светой не дружил. Ну не буду тебя грузить своими проблемами, ты лучше мне скажи, Розенштейн по старому адресу живет?

– А, Батька, что ли? Ну, конечно, где ж ему еще жить! А ты что, в гости собрался, что ли?

– Да вот думаю зайти, посоветоваться завтра с утра.

– Да с утра не надо, он сейчас квасит постоянно, лучше где-то около часа дня – как раз будет похмеляться. Я видел его в нашем ресторане «Поплавке», он с кем то там бухает сегодня.

– Ну хорошо. Спасибо, братан. Пойду я, а то поздно уже.

– Счастливо, Диман! Загляни как-нибудь в депо, пока вакансия есть, не забудь.

– Постараюсь, до встречи в клубе, – ответил Димка, выходя из кафе. «Так, чтобы хоть знать, с кем я имею дело, и быть готовым ко всему, мне непременно надо встретиться с Розенштейном, и как раз лучше около обеда, как посоветовал Вовка, чтоб потом сразу к Свете в институт зайти», – рассуждал он.

Придя домой около часу ночи, он увидел и обалдел: за кухонным столом сидели его мать и Света, обе как снег белые и молчаливые.

– Ой, да что ж это ты, паразит, делаешь? – обрушилась на него мать. – Мы тебя уже битый час ждем, я уж и больницы хотела обзванивать!

– Да что ты, мам, все в порядке. Я просто Вовку Сенчукова встретил, ну и посидели мы с ним в кафе, пива попили.

– А чтой-то у тебя с губой, Димочка? Уж не подрался ли ты, а?

– Нет, мам, я в подъезде стукнулся. Темно там.

– Ох, а сильно то как? – говорила мать, разглядывая его лицо.

– Дайте я, – сказала Света и, намочив носовой платок, стала стирать размазанную запекшуюся кровь с его разбитой губы.

– Эх, а врать-то ты так и не умеешь, от тебя же не пахнет совсем. Какое пиво? Лучше б сказал, что кофе попить зашли, да и то не поверила бы. Что я, Сенчукова не знаю? Он кроме водки ничего в рот и не берет. Ну, ладно. Давайте пить чай, – уже более мягко сказала мать.

– Ой! Дима, ну зачем ты на эти разборки ходил? – сказала Света тихо, чтоб не услышала Димкина мать. – Я же так сильно боюсь за тебя!

– Ну ладно, милые вы мои, – обратился Димка к обеим, – здесь я. И живой и целый, а тебе, кстати, Света, уже пора спать – тебе так не кажется? Да? Вовка Сенчуков пригласил нас на дискотеку в субботу в двенадцать ночи, обмыть мой дембель, пойдем?

– Хорошо, давай пойдем, я давно его не видела, хоть и живем в одном доме. Да и время как лететь-то стало – когда ждали тебя, так минуты долго тянулись, а сейчас полтретьего ночи, мне уж и домой пора. Пойду я, – сказала Света.

– Не пущу обоих, – сказала Вера Игнатьевна, – куда в такую темень, не хватало, чтоб с вами что-нибудь случилось еще, оставайтесь оба, сейчас позвоню, предупрежу родителей Светы, чтоб не волновались, и постелю ей на диване в зале, а ты спи у себя.

– Конечно, мама, – согласился Димка.

– Здорово, Чичен, – сказал Сергей, зайдя в ночной бар. – Как дела? Мне двойной кофе с коньяком, – бросил он бармену.

– Да нэплохо, потыхоньку, – ответил Чичен.

– А ты-то как, проблэмы есть?

– Да не то чтобы проблема, Чичен, просто хахаль появился у моей девчонки, настырный такой, Утюгу сегодня в лоб дал, прикинь?

– А может, пэрэтынуть его на нашу сторону, а? К нам в группу? – спросил Чичен.

– Не потянет, Чичен. Он не из слабых, четверых не испугался. Просто я думаю, может, подставить его, пусть посидит, подумает о своем недостойном поведении, – с хохотом сказал Сергей.

– Ну и подлый же ты, – процедил сквозь зубы Чичен, – но этот парень подорвал авторитет Утюга, а Утюг – кореш мой, мы еще с ним на зоне скорешились, поэтому он не на Утюга нарвался, а на меня, я за своих глотку рэжу!

– Вот это дело! А если мне поможешь, пять кусков дам тебе.

– Ты, наверное, забыл, с кем ты говоришь, сынок, – прошипел зло Чичен, схватив при этом левой рукой Сергея за грудки, – я в дэньгах не нуждаюсь, фильтруй базар, понял? А то прыдется отвечать за слова. И я не посмотрю, что у тебя твой папа крышу имеет.

– Ой, да что ты? Что ты, Чичен? Я просто пошутил, я же знаю, что у тебя и так все есть, что для тебя эти пять кусков? Не деньги они для тебя. Извини.

– Вот так, – произнес Чичен растянуто, – ты мне лучше адрес его подгони и где подруга его живет.

– Хорошо, Чичен, ты только девку не трогай. Ладно?

– Разбэремся, – сухо ответил тот.

Подходя к своему дому, Димка увидел около подъезда машину и тревожное предчувствие обожгло его. Уже почти зайдя в подъезд, Димка услышал сзади голос, обращавшийся явно к нему:

– Э, братышка, подойди-ка сюда, – сказал Димке Чичен, не выходя из машины.

– Это вы меня зовете? – спросил Димка, обернувшись.

– Да, да, тебя.

– Зачем?

– Эй, да. Да ты не бойся, ты же смелый парень.

– Какой есть, – ответил Димка.

– Ну вот и хорошо. Ты, короче, пацан, моего кореша зачем вырубил? Я с ним на зоне срок мотал. Утюг – кореш мне.

– Если бы я первым не начал, то они бы меня вчетвером совсем покалечили, я защищался.

– Э, ты, короче, братышка, не понял? Ты авторитет Утюга подорвал перед братвой, теперь так сделаем, да? Отстегнешь пять кусков за Утюга зелеными и гуляй, либо… сам понимаешь, – произнес Чичен и сделал знак пальцем правой руки у горла.

– Знаю, не дурак, – ответил Димка.

– Ну, значит, и договорились. Лаве принесешь через 3 дня, в субботу в 12 ночи на дискотеку в клуб «Клео».

На том они и разошлись.

Димка просто не знал, как выбраться из создавшегося положения. Выход был: либо деньги, либо драться, либо сделать так как ему посоветует Батька, к которому он собирался завтра зайти. Он выбрал последнее.

– Что-то ты, сына, такой измученный, невеселый, может, стряслось что-то? Не заболел ли ты, а? Может, температура у тебя? – закидала вопросами Димку мать.

– Все нормально, я просто не выспался, мам, – ответил Димка.

После завтрака Димка пошел, как сказал матери, к Вовке Сенчукову на работу в депо. А на самом деле он направился к школьному другу своего погибшего отца, который пользовался немалым авторитетом среди городской братвы, к Батьке – Константину Эдуардовичу Розенштейну, в надежде получить дельный совет и какуюнибудь информацию о Сергее и его окружении.

Погуляв немного по городу до половины первого дня, Димка решил, что настало время идти к Розенштейну. Войдя в подъезд дома, где жил Розенштейн, и поднявшись на четвертый этаж, Димка позвонил в дверь. Позвонив еще раз и не дождавшись, когда ему откроют, он толкнул дверь плечом. Дверь легко поддалась. То, что он увидел, его поразило: на стуле с полиэтиленовым пакетом на голове в неестественной позе сидел Константин Эдуардович. Подойдя ближе, Димка увидел вывалившийся изо рта трупа язык.