Олег Колмаков - Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга третья. Начни жизнь со смерти…

Открою ещё один небольшой секрет. Мой друг неплохо владеет мастерством телепатии. Не задав тебе ни единого вопроса, он сможет запросто почерпнуть необходимую ему информацию непосредственно из твоих мыслей. Посему, в его присутствии постарайся не только не говорить обо мне, но даже не смей подумать о нашем с тобой разговоре.

Кроме того, ты покажешь мне место рядом со сценой, где установлен высоковольтный щит освещения… Поможешь мне, там укрыться. Чтоб мое внезапное появление, стало для училищного товарища полной неожиданностью. И ещё…

– Стоп, стоп, стоп… – Жанна оборвала гостя на полуслове. – …По-моему, речь шла лишь о двух просьбах… Тогда как вы озадачили меня уже три…

– Все, ранее мною сказанное, можно отнести к достаточно простым и совсем не энергозатратным действиям. Потому и возможно объединить их лишь в одно, мое первое поручением.

– В таком случае, что же ещё предстоит мне сделать, дабы наш ди-джей вновь помолодел? – весело поинтересовалась Жанна.

– Да, плёвое дело… Отдаться мне, прямо здесь и сейчас…

Барышня уж собралась было влепить хаму увесистую пощёчину. Однако, вовсе не ожидая от себя фразы: «я согласна», принялась расстёгивать пуговицы своей блузки.

«Ну, а куда ж ты, сучка, денешься…» – ухмыльнулся про себя Жерар.

* * *

До спортивно-концертного комплекса мы добрались далеко за полночь. Вовнутрь вошли, как и прежде, со стороны служебного входа. Охранник Болт все ещё дежуривший на вахте, молча проводив нас пристальным взглядом, вновь исправно отзвонился Пиночету.

Следуя по лестничным маршам и пересекая всевозможные коридоры, нам повсюду попадались молодые люди, в открытую употреблявшие спиртное и курившие папиросы с ярко выраженным запахом анаши. По всему чувствовалось, что комплекс нынче изрядно переполнен. Ведь даже здесь, в служебных коридорах и всевозможных переходах, от табачного дыма было не продохнуть. Ну, а сотрудники правоохранительных органов, попросту не успевает за всем уследить.

Постучав в дверь «Режиссёрской» и выждав пару секунд, Магистр дёрнул ручку кабинета собираясь войти без какого-либо приглашения. Однако тотчас щёлкнул замок, и навстречу ему выпорхнула раскрасневшаяся и слегка растрёпанная Жанна. Они чуть было не стукнулись своими лбами.

– Ой, извините… Вы уже здесь?.. – девушка сконфуженно опустила глаза. После чего, будто спохватившись, добавила. – …Мой кабинет, к сожалению занят. Давайте мы найдём другое, более тихое помещение, чтобы согласовать наши действия и быть может обсудить условия дальнейшего, долгосрочного проекта…

В словах режиссёра Магистр почувствовал нечто подозрительное. Потому и попытался он заглянуть чуть дальше, в её самое сокровенное, во внутренний мир Жанны. Точнее, в её мысли… Однако в девичьей головке, нынче царил полный сумбур. Она думала сразу обо всем, и одновременно, вовсе ни о чем. В этой безбрежной гамме бессистемных мыслиобразов, единственно читаемым было чувство некоего всеобъемлющего блаженства.

– Девочка, хотелось бы, ещё раз напомнить… – оставив затею с чтением чужих мыслей, Магистр заговорил о более приземленном. – …Долгосрочные проекты с нашим участием, даже не обсуждаются. Я здесь временно. Можно сказать: проездом… Да и вам я бы посоветовал, не дёргать судьбу за хвост. Никогда не оговаривайте и, уж тем более не подтверждайте в письменной форме какие-либо договора, относительно вашего ближайшего, либо далёкого будущего… Это, знаете ли, чревато необратимыми последствиями и иными непредсказуемыми сюрпризами.

– Почему? – Жанна вновь глянула на «прибывшего фокусника», каким-то отвлечённым, ничего непонимающим взглядом.

– Обычно я не растолковываю прописных истин. Однако для вас я, пожалуй, сделаю некоторое исключение и поясню следующее. Во-первых, человеческая субстанция не постоянна. Она непрерывно изменяется во времени. То, что было крайне важно для вас сегодня, уже завтра может потерять всякий смысл, превратившись в бесконечную и долгоиграющую обузу… Во-вторых, человек, это крайне уязвимое существо. Мечта о далёком будущем, подчас может обернуться для него чёрным безвременьем. Крайне рекомендую вам, дорогуша, жить сегодняшним полноценным днём. Дышать реальным, ныне существующим воздухом и получать самые свежие эмоции от того, что окружает вас на данное мгновение…

* * *

– Капитан, срочно разыщи и доставь в управление майора Сироту… – коротко распорядился Усачёв, и уж было собрался положить телефонную трубку, как остановил его все тот же дежурный.

– Товарищ генерал, позвольте доложить… Около двух часов назад начальника убойного отдела майору Сироту, в бессознательном состоянии отвезли домой. В настоящее время, он и вовсе в реанимационном отделении областной клинической больницы…

– Что с ним?.. Он пьян?..

– Никак нет. Врачи констатируют полное истощение организма. Вечером, по вашему приказу, он выезжал на квартиру подозреваемого Кузнецова… Там-то и приключилось с ним, данная оказия.

– Почему сразу не доложили?

– Посчитали случившееся, не заслуживающее вашего внимания… Да и, честно говоря, сперва мы и сами подумали об алкоголе. Надеялись, что к утру майор одыбается… И кстати, Александр Геннадьевич… Ко всему прочему, бесследно пропали экстрасенсы, что выезжали с Сиротой на адрес… В октябрьский райотдел поступили сразу два заявления от их родственников. Дескать, давно должны были вернуться домой… Их «сотовые» телефоны не отвечают. В общем, как в воду канули.

Внести хоть какую-то ясность, относительно судьбы без вести пропавших, мог участковый Круглов… Вместе с экстрасенсами и Сиротой, он так же присутствовал на осмотре квартиры. Однако капитан, в стельку пьян. Сейчас он отсыпается в своем оперпункте… Произнести что-либо членораздельное, пока не в состоянии… Несет какой-то бред о вампирах и вурдалаках…

– Ну, хватит обсасывать подробности… – остановил дежурного Усачёв. – …Лучше скажи: кто из оперсостава находиться ныне в нормальном, «боевом» состоянии?

– Здесь в управлении… Александров и Канунников. При необходимости, из дома можно выдернуть Васильева, Михалёва и, пожалуй, Степанова…

Абсолютно все, кого только что перечислил дежурный, были сплошь молодыми, вовсе не имевшими надлежащего опыта сотрудниками. Доверить им столь щепетильное и судьбоносное (прежде всего для самого Александра Геннадьевича) дело, генерал не решился. В сердцах Усачёв даже успел пожалеть о своем крутом приказе полугодичной давности, по которому и были уволены оперативники, относившиеся к так называемой «старой гвардии» управления. По мнению генерала, она стали чересчур непокорными, своенравными и совершенно неуправляемыми…