Кейси Доуз - Новый мир

Ни подогреть воду, ни отварить крупу, ни даже закипятить молоко для каши. Совершенно ничего. Только если пожевать рис вместо жвачки, но вряд ли это сильно насытит. Миную крупы, но пару пачек сушеного мяса кидаю в корзину. На вкус тот еще шлак, но зато хранится долго и уже готовое.

Машинально поднимаю голову и поисках рыжей макушки.

Останавливаюсь.

Ее нет.

Я делаю шаг назад и хмурюсь.

Лили нет.

Осторожно опускаю корзинку и медленно, совершенно бесшумно, снимаю винтовку с плеча. Покрепче беру и опускаю палец на спуск. Когда я возился с хлебом, то видел ее впереди. Иду туда, тихо, шаг за шагом. Проглядывая одновременно сразу все стороны и время от времени оборачиваюсь назад, не оставляя себе слепой зоны.

Правило номер 7 – при вылазке не пропадать с поля зрения друг друга. Не дальше 20-ти шагов.

Лили всегда соблюдала это правило. Безоговорочно. Если я сейчас ее не вижу – значит, у нас большие проблемы. И понятия не имею, где именно – сбоку, спереди, сзади. Кажется, кругом.

Вновь оборачиваюсь, оглядывая слепую зону, и опять продолжаю медленно идти вперед… Когда из угла резко выскакивает силуэт!

Если бы мои руки не вспотели, как чертово мокрое белье после дождя, то уже непременно бы раздался выстрел. Но так силы не хватило – палец лишь соскользнул со спуска, а не вдавил его. Этого мгновения мне хватило, чтобы понять, что этот силуэт – Лили.

На место страху тут же приходит ярость. Я закидываю винтовку на плечо и, сжав зубы, раздраженно показываю:

– Где ты, твою мать, была?! Не дальше двадцати шагов! КАКОГО ЧЕРТА ТЫ УШЛА?!

– Прости, просто я увидела там чоко-пай, я хотела быстро, ты бы и не заметил, а то время..

Я гляжу на сладость в ее руках. Чертовски объемная большая пачка чоко-пая. Да что с ней сегодня такое? Мы никогда не берем сладости! Ни-ко-гда!

Все еще взбешенный ее сумасбродством, я выбиваю пачку из ее рук. Та картонная, но все равно некоторый шум от нее разносится, когда она падает на пол. Нацеливаю палец на Лили, после чего дерганными резкими жестами показываю:

– Мы не берем сладости. Не берем сладкое. Никакое. И не уходим дальше 20-ти шагов. НИКОГДА!

И тут меня озаряет.

Я поспешно делаю несколько шагов назад и вновь хватаю винтовку с плеча, нацеливаю на нее. У меня нет возможности показывать жестами, если я хочу удержать ее на прицеле, потому говорю едва слышным шепотом:

– Почему я впустил тебя в свой дом?

– Потому что я принесла оружие на обмен.

– Чье это было оружие?

– Моего папы.

– Как его звали?

– Марк Роленд Клейб.

На ее лице начинает проступать паника, но я хорошо знаю, насколько искусно Они имитируют человеческие эмоции.

– Как ты впервые забралась в мой дом?

– Я разбила камнем стекло и забралась внутрь через окно.

– Второе имя твоей матери.

– Элизабет.

Все еще хмурясь, я все же медленно свожу с нее прицел. Закидываю винтовку обратно на плечо и теперь уже добавляю жестами:

– Еще раз такое повторится – останешься здесь. Какого черта ты полезла за сладким? Ты же знаешь, что мы его не берем.

– Я просто.. просто послезавтра у меня день рождение. Я думала, может ты разрешишь взять его из-за этого. Вместо торта.

Я медленно гляжу на брошенную на пол упаковку чоко-пая, потом перевожу взгляд на Лили. Понятия не имел, что у нее день рождение. Но упаковка слишком большая, совать ее нерационально каким бы не был повод.

Думаю, после чего снисходительно показываю:

– Можешь взять упаковку только на четыре штуки.

Лили радостно улыбается:

– Спасибо.

– И больше не забывай про правила.

Я следую за ней, все еще оглядываясь. Это и есть главная проблема, когда приходится действовать с кем-то. Никогда не можешь быть уверенным на сто процентов. Даже в такие моменты приходится постоянно подозревать напарника.

Если бы она ошиблась хотя бы с одним вопросом – или просто замешкалась из-за паники – мне бы пришлось ее застрелить. Потому что это риск.

Я должен быть уверен, что она не Имитационная.

А когда она за пять минут нарушает два основных правила, любая заминка заставит меня спустить курок даже на родную мать, не говоря о соседской девчонке, какой бы полезной она не была.

Если сдохнешь – никакая польза уже не пригодится.

Мы быстро наполняем корзины всем, чем надо. Лили берет одну целую корзину, которую для равновесия мы разложили на две полупустые. У меня в каждой руке по одной полной. Таким образом мы выходим с того же служебного выхода. Приходится идти с занятыми руками целый квартал, до места, где я оставил тачку.

Среди прочих, чтобы она не была, как бельмо на глазу, если кто проедет мимо, пройдет или выглянет в окно.

Ставлю корзины, открываю багажник. Выкладываем содержимое одной корзины рядом с канистрами. Остальное вываливаем на заднее сиденье. Ни в коем случае не в ноги – то пространство должно быть всегда свободно, чтобы можно было туда упасть если что.

Покончив, мы уносим корзины и бросаем на полпути к кеймарту, чтобы нельзя было вычислить, где именно была поставлена машина тех, кто ими пользовался. Потому что встаем мы почти всегда на одно и то же место. Самое удобное и проверенное.

Сбив все следы, садимся в тачку. Лил довольно поглядывает на упаковку чоко-пая, возвышающуюся над остальными продуктами на заднем сиденье. Кладу ей на колени винтовку – так делаем каждый раз на обратном пути, когда заднее сиденье занято едой. Если положить сверху на еду – в необходимый момент оружие может соскользнуть и упасть с кучи продуктов. А даже секундное промедление может стоит жизни.

Лил крепко сжимает оружие. Я вставляю ключ, завожу тачку и, нацепив очки, медленно выезжаю. Часы показывают два часа дня. Мы уложились – если по пути не произойдет ничего такого, то мы успеем вернуться за час до заката.

Я сижу в своей голубой рубашке, которую последний раз надевал в старом мире. Она застегнута на все пуговицы, кроме верхней. Вместе с шортами снизу выглядит это довольно комично. Но не смешнее, чем огромная белая футболка Майка с принтом, которую Лил нацепила на себя в подобии платья и перевязала лентой от моего халата на талии.

Но полностью мыться только на следующей неделе, потому грязные волосы она просто заплела себе в большую косу. Мы сидим в гостиной. Она воткнула в картонную коробку свечу, которую достала в кеймарте из общей упаковки, и зажгла ее.

Подумав над желанием, Лили задувает свечку и смеется.

Не помню, делал ли так когда-нибудь Майк. Ну да конечно, откуда мне помнить. Все его дни рождения после нашего развода чудесным образом выпадали на недели Сары, а если выпадали и на мои, то я с радостью соглашался с ней обменяться. Меня не прельщали эти празднования.