Татьяна Карпенко - Джаггернаут. Книга вторая. Некромант

Спустя год.

По пустынным улицам, спасаясь от свистящего ветра лишь тонкой курткой, бредет девушка. Она с опаской оглядывается по сторонам и ищет взглядом место, где можно согреться. Девушка смотрит зверем и, кажется, любому, кто посмеет появиться на улице перед нею, придется несладко. Но никого нет.

Некогда оживленные бары, теперь пусты. Девушка заглядывает в один из таких. На полу и стенах кровь. Уже запекшаяся. «Слишком долго», – думается ей, и она с безразличием переступает через останки людей. Теперь это уже не трупы, а лишь разложившиеся груды мяса и костей.

Еще недавно, по меркам Вселенной, она всплакнула бы над почившими в этой бойне, но сейчас лишь пытается освободить одну из курток от бывшего владельца. Резкий запах бьет в нос, но она привыкла. Запахи теперь повсюду. Сгнившие руки отрываются легко. От ее действий в стороны разлетаются навозные мухи. Жирные мухи. Девушка провожает насекомых безразличным взглядом и, наконец, отнимает теплую одежду у трупа. Куртка склизкая от крови и остатков кожи. Хотя кожи ли?!

– Тепло, … – выдыхает она и плотнее закутывается в куртку. Вонь ее не пугает. Ни капли. Теперь девушка может идти дальше по своим делам. Она выбирается на улицу через разбитые окна и вновь ощущает пронизывающий ветер.

Девушка спокойно бредет своим старым путем. Минуя хостел, где постоянно жили люди, а теперь вывеска сломана и буквы раскачиваются на ветру. Звук и скрип, напоминают ей что-то. Но она мотает головой, отгоняя от себя эти дурные эмоции, и идет дальше. Везде выбиты стекла. Земля сдобрена кровью. Где-то все еще лежат разлагающиеся тела. «Погибли меньше месяца назад», – замечает девушка, все еще помня, что когда-то ее призвание было «спасать жизни». Теперь нет.

Наконец, она добирается до лесничего домика и с тоской заглядывает в окна. Здесь все по-старому. Такой же бардак. Такая же не застланная кровать. И ей на мгновение кажется, что хозяин всего этого бардака до сих пор травит себя виски и грустит по погибшей….

Девушка устало закрывает глаза. Как давно все это было?! Она спокойно ступая, подходит к дверям и, не постучавшись, входит в дом. Черная пыль и сети паутины. На полу обосновались тараканы. Девушка ощущает, как захотелось есть. Еще год назад, она бы не представила себе, что можно так оголодать, чтобы насекомые показались пищей. Теперь ей все равно, что было год назад. Где-то завизжала крыса. Она выскочила из груды мусора и собиралась скрыться под кроватью, но девушка одним прыжком остановила ее и с вожделением впилась в визжащую тушку зубами. Кровь потекла по подбородку. Девушка облизнулась и продолжила смаковать своей добычей.

С улицы донесся шум. Кто-то резко отворил дверь, и странница с рычанием схватила крысу зубами. Мужчина, что стоял на пороге, прошел внутрь и с болью посмотрел на девушку. Она зарычала и, защищаясь, отмахнулась от него сначала правой, потом левой рукой. Он все также с горечью наблюдал за происходящим. На нем был надет серого цвета грязный от пыли тулуп и высокие резиновые сапоги. Ему стало привычно видеть подобные обращения, но это….

– Натали, – шепчет он, присев у входа и протянув ей ладонь, словно она собака. Девушка вздрагивает, услышав свое имя, – Это же я…. Ты узнаешь меня?

Девушка в тот момент уже управилась с крысой и вытерла рукавом рот.

– Вл… – пытается произнести она, но слова не идут, – Вл…

– Идем со мной, Натали. У меня есть кров, – с сочувствием к девушке проговаривает он.

***

Когда они направились в обустроенный для жизни фургон, на мир уже опустились сумерки. Натали с опаской осмотрелась по сторонам. Владимир заботливо взял девушку за руку и повел вперед. Когда-то подобный жест Владимира Сергеевича вызвал бы у нее прилив сладостного чувства. Теперь не было ничего. Ни чувств. Ни радости. Ни тепла.

– Надо торопиться… – напомнил он ей. И девушка машинально кивнула.

Торопиться стоило еще и потому, что после заката пробуждались демоны. Володя знал, что лишь солнце скроется за горизонт, как тени от домов, столбов и даже людей, отделяться и начнут вершить свой суд. Суд этот представлял собой мгновенное распыление. Вот был живой человек – спустя мгновение лишь горсть пепла. Это было до прихода ликанов. О, они появились внезапно. Лишь на небе зацветала полная луна, как до слуха выживших доносился пронзительный вой. И тогда стая монстров приходила питаться. Откуда они являлись никто не знал. Куда уходили с рассветом – тоже. Но горы трупов и разлагающиеся останки на улицах, напоминали выжившим, они голодны. Однако, полнолуния была раз в месяц и потому ликаны не представляли угрозы для людей в остальные дни. А вот демоны… они во главе с Джергом наведывались постоянно. И за ними шел огонь.

– Накануне приходили оборотни, – вдруг заговорил Володя, когда они с Натали добрались до его убежища, – Я знал, что хоть кто-то после их набега уцелеет. И пошел искать… Как видишь – не зря.

За это время, Владимир Сергеевич отремонтировал и даже усовершенствовал свое жилище. Теперь дверь затворялась на железный засов. Окна затворялись подобием железных ставней. Однако, железо прилегало настолько плотно, что извне не мог попасть даже тонкий луч света с утра. В углу, плотно прилегая к стене, стоял мини-холодильник. Его Володя раздобыл в одном из домов, где оборотни разорвали всех жильцов. «Им он не нужен, а мне сгодится» – успокоил тогда себя мужчина. Также за этот год, в фургоне появилась газовая горелка. Однако, готовить на ней было возможно лишь при свете дня. Владимир Сергеевич не желал, чтобы демоны обнаружили его местоположение.

– Из еды… могу предложить лишь холодную похлебку и кусок хлеба, – проговорил мужчина, когда все ставни были наглухо закрыты, и появилась возможность зажечь фонарь. Электричество пропало еще на второй месяц после вторжения. Потому, вечерами, Владимир Сергеевич включал фонарик и он служил для него последним лучиком света.

– Где… спать? – дрожащим голосом спросила Натали, по-звериному глядя на Володю.

Владимир Сергеевич указал ей в сторону кабины фургона. Там располагалась пара сидений. «Там», – с горечью ответил он. Девушка неуверенными шагами направилась, куда он указал, и лишь присела в мягкое сидение, мгновенно провалилась в сон.

Володя же присел в дальнем углу фургона и до боли сжал кулаки. Перед его глазами до сих пор стоял образ белокурого демона. То, что еще недавно виделось ему долгом, отныне превратилось в грех. Именно Джерг убил всех людей, которых Володя знал. Но мужчина давно не обвинял демона в произошедшем, нет, он винил себя. Винил за спасение жизни той, кто впоследствии пролила кровь миллионов жителей земли.