Олег Макаревич - Via. Путь

Максим призадумался, тревога пробежала по его спине иголочками холода. На смартфоне пальцы вывели узорами ответ: «Да, круто».

Тем временем к старушке и ребёнку подошла проводница, уже совсем другая. Полная такая, волосы пышные, чёрные, кучерявые. Бейджик содержит жирно выведенных два треугольника, круг и прямоугольник зелёного цвета. И как же к ним обращаться? Или это специально, чтобы к ним никто не обращался? Тем временем проводница толкала перед собой тележку, на тележке – блюдо, на блюде горой лежали белые квадраты, как рафинад, только не он. Чем эти квадраты отличались от рафинада, описать сложно, но, если бы ты их видел, – понял бы сразу. Всё дело в восприятии структуры . Так вот, отвлекаешься. Проводница зачерпнула ладонь этих самых квадратов и отдала старушке со словами:

– Вот Вам перед кормежкой …

– Спасибо, – пожилая женщина кисло улыбнулась, а проводница пошла толкать тележку дальше.

От услышанного Максиму стало не по себе. О чём вообще сейчас шла речь? Жутью повеяло от того, как старушка, гладя по голове своего внука (внук ли это?), подсовывала ему под нос белые квадраты. Мальчик с опущенными вниз глазами, брал предложенное угощение тощими руками и обреченно складывал себе в рот. И вроде, может это лишь показалось Максу, ребёнок моментально стал слегка полнее.

Отмахиваясь от наваждения, наш герой поднялся и заспешил обратно в своё купе (место номер семнадцать), соседний вагон. Там его всё также без особого энтузиазма встретила женщина. Лицо и впрямь очень знакомое! Обнаружить кого-то знакомого в таком месте дело очень хитрое. Но Макс недоумевал, откуда знает эту особу. Поэтому и пялился неприкрыто.

Одета особа была нарядно и стильно, как кремлёвская ёлка. Куда уж майка-алкоголичка и шлёпки, как у некоторых здесь. Платье странного покроя, необычные чулки, на голове завивка, да и вообще было ощущение, что эта дама оставляла в прошлой жизни очень и очень многое. Сумочка, например, стоила больше чем обе почки Максима вместе проданные. Гадать, кто она, было бесполезно – либо Макс вспоминал человека сразу, либо не вспоминал уже никогда. Поэтому проще было идти напролом.

– Приветствую! Меня зовут Максим, – поздоровался уже более приветливо.

– Доброй ночи. Карина, – чинно кивнула женщина.

Да кто же ты такая?!

– Нескромный вопрос, но мне кажется…

– Что Вы меня где-то видели? Да, вполне возможно.

– Ох, слава богу! Я уж думал, умом тронулся. Лицо вроде знакомо, но откуда…

– Всё потому, что в последние годы я очень мало где снималась, – женщина расправила плечи.

– О, чёрт! – Максим щёлкнул пальцем, – «Скорость света»?!

– Всё верно, – с лёгкой улыбкой и прикрытыми глазами кивнула Карина, но всё также с интересом рассматривала пейзажи за окном.

– И не только… Куча же сериалов была с Вами в главной роли… «Солнце Сибири», «Зимовье ласточки», «Там, где сердце»… Чёрт, да и полнометражный фильм был один, гран-при в Каннах взял… «Кафе «Одиночество»»?!

– Вы даже последнее смотрели? Польщена, – Карина впервые действительно обратила всё своё внимание на Макса. Но это было лишь на какую-то долю секунды.

– Ну так и что Вас сподвигло…?

– Вот честно, откровенничать я не собиралась, но… Надо кому-то выговориться. Тем более Вы сами напросились, так что пару слов скажу. Когда у тебя набирается достаточная толпа фанатов, даже орава, несколько ведущих ролей в самых популярных сериалах, от тебя уже не требуется актёрский талант. От тебя требуется показуха и… мясо, – от последнего слова актриса скривилась в отвращении. – Фанатам нужна обнаженка, продюсерам тоже. В сценариях начало появляться намного больше откровенных сцен. Знали бы Вы, сколько всего из-за меня пришлось не снимать из начального сценария «Кафе «Одиночество»». Мои гонорары сократились в разы с тех пор, как я совсем отказалось от излишнего эротизма. Фанаты перегорели, как печь, в которую перестали подбрасывать свежие дрова. Муж ушёл к другой, агент отвернулся, а всё только из-за того, что я отказалась светить сиськами на всех экранах страны. Мерзко, знаете ли, – Карина вся раскраснелась, что совсем не вязалось с её сдержанным образом. – Здравствуйте, – уже совершенно спокойно и отстранённо. Глаза вмиг с Максима переместились к окну.

В открытых дверях купе стоял очень полный дядька за сорок и слушал. Неизвестно, как давно. В одной руке он держал походный саквояж, а подмышкой нёс фикус в горшочке.

– Здравствуйте, меня зовут Валентин.

За окнами на зелёных полях, окрашенных сиянием восходящего солнца, проплыли несколько, штук десять, ровных квадратных водоемов. Это было странно. Почему они квадратные и для чего нужны…

Габариты Валентина мешали зайти ему тихо и спокойно. Он разворачивался, задевая Максима и Карину то саквояжем, то своим не в меру крупным задом. Всё это он проделывал, копошась, потея и постоянно извиняясь. Ходячая нелепость. Фикус толстяк поставил на столик между кроватями, никого об этом не спросив, и любовно стал на него таращиться.

– Это Марта, – пояснил Валентин, – самое дорогое из того, что осталось. В мой саквояж она влезала, но в нём бы она задохнулась. Так что никто не был против неё…

– А здесь кто-нибудь бывает против чего-нибудь? – поинтересовался Макс. – Мне кажется, слухи с правилами уже настолько распространились, что никто и не думает их нарушать. Я к тому, что, может, и нет этих правил, о которых все говорят? Кто-нибудь старался их нарушить?

– Я об этом не слышал, – голосок Валентина был тонкий, как жужжание комара. И, не стану таить, такой же противненький. Карина от комментариев воздержалась.

– Пойду перекурю, – сказал Максим больше для себя. Пока он прогуливался по вагону, увидел отметку о тамбуре для курильщиков.

– Спасибо, я воздержусь, не курю. Никого не осуждаю, но считаю это совершенно бесполезным занятием. Травля организма, противный запах, зависимость… – Словно стая комаров прилетела на задремавшего обнаженного человека. Вот таким оказался Валентин. Не мудрено, что Карина молча поднялась под этот писк и пошла за Максимом.

– Вы курите? – по дороге в тамбур поинтересовался Макс.

– С таким соседом – начну, – актриса грустно улыбнулась одним уголком губ. Это было очень элегантно. Многие для демонстрации той или иной эмоции пыжатся и кривляются всем телом, а Карине и этого было более чем достаточно. Профессионал своего дела, что тут сказать.

На месте Макс подпалил свой «Мальборо» и выпустил струю дыма в приоткрытое окошко. Женщина устроилась поодаль на табуреточке. Уставилась на какое-то объявление на стене напротив и хмыкнула. Максим проследил за её взглядом, зажав сигарету зубами. И тоже хмыкнул, почёсывая щетину.