Артем Каштан - Утка по-ночному

Осталось дождаться вечера, и Владимир приступит к своей работе. Настанет первый сон “Шоколайтинга”, и тогда Владимир должен проявить себя с хорошей, и главное, дружеской стороны, какой Владимир не чувствовал сегодня со стороны Агриппины, он даже не собирался сегодня к ней идти. Не обида, а простое непонимание, и всего-то.

Близился вечер. Владимир листал газету “Телесемь”, попутно щелкая семечки. Он дожидался своей смены, своего времени. А время только восемь.

– Опять этот “Шоколайтинг”, наслышался уже! – заметил Владимир, перелистывая очередную шуршащую желтую страницу.

Страница гласила: ““Шоколайтинг” стал главным объектом внимания для всех жителей города. Открытие произошло в присутствии основателя проекта, Петра Глухарева, не менее сияющего Сергея Заруцкого, основателя копании “Чудо торжеств”, а так же всех остальных рабочих и сотрудников. “Шоколайтинг” приглашает всех жителей провести свои выходные здесь, узнать о лучшем гипермаркете “Лайт”, узнать о лучших магазинах одежды, например, “Gloria Jeans 2 2 Gloria Jeans – торговая марка одежды. ”, а так же посетить лучшие детские аттракционы и вкусно перекусить”.

– Ясно, и тут он.

И маленькое прикрепленное фото с плохим изображением. Точно заметен Сергей с блистательным пиджаком и с радостной и в то же время безумной улыбкой и Петр с любительской и чересчур скромной улыбкой радости. Остальное расплывчато. Хотя нет. Григорий. Он стоит у угла, где идет второй поворот от тупика направо от входа.

– Гриша, ты что, не рад? У тебя работа прекрасная, а ты смотришь на этого праздничного кролика, которого зовут Сергей. Что ж ты не рад?

Хруст, хруст, а затем перелистывание страницы.

И снова пошли вакансии для известнейшего торгового центра. Владимир закрыл газету. Время девять часов вечера. Не час, конечно, займет путь длиною примерно триста метров, но лучше сейчас, чем дочитывать известия о “Шоколайинге”.

– И не позвонила, и не радовалась моим не совсем уместным шуткам, – начал Владимир, уже подходя к торговому центру.

Торговый центр располагался за главной площадью города, в центре которой располагались большие часы с яркой желтой подсветкой. Стрелки показывали девять часов и тридцать минут. Кроме циферблата ярко светился торговый центр, и пока не понятно, каким цветом. То ли ярко-желтый, то ли белый. Ясно одно – он очень большой, каким он не кажется вблизи днем. Владимир очень, очень торопится, но не для скорейшей работы, а из-за вечерней прохлады, и даже костюм под теплой ветровкой не поможет.

Все разъехались. Лишь несколько машин стоят и ждут последних посетителей торгового центра. Они сейчас выйдут, у них всего в запасе где-то двадцать минут.

– Ждем вас завтра; надеемся, вы отлично провели свое время, – раздавался приятный и созвучный с мелодией голос девушки из динамика, распложенный над входом.

Владимир уже близок.

– Да не переживай ты, не поймала ты эту утку, и что с того? – успокаивающе произнес мужчина своей дочери.

– Она очень быстро бегает, я просто не поспевала, а почему ты не попробовал? – ответила расстроенная дочь.

– Ну, знаешь, я себе не представляю, чтобы я бегал за уткой, такого, извини, от меня не жди.

Владимир прошел мимо этой семьи. Его встретил у входа охранник дневной смены, отдав ключи и улыбнувшись.

– Теперь он твой, дружище.

– Спасибо.

Все удалялись из магазина, у этих двоих завязался не очень долгий разговор, по большей части разговаривал охранник дневной смены, и Владимир внимательно слушал и запоминал всю информацию и хитрости, которые можно провернуть здесь.

– Дружище, тебе, я скажу честно, повезло больше меня, это точно.

– Почему ты так решил?

– Ты же был сегодня на открытии? Да?

– Был.

– А что было потом, знаешь?

– Нет, конечно, зачем мне было здесь оставаться?

– Мало того, что мне пришлось убирать весь пух с пола, который летел с этих проклятых маленьких уточек…

– А уборщицы?

– И они были, и еще два охранника были, они стояли в двух задних крыльях, все убирали этот пух, а он еще липнет к полу так, будто сахарная вата.

– Во дела.

Владимир смотрел на него очень пугающим и удивленным взглядом, а тот в свою очередь был очень недовольным.

– Эта утка стала последним нашим испытанием.

– Утка на радиоуправлении? – спросил Владимир.

– Она, эта шерстяная желтая птица, что бегала здесь, а вместе с ней и дети.

– Я себе это даже не представляю.

– А я это видел, десятки обезумивших глаз, в том числе и взрослых…

Владимир улыбнулся, слегка хлопнув собеседника по плечу.

– Смех смехом, а на что надеялись взрослые?

– Все на от же приз, – ответил Владимир, – “Чудо торжеств”, или как там эта компания называлась.

– Эх, конечно, я поверил, что этот ряженый отдаст все, если кто-то поймает его игрушку. Ты бы видел, как эта птица бегает, похлеще меня, когда кто-то украдет леденец с кассы и побежит. А эти лапы, ты их видел?

– Да, но в движении не наблюдал.

– Они как живые, они не свойственны ей, понимаешь?

Собеседник выглядел уставшим, и его глаз медленно опустились в пол, а затем он издал один из последних тяжелых выдохов.

– Ну, все. Иди в коморку, возьми вещи и уходи, ты заработался, – облегченно утешил Владимир.

Собеседник, до сих пор не представившись, его бейджик слишком круто загнулся. Все ушли, Владимир пошел от входа к эскалатору, оглядываясь.

– Спокойствие, и только, а как можно выспаться за эти часы, эту ночь? – подумывал Владимир.

И Агриппина, она его беспокоила не меньше сна. Ни звонка, и вновь рабочие дни, только не те, которые были раньше. Совсем давно, несколько лет назад, даже позавчера. Владимиру стало ясно, что Агриппина изменилась.

– И, да, кстати, будка с уткой, она под замком в зале гипермаркета “Лайт”, ну это на всякий случай, вдруг забег будет ночным, и кто знает, что преподнес этот Сергей для нас еще, – сказал напоследок собеседник, удаляясь к входу, переодеваясь на ходу, когда Владимир уже поднялся на второй этаж.

Двери закрылись, не впуская ночь внутрь. Владимир особо не торопился, попутно осматривая все содержимое второго этажа. Все легло спать до завтра, и сетевые кафе, и все отделы, что закрылись после обильного дня. Интересно, это единственный обильный день здесь, или посещаемость не упадет хотя бы до конца года?

Владимир ощутил уже слегка остывший запах фаст-фуда, доходя до своей коморки. Он продолжался и продолжался, не покидая ноздри Владимира. И с трудом открывая дверь, Владимир узнал о настоящем эхо, когда ключ щелкнул, и замок отворился.

– Щелк! Щелк! Щелк…

Он обернулся сначала налево, в тупик, где пока что не было ничего, простая белая стена, какая от отсутствия света казалась синей; а затем направо, куда плитка уходила в правую ветвь второго этаж, что-то видно, но расплывчато.