Сергей Недоруб - Свет далекой звезды

Верно, вспомнила. Это и было моей первой мыслью. Почему шестеро? Так грабят только в кино, и только крупные банки. При чем тут наше маленькое отделение, в котором и хранилища-то нет, да и сейф можно выдернуть из стены и утащить в одиночку?

Ступор пришел позже, и длился он недолго. Андрей вскочил с места, но его ударил в живот тот, что зашел вторым. К его голове приставили два пистолета, и мне показалось, что его сейчас убьют ни за что. О Божене подумала во вторую очередь, за что мне совестно по сей день. Странно, но за себя мне страшно не было. Наверное, я не верила в существовании смерти. Просто стояла на месте, опустив руки, и смотрела, как избивают Андрея. И все происходило в полном молчании.

Затем передо мной выросла фигура, уставившаяся на меня. Я лишь заметила, что в масках не было прорезей, и удивилась, как он что-то видит.

– Ложись, – потребовал он и ударил меня по щеке рукояткой пистолета.

Я только успела осознать, что лежу на полу, а мои очки слетели. Меня ни разу не били до этого. Даже сам удар не восприняла. Будто резко температура в голове повысилась. Страх еще не пришел, лишь в голове крутились какие-то дурацкие мысли: очки слетели, они же разобьются, меня увидят с размазанной тушью, как нехорошо.

– Кассу, – произнес кто-то другой. Я не видела его, так как продолжала лежать лицом вниз, нелепо раскинувшись на полу и поджав локти под себя. Щека горела пламенем, зубы свело ноющей болью. Мне очень хотелось отползти подальше, и я не могла собрать достаточно храбрости, чтобы это сделать. Андрей хрипло дышал, меня мучило желание обернуться, но я лишь прижалась больной щекой к холодному полу.

Я понимала, что Божене сейчас нужно скорее собирать деньги в одну кучу, однако шелеста денег не слышала. Прозвучал какой-то щелчок.

– Кассу, – повторил голос.

Не утерпев, я посмотрела назад. Легко сказать, посмотрела – я неуклюже перевернулась на спину, стараясь привлекать как можно меньше внимания и занимать поменьше места. Кто-то наступил мне ногой на плечо и тут же отошел. Я поняла намек и застыла, глядя, как один из грабителей сует пистолет в окошко.

– Быстро! – зарычал он.

Раздался сигнал тревоги.

Знаете, что было самым обидным? Этот чертов ремонт. Окошко месяца за три до того располагалось чуть левее, а с ним и место кассира. После небольшой перепланировки стол переместили, но тревожную кнопку оставили на месте. Для ее перемещения нужны были какие-то дурацкие документы, надо снимать пломбу, вызывать человека. И сделать это еще не успели. Словом, незаметно нажать на кнопку Божена не могла. Для этого ей пришлось наклоняться и тянуться в сторону – под дулом пистолета. Я так и не поняла, как у нее хватило смелости сделать это, но вызвать тревогу другим способом было невозможно.

Так что теперь всем было понятно, что Божена все же привела сирену в действие.

Никто из шестерки не подскочил на месте – они продолжали стоять, где были. Громила, стоявший у кассы, качнул головой. Его чулок неестественно растянулся по сторонам, и я поняла, что он улыбается.

– Венжега, – произнес он, и громыхнули три выстрела.

Это было по-настоящему громко. Кажется, я закричала, потому что не видела Божену, но понимала, что, кроме как в нее, в окошке стрелять было некуда. Двое грабителей обежали меня, выбили дверь в пристройку кассы и заскочили внутрь.

– Следить за входом! – рявкнул все тот же бандит у окошка. Похоже, он был главным. Один из нападающих присоединился к напарнику, стоявшему у входа, еще один держал пистолет у лба Андрея, глядя ему в лицо. Еще двое, судя по звукам, выдергивали сейф из стены. А главный подошел ко мне, задумчиво помахивая пистолетом. Вел он себя странно, хоть я и не понимаю, как должны вести себя грабители: в какой-то задумчивости оглядывался на одного из напарников и снова поворачивался ко мне, сжимая оружие.

И тут меня прорвало.

Я завизжала так, что он невольно отступил назад, и изо всех сил пнула его по стопе. От этого я чуть не прокатилась по полу в обратную сторону, но и он, похоже, не ожидал нападения. Отскочив назад, главарь чуть не потерял равновесие. Я уже поднялась на ноги, схватила стул и ударила его по голове.

Если вы думаете, что у меня случился приступ храбрости, то это не так. Страх был такой, что я сама не знаю – то ли была на грани потери сознания, то ли уже потеряла его к тому времени и двигалась механически. К моему горлу подступали рыдания. Если Божену убили, то и мне незачем жить. Так я думала.

Стул разлетелся, и у меня в руках остались две ножки. Главарь рухнул на пол, не выпуская оружия. Один из бандитов, стоявших у входа, нацелился в меня из пистолета, и случилось совсем непонятное – тот, который держал Андрея, отвел пистолет от его головы, повернулся, схватил за руку своего напарника и съездил ему по морде.

Андрей пнул его ногами и в результате сшиб обоих.

Не знаю, что было дальше. Последнее, что я успела сделать, это швырнуть обе ножки от стула в третьего, стоявшего у двери.

Затем мир взорвался радужными кольцами.

Я упала и больше не поднялась. Затылок вопил немилосердной болью, я куда-то ползла, обламывая ногти о пол под истошный вой сирены. Женские крики заполнили помещение, и я узнала Божену. Ты еще жива, сестренка, подумала я. У меня так болит голова, приди и посмотри, что со мной, я умираю.

И включите кто-нибудь лампочку, наконец.

Радуга исчезла, растворившись во тьме без следа.

– Алекса! – рыдал голос Божены в кромешной мгле. – Алекса! Ты меня видишь?

Я кое-как подняла руку и нащупала ее локоть.

– А что, светло? – спросила я, и мой слабеющий голос прозвучал откуда-то со стороны.

Громкие всхлипывания сестры не смогли разбить мглу на части. Ее волосы коснулись моего лица и открытых глаз.

С того времени бесполезных.

Глава 2

Как такое может быть? Весь мир сразу потемнел, и ничего светлого в нем больше не существует. Так зачем же кричать, что теперь в нем темно? Теперь это просто нормальный мир.

Вот только кому он нужен?

И боль. Странно. Что такое боль в мире, который состоит из боли? Обычное дело.

Движение. Меня куда-то везут, и я не пойму, куда.

Головы нет. Я не чувствую ее. Только тупая ноющая боль где-то в далекой части Темноты. Тебе тоже больно, стерва ночная?!

Раз головы нет, значит, болит что-то другое.

Остановка. Поток свежего воздуха. Так хочется вздохнуть полной грудью, но больно. Меня несут по ступенькам в двери. Я не вижу этого – Темнота мне услужливо подсказывает все, без чего я могла бы обойтись.

Врата чистилища. Огромная арка, уходящая в фиолетовое небо. Сейчас меня основательно почистят.

Добро пожаловать в Темноту, Алекса. Предъяви глаза, две штуки. Выиграй стильные очки.