Дион Форчун - Лунная магия

И немного смягчившись, он спросил, не предложу ли я ему чаю.

— Боже правый, — сказала я, — так Вы еще не пили чай?

— Нет. Я изображал из себя мученика, трудясь над этим отчетом. Думаю, что заслужил немного Ваших домашних гренков, если учесть, как я принес себя в жертву на алтарь науки. Я не расстроил Вас своими откровениями, мисс Ле Фэй, правда?

— Разумеется, нет, — сказала я. — Я гораздо более здравомыслящая особа, чем Вы, несмотря на все Ваши разговоры о хирургическом темпераменте.

Я приготовила ему замечательный чай, и он съел все до последней крошки. Вряд ли какая-нибудь женщина до меня так баловала Малькольма, так что он все оценил по достоинству.

— Здесь, с Вами, я совершенно счастлив, — сказал он, удовлетворенно откинувшись на спинку кресла. — Я думал, что вконец изведусь, если буду видеть Вас слишком часто. Но все наоборот — наши встречи успокаивают меня. Послушайте, я был полностью откровенен с Вами, чертовски откровенен, возможно, откровеннее, чем надо. Я хотел бы, чтобы и Вы были столь же откровенны и сказали, что Вы испытываете ко мне.

— Я постараюсь, но если Вы не понимаете меня, то не поймете, почему мои чувства к вам именно таковы.

— Вы говорили мне, что Вы — лишь одно из проявлений Ее, нечто нечеловеческое. Но Вы чертовски человечны, и именно это придает Вам в моих глазах такое очарование. Вы не против того, что я с Вами так говорю? Это ведь только слова.

— Разговор — это хороший предохранительный клапан. Выговаривайтесь сколько хотите.

— Я тоже так считаю. Я всегда был нем, как могила, во всем, что имело для меня какое-то значение, и теперь вижу, что ошибался. Поэтому мне надо было ругаться, подобно фельдфебелю, и крушить мебель. Собственно, я так и делаю, но по мелким поводам. Я чертовски раздражительный тип, знаете ли, и только с Вами я как-то сдерживаюсь. Ладно, вернемся к нашей теме, скажите мне то, что я хочу знать.

— Вы хотите знать, что я чувствую по отношению к Вам?

— Да. Я понятия об этом не имею и знаю лишь, что Вы ужасно добры ко мне.

— Мне придется начать с самого начала, иначе Вы не поймете. Я знала, что должна с кем-нибудь работать. Я знала, что поначалу не имеет никакого значения, нравится мне этот человек или нет — я не должна была думать о собственных чувствах, только о работе. Но я также знала, что если работа пойдет хорошо, я полюблю того, с кем работаю. И опять же, мне не должно было думать о своих чувствах, к тому же я так долго вырабатывала в себе самодисциплину, что действительно не думаю о чувствах. Во мне растет сильная привязанность к Вам, доктор Малькольм, но мое счастье не зависит от Вас. Боюсь, что наоборот, Вы стали очень зависимы от меня.

— Да. Чертовски. Неважно. Продолжайте.

— Это, конечно, слабое звено в цепи. Но это фаза, которую мы преодолеем и выйдем из нее. И я знаю, что мне нет нужды ни сдерживать, ни отвергать Вас, ни опасаться последствий для нас обоих от Вашей привязанности ко мне.

— То есть вы надеетесь, что я преодолею свою любовь к Вам?

— Нет, не это. Но я надеюсь, что в конечном счете Вы придете туда, где нахожусь и я, и сможете любить меня, нисколько от меня не завися, и, тем более, не стремясь мною завладеть.

— Это, конечно, недоступно моему пониманию, — во всяком случае, такому, какое оно сейчас. Я могу, конечно, измениться. И я вполне готов это допустить. Но до той поры мне придется верить Вам на слово.

— Я хочу привести Вас к тому, чтобы Вы любили меня свободно и счастливо, не стремясь мною завладеть, и чтобы привести Вас к этому, готова пройти вместе с Вами все трудные промежуточные стадии.

— Полагаю, Вы несколько ошибочно судите о мужской натуре. Но, как я уже сказал, мой разум открыт. Стало быть, Вы хотите, чтобы я стал в каком-то смысле «он-Она»?

Мы расхохотались. Я заметила, что смех Малькольма уже не так похож на рычание. Да и голос его постепенно терял хрипотцу, превращаясь в красивый баритон.

— Я нравлюсь Вам, мисс Ле Фэй? Скажите.

— Да, Вы мне очень нравитесь. Вы очень милый. В глубине сердца я к вам очень неравнодушна.

Он немного помолчал.

— Это, конечно, не то, что я имел в виду, — сказал он наконец.

— Что же тогда?

— Неважно. Не имеет значения. Лучше оставить эту тему.

— Вы имели в виду, привлекаете ли Вы меня как мужчина?

— Именно это. Так как?

Я на минуту задумалась, и он неверно понял мое молчание.

— Нет, конечно, нет. Да и как бы я мог? Я уже получил свой ответ — и поделом мне.

— Нет, вы не получили ответа, — возразила я. — Я пыталась обдумать свои слова, чтобы выразиться как можно яснее. Испытывать влечение к Вам как к мужчине — это совершенно не то, что чувствовать к Вам дружескую привязанность или полное доверие как к партнеру по работе, а оба эти последние чувства, я испытываю вполне. Я понимаю, что Вы имеете в виду, и стараюсь дать Вам честный ответ, чтобы не ввести Вас в заблуждение. Я нахожу чрезвычайно привлекательной присущую Вам динамическую силу, ибо она так для меня интересна. Вы могли бы дать мне необычайные переживания, да и во мне самой достаточно сильна неистребимая сущность Евы, чтобы поддаться искушению испытать эти переживания, хоть я и знаю, что в интересах моей работы не должна этого делать. Как и Вы, я боюсь поддаться искушению, и, вероятно, это мешает мне разобраться в своих чувствах к Вам. И по темпераменту, и по полученной подготовке я совершенно самодостаточна, но Вы мне все-таки очень нужны.

— Я рад этому, — тихо сказал Малькольм, — для меня это много значит.

— Я определенно не влюблена в Вас, и все же мне нравится, что Вы меня так любите. Меня питает Ваша любовь, если хотите знать. Из нее я извлекаю энергию, которая сохраняет мою молодость. Кое-кто может сказать, что я вампир, но я всегда буду очень осторожна и не стану брать от Вас слишком много, ибо за все блага мира я не смогла бы причинить Вам зла. И мне доставляет радость видеть, как Вы приходите сюда и обретаете здесь отдохновение, счастье и покой.

Но все это не относится к личным чувствам, а ведь именно это Вы и хотите знать. Вы говорили так, словно ни одна женщина не может испытывать к Вам глубокого чувства, но ведь это не так. Поверхностные женщины — вряд ли. Но для женщины, имеющей глаза, чтобы видеть, Вы обладаете весьма своеобразной притягательной силой. Вы по-своему красивы, — красотой, которая сопутствует уравновешенной силе и чистой функциональности. У Вас некрасивое лицо, но голова просто великолепна, если Вы улавливаете разницу, и я не думаю, чтобы кто-нибудь, даже круглая дура, не заметила красоты ваших рук. У Вас прекрасные руки, буквально прекрасные, таких я не видела ни у одного мужчины. Могу представить, что в обнаженном виде Вы оказались бы не менее великолепным экземпляром. У Вас явно очень мощные плечи.