Айым Бекмырза - Записки дождю

– Нет, не надо, пожалуйста,– умоляю я с забитым носом. Клариса уверенно подходит ко мне со шприцем в руках, я хочу увернуться, подняться и побежать, но меня перехватывает санитар.

– Нет, прошу, это плохо,– бессвязно воплю я, пытаясь вырваться из лап санитара. Но поздно. Чувствую, как игла вонзилась в меня, в мое плечо, и заходит все глубже. Острая боль пронзает всю руку, я кричу, но уже тише. Глаза тут же застилает туман. Эффект неплохой, если бы не все вышеперечисленное. Сквозь полумрак чувствую, как меня во что- то одевают. Нет, только не смирительная рубашка, что за…

Я просыпаюсь от резкой боли, будто меня по голове ударили чугунной сковородой, снова удар, снова удар. Это невыносимо. Как же больно.

– Рейчел. Рейчел ты слышишь меня?– шумно, будто издалека слышу в своей голове голос Рика. Еле открываю глаза, но все туманно, от слез опухли веки.

– Мне......пить,– говорю я пересохшими губами.

– Знаю. Я принес,– сказал он мягко. Чувствую на своих губах мокрую вату, потом на глазах. Уже лучше, намного,– мне сказали, что у тебя истерика. Доктор Рич отправил меня к тебе,– каждое его слово гулкой болью отзывалось в моей голове. Я хочу сказать, чтобы он говорил тише, но не могу. Но он будто читает мои мысли и начинает говорить шепотом.

– Похоже, сегодня не получится прогуляться.

– Я и не хотела,– хриплю я.

– Но тебе нужно. Учение без практики не приносит плодов. Я буду рядом,– он погладил меня по щеке своей теплой ладонью. У меня до тошноты свело живот. Не очень приятно, но я знаю, что это. Нет. Не надо. Я хочу, но нельзя. Я снова провалилась в объятия морфея. Я проснулась к восьми часам. С меня сняли смирительную рубашку. Но на ужин я опоздала. Я хотела воспользоваться привилегией доп. еды, но тут в палату зашел Рик.

– Рейчел, как ты? Я принес тебе кое – что,– говорит Рик, закрывая дверь. Я сидела на кровати и нервно поглядывала на него.

–Поешь, вот,– он протянул мне коробочку из Макдональдса и пластиковый старбаксовский стакан. Я взяла их. В коробочке оказался восхитительный двойной бургер. Он был теплый, и пахло от него горячим сыром, крепко обжаренной котлетой и сладким луком. А в стакане с первой буквой моего имени теплился кофе.

– Спасибо,– я попыталась улыбнуться, но почему- то не смогла, хотя я была очень благодарна Рику за то, что он принес мне такую прелесть. Голова болела, перед глазами летали блики, какие- то лица из прошлого. Вечерело. Палату накрывали сумерки.

– Выйдем на прогулку завтра, после завтрака, хорошо?– спросил Рик, садясь рядом.

– И что мы будем делать на воле?– говорю я с набитым ртом.

– Можем сходить в парк аттракционов, в кафе, куда угодно.

– Здорово,– без энтузиазма говорю я.

–Слушай, Рейчел, это только поначалу сложно. Постепенно тебе будет легче, а потом даже понравится.

Меня начинает раздражать, когда вот так начинают говорить.

– Давайте, вперед заглядывать не будем,– отрезаю я и делаю глоток горького напитка.

– Хорошо, не вопрос. Ну, до завтра. Завтра жду у доктора Рича. Пока,– Рик удаляется без моего ответа.

«Привет, дневник! Я сегодня ходила к доктору Ричу. Он познакомил меня с Риком Фернандесом. Он его интерн. Он сказал, чтобы я к нему привыкала. Мать его. Завтра я иду за ворота. Вообще восхитительно! Это все Рик. Он меня бесит!!! Из- за сегодняшней истерии не видать мне ноутбука! Чёрт! Вот бы завтра пошел дождь, чтобы этот придурок не смог вытащить меня из больницы. Вот бы пошел дождь. Люблю тебя, дневник!»

Я проснулась сегодня с кошмарной головной болью. Меня тошнило. Последствия проклятого укола. Выпив две белых пилюли, я поплелась в столовую. Там все. Все кругленькие столики заняты. Вижу свободное место возле Сьюзен и Эрики. Черт, ладно, выбора нет. Беру поднос и подаю нашему повару – Джозефине. Это тридцати восьмилетняя, широкоплечая, грузная афро-американка. Она никогда здесь ни с кем не разговаривает, даже если кто то и пытался из пациентов ее разговорить, то все попытки были тщетны. Если кто – то сильно надоедал, она просто звала санитаров. А сил у этих служителей медицины хоть отбавляй. Как говорится, ума не надо! Иду с подносом, на котором овсяная каша, сваренная на воде, кусок белого хлеба и черный чай, который вовсе не черный.

– Как тебе твой новый доктор?– спрашивает Эрика. Она здесь с диагнозом глубокой депрессии. Она тут самая нормальная по- моему. Не знаю, что у нее случилось в жизни и спрашивать не стану.

– Он интерн только. Постой, а откуда ты знаешь?

–Ха, все знают,– захихикала Сьюзен.

– Он помогает лечить всех, кого лечит доктор Рич,– тихо говорит Эрика.

– Так, значит, тебя это не касается,– говорю я Сьюзен твердо.

– Нэ – нэ – нэ,– огрызается Сьюзен,– пойду я отсюда,– она встает, толкая стул.

–Вали!– нервно говорю я, не глядя на нее.

– Ну и пойду!– говорит Сьюзен и уходит, на всю столовую насвистывая какую- то мелодию.

– Я сегодня с ним за ворота иду,– говорю я Эрике, игнорируя диалог со Сьюзен.

– Видимо, для тебя это не такое счастье, какое было бы для кого-нибудь из нас?!

– Ты абсолютно права.

– Ты пойдешь с браслетом?

– Да.

Мы медленно и нехотя ели, игнорируя выходки наших собратьев, которые не хотели есть, выливали еду на пол и ели с пола, обливали себя едой и кричали что- то вроде «Иисус – еда, я – Иисус, ешьте меня, дети мои», от последнего мне даже смешно стало. Иисус хоть и добр, но не настолько, чтобы кормить голодных собой, если нет больше еды. В общем, мы ели и до остального нам не должно было быть дело.

– Слушай, мне пора,– встает Эрика.

– Ты куда?

– К доктору Ричу.

– Постой, я с тобой. Мне тоже к нему нужно,– я встаю, и мы с Эрикой выходим из столовой. Давно я не говорила фразы: «давай пойдем вместе». Последний раз, когда я ее произнесла, я потеряла подругу. Здесь все по- другому, чем на воле, это мой родной мир, я просто не готова была признать это раньше.

– Хочешь, я тебе принесу что-нибудь с воли?– спросила я Эрику, когда мы зашли в лифт.

– Я не знаю. Как – то даже не думала.

– А ты подумай, ладно?– Эрика тоскливо кивнула. Она здесь уже восемь месяцев. Она каждый день грустная. Мне ее очень жалко становится. Ей, как мне кажется, здесь не место.

– Здравствуйте, доктор Рич,– вместе сказали мы с Эрикой. Меня это повеселило, а ее – нет. И мне снова стало грустно.

– Рейчел, Эрика, доброе утро! Как у вас дела, Рейчел, ты выпила сегодняшние таблетки?

– Да, а что?

– Умница! Рик! Фернандес, где ты там? Вам с Рейчел пора на прогулку,– доктор Рич повернулся к подсобной двери.

– Рейчел?– шепотом позвала Эрика.

– Да?

– Принеси мне крестик на цепочке,– сказала Эрика и мне кажется, я заметила тень улыбки. Конечно, спасение души. Что может быть важнее?! Я улыбаюсь и киваю. Мне нужна хоть какая- то мотивация, чтобы выйти.