Карл Вагнер - Сверх всякой меры

Особенно тяжело оказалось отследить последующие ветви семьи – а это он обязан был сделать, чтобы подтвердить, что Элизабет Бересфорд не являлась предком Лизетт Сэйриг. Его беспокоило, что он не сумел отыскать надгробия Элизабет Стэплдон, урожденной Бересфорд, на Хайгетском кладбище.

Прошлой ночью он подтолкнул Лизетт так жестко, как только осмелился. Из ее всплывших на поверхность сознания ужасных видений он наконец извлек ключ. Эти образы не были кошмарными снами, не были символическим представлением подавленных страхов. Они были точными воспоминаниями.

Поскольку дело касалось сенсации и знатных семей, официальные записи осмотрительно избегали упоминаний о трагедии, так же как и лучшие газеты. Желтая пресса оказалась менее щепетильна, и здесь-то доктор Магнус и начал узнавать, что такое страх.

Элизабет Бересфорд была похоронена заживо.

В последнем желании она попросила, чтобы ее тело не бальзамировали. Газеты предполагали, что она предчувствовала свою судьбу и цитировали целые абзацы из Эдгара Алана По. Как-то вечером капитан Стэплдон пришел к могиле жены и обнаружил ее ошеломленно бродящей среди надгробий. После похорон прошел почти месяц.

Газетные статьи переполняли псевдонаучные теории, объяснения медиумов и длинные списки индийских йогов, которые неделями поддерживали в себе состояние приостановленной жизни. Никто так и не установил точно, как Элизабет Стэплдон выбралась из гроба и из склепа, но предполагалось, что сила отчаяния вырвала из древесины винты, а благодаря милости провидения после предыдущего визита склеп не был должным образом заперт.

Муж и жена, ясное дело, немедленно уехали за границу, чтобы избежать публичной огласки и дать Элизабет Стэплдон оправиться от выпавших на ее долю суровых испытаний. Что она и сделала довольно быстро, но, очевидно, для капитана Стэплдона шок оказался слишком велик. Он умер в 1902 году, и вскоре после этого его жена вернулась в Лондон, унаследовав все его немалое состояние и имущество, включая их дом в Майда-Вэйл. Позже к ней перешло и фамильное поместье ее семьи – единственный брат Элизабет пал на Бурской войне, [30]– и Элизабет превратилась в очень и очень богатую леди.

Да, Элизабет Стэплдон стала одной из самых известных – печально известных – дам эдвардианской эры и далее, вплоть до Первой мировой войны. Она была необычайно красива, она очаровывала мужчин, а ее соперницы стонали, что годы как будто не властны над ней. После войны она покинула Лондон и отправилась в путешествие по экзотическому Востоку. В 1924 году пришло известие о ее смерти в Индии.

Поместье перешло к дочери Элизабет, Джейн Стэплдон, родившейся за границей в 1901 году. Элизабет Стэплдон навещала дочь лишь время от времени, Джейн выросла и получила образование в Европе и, кажется, никогда не приезжала в Лондон до 1925 года. Некоторые предполагали, что мать желала отгородить дочь от своего богемного стиля жизни, но когда Джейн Стэплдон появилась, всем показалось, что более вероятной причиной изоляции девочки была ревность. Джейн Стэплдон обладала красотой своей матери – старые поклонники Элизабет клялись, что Джейн – копия Элизабет в молодости. Она унаследовала от матери и вкус к разгульной жизни; с новым кругом друзей-ровесников она подхватила эстафету матери. Газеты пестрели скандальными сообщениями о ее близости с Алистером Кроули и другими, подобными ему. Хотя ее легкомысленные развлечения и поглотили годы Пылающей Юности Потерянного Поколения, [31]даже ее врагам пришлось признать, что провела она эти годы великолепно. В 1943 году Джейн Стэплдон исчезла и предположительно погибла во время воздушного налета, сровнявшего с землей тот участок Лондона, куда она отправилась на пирушку с друзьями.

По документам, оставленным у адвоката, имущество перешло к дочери Джейн, Джулии Везерфорд, живущей в Америке, родившейся в Майами в 1934 году. Очевидно, ее мать закрутила типичный роман с американским миллионером, когда проводила зиму во Флориде. Их тайный брак был расторгнут вслед за рождением Джулии, и дочь осталась с отцом, бывшим мужем Джейн. Джулия Везерфорд прибыла из Штатов в начале 1946 года. Любые сомнения в ее аутентичности и подлинности ее требований мгновенно испарились, поскольку она была копией своей матери в ее молодые годы. Она тоже обладала семейным мятежным характером, продолжила традицию диких вечеринок и эксцентричных знакомств – от поколения битников до детей цветов. Ее старые друзья поражались тому, что Джулию в мини-юбке легко принять за одногодку окружающих женщину молодых, курящих «травку» хиппи. Но в конце концов ее юность, видимо, все же начала увядать, поскольку с 1967 года Джулия Везерфорд живет более или менее уединенно в Европе, время от времени навещаемая своей племянницей.

Ее племянница, Бет Гаррингтон, родилась в 1950 году, она осиротевшая дочь единокровной американской сестры Джулии и богатого молодого англичанина из ее же коллекции. После гибели родителей в авиакатастрофе в 1970 году, Бет стала protegee [32]своей тетушки и погрузилась в безумную лондонскую жизнь. Очевидно, Бет Гаррингтон также унаследует имущество тети. Несомненно и то, что она – точная копия тети Джулии, когда та была в ее возрасте. Интересно было бы увидеть их обеих вместе. А этого, конечно, никому никогда не удавалось.

Сперва доктор Магнус просто не желал принимать истины открытой им страшной тайны. И все же, зная то, что вспомнила под гипнозом Лизетт, он понимал, что иного вывода быть не может.

Поразительно, как женщина, пользующаяся такой известностью (и дурной славой), сумела избежать опубликования своих снимков. Как-никак меняются моды и прически, тщательно подбирается косметика: зрительная память недолговечна, чего не скажешь о линзах камеры. В результате упорных поисков доктор Магнус все-таки отыскал несколько фотографий. При наличии хорошего театрального костюма и грима на всех могла быть запечатлена одна и та же женщина в один и тот же день.

Точно так же на них могла быть снята Лизетт Сэйриг.

Однако доктор Магнус знал, что увидеть Бет Гаррингтон и Лизетт Сэйриг рядом – возможно.

И он молился о том, чтобы прибыть вовремя и предотвратить это.

Знание терзало его разум, просто чудо, что доктор Магнус сохранил достаточно здравомыслия, чтобы убедить Скотленд-Ярд совершить эту позднюю ночную «прогулку» в Майда-Вэйл – отчаянную, если то, что он знает, – правда. Он в жизни не испытывал такого потрясения, как то, когда ему наконец-то сказали, куда отправилась Лизетт.

– С ней все в порядке. Она у подруги.

– Могу я осведомиться где?

– Ее забрал «роллс-ройс». Мы проверили документы, машина принадлежит мисс Элизабет Гаррингтон, проживающей в Майда-Вэйл.