Максим Ибре - Человек, который пытался жить

– Эм…

– Э-э, а, да мне насрать! Если я еще хоть раз увижу тебя с утра в курилке, я привяжу твою жопу к стулу. Ты будешь ночевать здесь, смекнул?

– Да, это больше не повторится, даю Вам свое обещание.

– Ой, ты думаешь, мне твое обещание нужно? – тихо сказал Денис Анатольевич и принялся выкуривать все табачные листья, который он растерял за время разговора.

Я посмотрел в сторону двери и спросил, достаточно выждав паузу:

– Можно идти?

Денис Анатольевич погрузился в области мозга в поиске новой порции плохих новостей и произнес:

– Нет, еще кое-что, – он важно вздохнул и наклонился в кресле. – Боюсь, Фома, в голубиной почте тебя не особо любят, потому что у меня снова плохие новости для тебя. Мы приняли решение урезать тебе зарплату.

Новости и вправду оказались не из разряда веселых.

– А я могу узнать причину? – я поинтересовался.

– А что, ты такой тупой, что не можешь догадаться? В мире кризис, убыточные времена. Наш аналитик Базз говорит, что из-за вируса экономике надолго светит жопа. А тем более в нашем отделе даже никто не умер…

– Разве я не должен получить хоть какое-то уведомление?

– А я тебе сейчас былину на привале рассказал, что ли? Я уведомил тебя, умник.

– Я не понимаю, у меня уже уменьшилась зарплата? Я ведь ничего не подписывал.

Денис Анатольевич резко вскочил с кресла. Моя реакция, которую он посчитал слишком настойчивой, разозлила его, хотя я просто проявил начальный интерес к проблеме. Для меня настойчивость в финансовых вопросах была признаком бедности, а считать себя бедным, даже когда ты таковым являешься, это небольшой отказ от свободы.

– Послушай, я ведь мог спокойно убить тебя, и все, никто бы даже не заметил! «Фома уволился…». Вот так бы называлась эта сказка, – пригрозил Денис Анатольевич. Его лицо резко покраснело от ярости.

Мне же понадобилось проявить немало усилий, чтобы не засмеяться, ведь я не планировал подвергать его темперамент проверке. Я поспешил успокоить Дениса Анатольевича:

– Ну, хорошо, меня и так все устраивает.

Денис Анатольевич тогда снова откинулся на высокую спинку кожаного кресла и с большой долей удовлетворения сказал:

– Тогда можешь идти.

Я направился к выходу и поблагодарил его в унисон с захлопывающейся дверью кабинета:

– Спасибо.

Остаток дня я провел в четырех серых стенах угнетающего рабочего места, поскольку я не смог отыскать Алису во время перерыва, а в курилке мне одному появляться не хотелось. Кабинки сотрудников выглядели жалко и в отместку придавали их обитателям такой же удрученный вид. Маленький стол, вовсе не футуристический. Неплохой компьютер. Рядом календарь. Рабочий телефон японской фирмы.

Находясь здесь, мне сложно было не думать о той персоне, которую представлял из себя Денис Анатольевич. Властные люди всегда пугали меня своей непобедимой уверенностью в себе, хотя этот страх виделся мне в большей мере некоторым комплексом. Агрессия наскучила мне еще до моего рождения. Так, мне категорически не хотелось пересекаться с подобными людьми на жизненном пути, но их в моей жизни было больше всего, и мне нужно было быть уверенным, что я точно не зависел от их убеждений. Да, они и я – это просто не идеальная пара. И теперь я даже не знаю, что страшнее: то, что им всегда найдется место на земле, или то, что во многом они бывают правы – пропаганда и террор всегда были «серпом и молотом» величайших лидеров истории, и эти лидеры были теми, кто так или иначе написал нашу историю.

Я продолжал листать картинки на компьютере. Внезапно зазвонил телефон на столе. Пришлось в тысячный раз за день открыть базу данных и произнести слова:

– Добрый вечер. Как я могу Вам помочь?

Вообще-то, в начале мы должны были произносить название компании и представляться клиентам, но мне это казалось глупостью, поэтому, даже зная, что звонки записываются, я не мог заставить себя это делать.

На этот раз пришлось выслушивать противную женщину лет тридцати пяти с голосом, принадлежащим неистовствующему пикетчику. Она была недовольна мною еще до того, как набрала номер, и к тому же одинока. Я попытался побыть ее компаньоном, но мои усилия были лишними.

– Я бы хотела заказать карту вашего банка, но не могу разобраться! – она провизжала в трубку.

– В чем конкретно Вы не можете разобраться?

– Как мне ее заказать!

– Ну, Вы можете сделать это сейчас или оставить заявку для получения нашей карты онлайн на сайте.

– Я отлично знаю, что я могу! Я не просто так вам позвонила! – она перебила меня, как будто заранее знала, что я скажу именно это.

– Я понимаю, что Вы позвонили не просто так, я просто говорю, что существуют различные варианты…

– Вы будете делать мне карту? – снова вклинилась нетерпеливая женщина.

– Хорошо! Я заполню форму за Вас.

Я открыл новую вкладку в программе, в которой я, к слову, ничего не смыслил. Правда, оказалось, что привыкнуть можно ко всему.

– Так, а скажите мне свои…

– Так, а можно как-то без Вашей грубости или нет? – ее голос приобрел серьезность военного масштаба.

– Но я не грубил Вам, – я начал недоумевать всерьез. Почему я вообще должен оправдываться перед этой женщиной?

– Кто допустил Вас до работы? – моя собеседница начала предъявлять претензии в тональности ударов кулаком по клавишам контроктавы на фортепиано. – Если у меня нет компьютера, то я обязательно должна общаться с таким быдлом? Вы ведете себя по-хамски, обслуживая потенциальных клиентов, или Вы так вовсе не считаете?

– О нет, я не считаю себя грубым в контексте ситуации. А Вы, например, пробовали хотя бы не кричать во время разговора?

– Да пошел ты, уродливая мразь!

– Ага, взаимно.

Я уже не стал вслушиваться в ту гневную тираду, которая последовала после этой реплики, и лишь крикнул в трубку в последний момент:

– Купи гребаный компьютер!

Разговор оборвался. Возможно, я не до конца понимал общие правила общения между людьми в обществе, но данный случай невольно заставил меня примерить образ неуместного шута. Люди не любят, когда кто-то говорит, что его не понимают, но понять людей мне было сложнее всего.

Я задержал долгий безжизненный взгляд на экране компьютера и закрыл глаза. Ведь это был только один звонок. Механический алгоритм, который вызывает механическую реакцию на обоих концах телефонной линии.

Ночью собак на сгорающие улицы города выплескивалась вся нечисть. Ничего удивительного в этом нет. Шумные компании отдыхали от всего того, что в дневное время казалось им невыносимой ношей бытия. Для молодежи сама потребность заниматься какой-то деятельностью всегда была сродни кресту господнему, поэтому они требовали пышных зрелищ хотя бы в концовке дня. Все это недовольство застрявшим колесом жизни достигало апогея ночью в городе, где высотки сливались с небом, и свет неоновых вывесок завлекал на ночную аферу, переливаясь в лужах алкоголя. Бурная развратная жизнь, звуки полицейских машин и скорой помощи где-то вдалеке, но поблизости, один сплошной пахучий караоке-бар – все эти образы сочетались в одном этом времени суток. Никаких правил. Клоунам тоже свойственно уставать. Любая пролитая в ночь кровь казалась для человека данностью, и только утром она приобретала тот зловещий оттенок, который мы так боимся увидеть.