Мириам Марш - Книга света. Фомальгаут

Мир существовал миллионы лет, когда ты пришел в него. Созвездия рассыпались, уничтожались, их захватывали черные дыры, превращая в осколки и создавая новые Вселенные. Стражи Времени, вернувшиеся в этот мир, не помнят таких историй. Это защищает их от негативного знания при столкновении с Темной энергией. Но почему так происходит? Возможно, чтобы сделать самый сложный выбор, который встает на пути у будущих воинов – следование по зову сердца в поисках ключей от книги Света…

Вайя стоял неподвижно, держа в руке руну Иса.

– Не дышит! Обвилась пуповиной! – воскликнула акушерка. Секунды тянулись медленно, все замерли в ожидании.

Удивительно, как много может человек, когда он с самого начала увидел иной мир, но не расстался с ним, получив уникальный дар видеть картины будущего. Звезды собрались на вечернем небосводе, ярко освещая январское небо. Страж Юга, рыцарь Фомальгаут, охраняющий небосвод от потоков черной энергии из тонкого мира, всегда на страже, в битве на стороне светлых до бесконечности, обогнув созвездие Рыб, появился на горизонте. Он озарил небо своим ослепительным светом, отметив вновь прибывшую на землю.

Малышка закричала, оглушив все вокруг. Планеты подвинулись на пять минут. Страж Времени, которого воины Света так долго ждали, пришел в этот мир. Вайя улыбнулся и перевернул песочные часы:

– Она еще покажет с Марсом в Скорпионе и Венерой в Стрельце, как нужно любить, бороться, умирать и возрождаться вновь и вновь!

Мари обернулась и увидела большую черную фигуру своего темного ангела. «Интересно, почему часть сознания соединилась с другим миром? Почему это происходит спонтанно и нет возможности контролировать подобные приходы? С другой стороны, ты видишь хрупкие границы, которые не в состоянии перейти, и чувствуешь в глазах других людей отражение своего темного ангела… Словно печать… Значит, для них скоро все закончится. Как будто перед началом надо сделать отметку для Хирона», – думала она, стоя у обрыва в Chasm.

Солнце на закате. Ветер чуть слышен в кроне Фравахра. Раскинут хрустально-невесомый мост между мирами – последнее страшное испытание. Но, едва ступив на него, все плохие поступки тотчас рождают сильное волнение на море, раскачивая мост все сильнее и сильнее, и, если грехов много, он переворачивается вместе с идущим. И сердце, некогда содержащее в себе частицы Хаоса, безвозвратно исчезает из всех миров.

– Не страшно, оказывается, если грехов немного… – пробормотала она. – Интересно, а влюбленность в других и воображаемые миры – это серьезный грех? – спросила Мари, лукаво посмотрев на ангела.

– Только если они мешают мирно существовать друг другу, – улыбнулся он. – Представь…

Тридцать первое октября, ночь… Созвездия на небе оживают. Вот Стрелец, прицелившись, погнался за Козерогом. Куда ему, сейчас хвостом получит! И Малая Медведица, Рыбы, Хвост Дракона и Пояс Ориона – все куда-то торопятся.

– А что сегодня за событие? – спросила Мари у воина Света.

– Samhain. Раз в году на осеннем небе можно увидеть, как созвездия просыпаются и ведут себя, словно дети: смеются, собирают кометы, стрелы и звездочки, объединяются в хороводы и танцуют, проводя время вместе. И все это можно увидеть только в нескольких местах на Земле, ибо другие точки закрыты. Эти входы находятся в самых древних энергетических местах на планете, и один из них находится на берегах Ирландии – страны кельтов, сохранившей языческие традиции до наших дней. Друиды стали хранителями знаний, им дали возможность ощущать энергетические всплески, гадать на рунах, соединять созвездия, видеть мир сквозь временные слои. Те из них, кто ушел по хрустальному мосту и был возвращен огнями в новые жизни, теперь разбросаны по всему миру. И порой не понимаешь, почему так тянет увидеть, узнать, почувствовать, вспомнить прошлое. Это как свет маяка, идущий из сердца, который находится в другой точке планеты. Всю жизнь увлекаешься загадочными соединениями разных миров, представляя, будто и нет преград между ними. И вот ты уже в темном лесу, где страшные и крючковатые деревья, покрытые мхом, расступаются пред тобой, открывая путь бледно-желтой луне, заливающей светом лесную полянку. Здесь стоит полуразрушенный каменный колодец-жертвенник, сплошь поросший лунными мятликами и мрачными историями, отпечатавшимися на камнях, исчерченных рунескриптами. И только хозяйка неба сопровождает тебя в этом мире, мертвенно отражаясь на поверхности темных вод. Затаив дыхание, ты ждешь. Наступает тишина, и ты боишься пошевелиться, чтобы не спугнуть момент – воды колодца начинают медленно подниматься, и в них, как в зеркале, ты видишь отраженные созвездия, любуешься ими, наблюдаешь, как они резвятся.

– Дети! Всю вечность будут вести себя так, – улыбается стоящий рядом ангел. – Гончие псы в этом году вообще зажгли – гонялись за хвостом Дракона, в запале врезались в Юпитер и создали такой хаос, что пришлось потом еще долго разбираться, где чей хвост и почему кольца Сатурна болтаются ошейником на Пегасе.

Но, как и каждому действию в этом мире отведено определенное время, для созвездий оно закончилось, когда подул космический ветер с юга. Фомальгаут вернулся. Небо затянуло облаками, все стало на свои места – Пояс Ориона снова недвижим, и ледяное осеннее небо выглядит так, будто никогда и ничего не происходило…

Мари открыла глаза. Часы показывали полночь. Одинокая луна, повиснув на ветке, мягко освещала часть комнаты. В ее серебряных нитях можно было увидеть странный силуэт, растворяющийся в воздухе. Он сжимал в ладони тающую руну.

– Время пришло. Пора… – услышала она тихий, почти шепчущий голос.

Створка окна резко открылась, и прозвенел будильник…

Башни замка Кромвель, величественно возвышающегося над морем на западном побережье, освещались последними лучами заходящего солнца. Окруженный вечнозелеными лугами и лесами, он хранил в себе много секретов. Казалось, что с приближением сумерек жизнь в нем оживала. И тьма, идущая со стороны моря, будила ото сна иные силы.

Взволнованный после продолжительного разговора, Фомальгаут в спешке покидал Кромвель. Он вскочил на коня и исчез в клубах поднимающейся пыли. Вайя же, напротив, сохраняя хладнокровие, неподвижно стоял у ворот, наблюдая за исчезающим всадником. О чем разговаривали эти двое – остается загадкой.