Ирина Мутовчийская - Ученик портовой школы

Опять вызвали врача. Врач что-то мямлил, а потом стало ясно, что доктор просто не знает, что на самом деле происходит с хозяином дома. В доме поселилась тоска и черное уныние. Телеграфировали во Владивосток.

Оттуда пришло сообщение, что врач будет не раньше, чем через две недели. Дороги раскисли из-за дождей. По этим дорогам и в хорошую погоду невозможно было проехать, чтобы не растрясло, а что уж говорить про непогоду и сезон дождей. В один из редких теперь солнечных дней Василий Иванович сидел на веранде под козырьком. Коля давно ждал этого момента, он хотел поговорить с хозяином дома один на один, без восклицаний Анны и слез прислуги. Василий Иванович выслушал предложение мальчика и попросил время подумать.

Однако уже через час прибежал солдат и позвал Колю в комнату Василия Ивановича. Мужчине было так плохо, что он не мог даже говорить толком, он только кивнул головой подошедшему к его кровати Николаю. Также, кивком головы, хозяин дома отослал солдата из комнаты и предложил Коле придвинуть стул и сесть, рядом сетуя на то, что не может сам достойно пообщаться с Колей. Беседовали недолго, видно было, что Василию Ивановичу тяжело говорить. Коля попросил, чтобы ему дали самый острый нож, который есть в доме, ручные грабли, две-три лопаты разной величины и плотный короб, сквозь стенки которого не проникал бы свет. Василий Иванович черканул несколько слов домоправителю и обессилено откинулся на подушку.

Домоправитель долго читал записку и недоверчиво косился в сторону Коли. Он хотел что-то спросить у Коли, но наткнулся глазами на поскриптум. Хозяин знал характер своего домоправителя, и чтобы предупредить расспросы, велел в поскриптуме выдать требуемое без вопросов и рассуждений. Задачей юноши и Василия Ивановича было, чтобы как можно меньше людей знало о том лечении, которое хотел применить Коля.

Коля отсутствовал два дня.

Он задержался бы в тайге и дольше, но помнил о тяжелом состоянии Василия Ивановича. Удивительно, но стоило мальчику чуть углубиться в тайгу, как все новые привычки, полученные в доме Василия Ивановича, испарились без следа. За два дня он ел всего два раза. Спал от силы часа четыре, не умывался и не менял одежду.

Однако когда мальчик вернулся, оказалось, что время на исходе. Василий Иванович был в беспамятстве.

Уже пригласили священника.

Врач распорядился больше его не приглашать, так как помочь больному уже ничем не мог. Когда Николай вошел в дом, то удивился тишине, которая царила вокруг. Анна Николаевна спала, потому что всю ночь не отходила от постели мужа, а слуги жались по темным углам. Когда Коля вошел в спальню хозяина, то сразу почувствовал тяжелый запах. Открытые окна не помогали. Рядом с постелью Василия Ивановича дремал Миша.

Николенька тихо разбудил Мишу и отправил его спать. Он пообещал мальчику, что теперь будет дежурить у постели больного сам. Михаил не стал противится, он только бросил еще один взгляд в сторону отца и ушел, тихонько затворив дверь.

Я с удовольствием рассказала бы о том лечении, которое использовал Николай, но не имею права. Все, чему научил Чен Николая, должно остаться в тайне.

Скажу только, что для изготовления лекарства Коле пришлось использовать подарок Чена, тот самый корень женьшень, который Чен подарил мальчику перед тем, как уйти, как оказалось, навсегда.

Мальчик только успел вынуть из тела хозяина дома деревянные иглы, как прибежал слуга и сказал, что прибыл батюшка.

Однако когда священник вошел в комнату, то увидел, что его визит оказался преждевременным. Василий Иванович был еще, конечно, слаб, но уже находился в сознании. Вскоре священник уехал.

Лечение было долгим. Лишь по прошествии полугода хозяин дома стал выходить на улицу, да и то не один. Домочадцы боялись повторения болезни, и поэтому рядом всегда находился кто-то из домашних, или из слуг, ну и, конечно, Николай.

Домашние привыкли к Николаю, да и мальчик, чувствовал себя в семье Анны Николаевны и Василия Ивановича, как дома. Василий Иванович, когда ему стало чуть легче, занялся инспекцией знаний Коли и был очень огорчен, когда узнал, что мальчик не умеет читать.

Считать Коля, конечно, мог, но, по-китайски. То есть, считал так, как обучил его Чен. Коля согласился начать домашнее обучение, но был в большом смущении и сомнении. Коле казалось, что ему не одолеть науку, которую собирался собственноручно преподавать ему Василий Иванович.

Вначале, конечно, было действительно трудно, но доброе отношение хозяина дома и пытливый ум мальчика сделали свое дело. Николаю понравилось учиться. Это было тем подарком, тем драгоценным подарком, которым наградил добрый Василий Иванович своего спасителя.

Вся дальнейшая жизнь Николая потом строилась именно от тех знаний, которые подарил Николаю в тот сложный год Василий Иванович.

Когда Коля начал только учиться, он отставал от Михаила по знаниям, когда его обучение внезапно закончилось, то почти его догнал.

У Василия Ивановича была хорошая библиотека. Не прошло и года, как Коля стал завсегдатаем большой комнаты под крышей, которая была отведена под библиотеку. Когда мальчик приходил сюда, ему казалось, что тесные стены комнаты начинают раздвигаться, стоит только взять ему книгу с полки и углубиться в чтение.

Утро сменялось вечером, а Коля неспешно двигался по самой лучшей дороге в мире, по дороге литературы.

Василий Иванович старался дать мальчику представление о точных науках, Коля неплохо разбирался в мире цифр, но все же, ему больше нравились естественные науки, история, география и, конечно, литература.

Иногда по вечерам, когда глаза уставали, и читать было уже тяжело, Коля думал о китайце Чене, думал о маме и даже об отчиме. Он знал, что эти страницы его жизненной книги уже перелистаны, но ничего не мешало ему думать о прошлом и вспоминать. Впрочем, предавался воспоминаниям он не очень часто.

Василий Иванович считал, что мальчик должен развиваться разносторонне, и поэтому большое внимание уделялось конной езде и подвижным играм.

Работа в конюшне была тем делом, которое Коля выбрал для себя сам. Как Василий Иванович не противился, но Коля настоял на своем. Мальчик считал, что должен выполнять какую-то, хоть маленькую работу по дому.

Год пролетел как стрела.

Тот день не предвещал ничего необычного. Да, в полдень ожидался экзамен по словесности. Однако это не было сюрпризом для Николая и Михаила. Василий Иванович проводил такие экзамены-экспромты частенько. На этот раз к мальчикам присоединился кузен Михаила, старший сын Варвары – Павел.

В гостиной поставили три стола, столы стояли на максимальном отдалении друг от друга. Коля знал, что слуги даже сделали ставки на победителя в этом экзамене.