Иван Снежный - Оккультист. Книга 2

Сюрпризы женской физиологии не закончились на походке. Обхватив руль, я сломал ноготь на мизинце и взвыл от боли. А длинные волосы постоянно мешались, падая на лицо. Придется Наташе стать более мужеподобной для моего удобства. В первую очередь сменю узкий костюм на что-то мягкое и менее откровенное.

Я не уловил, в какой момент все изменилось. Кажется, началось с покалывания по всему телу. Словно поднялся ветер из иголок и их острия протыкали мою кожу. Терпимо, но неприятно и становится только хуже. Причем кондиционер в салоне был выключен, а в лесу не шевелился ни один листик. Значит, все это мне кажется. Обычно, поняв такое, люди успокаиваются. Однако не в моем случае. Несмотря на зомбирование, женщина сопротивлялась вторжению!

– Упрямая, – процедил я сквозь зубы, но получился эротичный шепоток.

Над голосом тоже предстоит поработать. Покалывание усилилось. В какой-то момент сознание окончательно помутилось, и я ощутил как сползаю с сиденья вниз.

– Упрямая, – повторил я уже внутри пространства мыслей. Примечательно, что здесь мой голос снова был мужским.

– Как ты посмел? Тварь! – Звук слабый, но это все еще Наташа.

– Человечность сильно переоценивают. Прости, красотка, мне лишние пассажиры не нужны.

Создав кинжалы, я принялся раскидывать их во всех направлениях, разрезая воздух. Отступать некуда. Простреленное тело Сергея давно перестало дышать.

– Все так удачно начиналось, и вот ты выбрал легкий путь.

Змееподобное лезвие полетело на голос, но встретило лишь пустоту. Сложно сражаться с тем, что не имеет формы. Неожиданно пространство вокруг закружилось, и вместо темноты я оказался перед зданием старинной английской школы, потом в больничной палате и в уже уничтоженном коридоре базы Фонда. Наташа перебирала места, в которых бывала, создавая поле для последней схватки. Я терпеливо ждал, вспоминая рекомендации Агафьи:

– Обыватели не готовы к смертельному бою, но легкой победы не жди. Обычно они бегут в самое волнующее их место, сталкивая тебя со своими страхами. Ужас вызывает мощнейший выброс энергии. Тупые не-маги. В пространстве собственных мыслей они – боги, и могли бы раздавить нас за секунды. Но лишь пугают, сами дрожа от ужаса. В худшем случае ваши страхи совпадут. Не дай себя запутать: всегда помни, кто ты есть и следи за временем. У тебя не больше получаса. Найди хозяина тела среди фантомов и убей. Скудоумные всегда создают самих себя. Раскрывают уязвимости.

Собственно, поэтому так важен этап подготовки и знакомство с целью. Зная, где окажешься, можно заранее продумать план, выяснить, в кого превратится жертва. А то и самому сформировать поле боя. Узнав механику захвата тела, я поклялся никогда не вселяться в Гаитянца. Бегать по улицам выдуманного Порт-о-Пренс, отстреливаясь от дочерей Папаши Эша – та еще затея.

Только бы не база Фонда, шептал я про себя. Куда угодно, лишь бы не обратно в эти чистые коридоры с болезненным цветом стен и опасными тварями за каждой дверью. Но мне повезло: Наташа не боялась своей работы. Калейдоскоп окружения крутанулся еще дважды и застыл консервативно серыми стенами – школа.

Поразительно, как часто детские переживания остаются с нами навсегда. Незаметно отравляя каждый день жизни. Причем неважно сколько в этих воспоминаниях реального. Дети склонны преувеличивать.

– Тупица! Никчемная дрянь! Опять ошибка! Твое место на помойке!

Гипертрофированно мерзкая учительница отчитывала у доски всхлипывающую девочку. В руках педагога покачивалась длинная деревянная указка. И хотя она ни разу не ударила, школьница вжимала голову в плечи от каждого замаха. Как и трое учеников за партами. Забавно, но я оказался четвертым малышом: короткие штанишки и смешной галстук. Ведьма не упоминала, что жертва изменяет мага.

Впрочем, во всем остальном Агафья оказалась права. Как ни умна была Наташа, ей не хватало воображения, смелости или опыта в подобных делах. Ничего не стоит обратить меня в червяка и запереть в банку на полчасика. К чему такие сложности? Начинаю понимать презрительный термин «не-маги», который так часто употребляет старушка.

Зомбификация все же повлияла на женщину. Ее сил едва хватило на создание одной классной комнаты. За окном вместо деревьев чернело пространство безмыслия, за приоткрытой дверью – тоже. Тем лучше для меня. Включая училку, всего пять человек. Куда проще, чем проверять целую школу.

Наверняка для магов прошлого подобные выверты чужого сознания были настоящим шоком. Однако в век кинематографа и мощных компьютеров я просто представил, что играю в квест. Ставка в которой – мое будущее. Нет смысла отыгрывать порядочного школьника. Я знаю кто я и зачем здесь.

– Кинжал!

В руках ничего не появилось. Похоже, в чужом воспоминании придется играть по иным правилам.

– Молодой человек, я разрешала вам подать голос? – Учительница горячилась все больше. – Невоспитанное ничтожество! Знай свое место!

Отвечать фантому показалось излишним. Сколько я уже здесь сижу? Слушаю этот бред, смотрю в пустоту за окном. Часы на стене идут в обратную сторону. Отпущенное мне время невозможно засечь! Я лихорадочно огляделся в поисках оружия: ручки, карандаши, стекло из окна. Лучше, чем ничего. Скорее всего Наташа – плачущая девочка у доски. Но начать стоит с учительницы. Здоровенная тетка может ее защитить. Единственная взрослая в комнате легко скрутит меня.

– Вставать запрещено! Вернитесь на место! Так, это последняя капля: немедленно к директору! Завтра родителей в школу! Хулиган!

Не обращая внимания на ее крики, я взвесил в руке стул с железными ножками. Тяжелый. Как раз то, что нужно. Дрожащая от возмущения учительница подошла очень близко, нависая сверху. Я почувствовал ее зловонное дыхание и окончательно убедился: происходящее нереально.

Крутанувшись на пятках, я запустил ей стулом в лицо. Ножка с чавкающим звуком смяла висок. Однако женщина не умерла, а разлетелась на осколки, будто фигура изо льда. Минус одна иллюзия. Причем исчезновение преподавателя заметил только я, остальные дети восприняли все как должное.

Мне крайне повезло с локацией. Школа не вызывала у меня никаких чувств, кроме легкой скуки. Я учился средне, особо не напрягаясь. Много читал на уроках и почти не общался со сверстниками. Уже в те годы реальность казалась мне слишком серой и пресной, чтобы реагировать на придирки учителей. Или становиться объектом травли. Но, как и любой ученик, я знал, что это такое. Девочка у доски всхлипнула, а школьники начали показывать на нее пальцами и громко смеяться.

– Бога ради, Наташа! Сколько же у тебя тараканов в голове?

Мои слова потонули в общем шуме. Плевать, теряю время. Я начал с ближайшего мальчика у окна. Воткнул ему ручку в глаз и повернул, засаживая поглубже в мозг. Он повторил финт учительницы, расколовшись на кусочки. Убивая одно дитя за другим, я подумал, что не испытываю никаких эмоций. Разумеется, они не настоящие, но ощущения вполне натуральны. Неужели смерть ребенка больше для меня ничего не значит? Когда я стал таким бездушным?