Екатерина Боровикова - Вырай. Цена спокойствия

Нечисть подняла голову. Огромные кошачьи глаза охряного цвета уставились на Нику. По тёмному лицу текли вполне человеческие слёзы.

– Конечно. Тебе разве не ясно? Или… – в голосе засквозило разочарование, – или ты не ведьма? Но как же… А, ясно. Простая, чуть-чуть не погибшая человеческая самочка. Не смею задерживать.

Потусторонняя дева склонила голову и горько заплакала.

– Эй. Ну, чего ты? – Молотова не любила нечистую силу, не верила ей и никогда не «очеловечивала». Но эта рогатая почти девушка выглядела такой несчастной, что вся настороженность куда-то исчезла. Ника подошла поближе, села на корточки и дотронулась до сливового плеча. – Расскажи, кто ты. И как попала в лапы к фантомам. Может, помогу. И почему ты меня за колдунью приняла?

Ответила собеседница не сразу. Поддавшись порыву, Вероника притянула беднягу к себе и дала выплакаться. Только теперь она заметила металлический резной ошейник. Спустя несколько минут рыдания стали затихать, а потом и вовсе прекратились.

– Я суккуб, – угрюмо начала рассказывать нечисть, – моя работа – соблазнять мужчин. Ты не подумай, многие меня сами вызывают! И им, и мне приятно, и вообще… Я страстная и идеальная!

В принципе, это не было хвастовством – без учёта рогов, длинного хвоста с кисточкой на конце и цвета кожи, красота и безупречность сложения были очевидными. Длинные, стройные ноги, красивой формы попа, тонкая талия и большая, но не обвислая грудь могли стать предметом зависти многих женщин. Даже мелочи были великолепны – тонкие пальцы, аккуратные, хоть и чёрные, ноготки, узкие ступни и нежный, еле уловимый аромат цветов от тёмно-синих волос. Лицо соответствовало – пухлый рот, длинные ресницы, маленький носик… Молотова едва удержала завистливый вздох – её лицо уже одиннадцать лет украшал уродливый шрам. Правда, от него был кое-какой толк – он, хоть и очень редко, отпугивал потенциальных насильников. В мире постапокалипсиса одинокой женщине выживать непросто, и чем она красивей, тем сложнее это делать.

Суккуб совсем по-человечески шмыгнула носом, и наваждение рассеялось. Теперь она снова выглядела несчастной и потрёпанной, и эффектная внешность словно бы потускнела.

– Я слышала про таких, как ты. Вытягиваете жизненную энергию из мужиков, те потом мрут, как мухи.

– Неправда! – Суккуб в праведном возмущении отодвинулась. – Не жизненную, всего лишь сексуальную. А что такого? Они двадцать четыре часа в сутки об этом мечтают, с них не убудет. Дальнейшее не мои проблемы.

Ника нахмурилась:

– Не юли. Я тут решаю, что с тобой делать.

– А кто юлит, кто юлит-то? Мужчинка удовольствие неземное получил? Получил. Моё дело закончено. Да и живёт он себе дальше спокойно, никто его не трогает…

– Так. – Ника встала и демонстративно отряхнула пыль с колен. – Я пошла. Удачи тебе с твоими, к-хм, кавалерами.

– Погоди! – Суккуб схватила девушку за руку. – Я же не договорила!

– Мне показалось, ты и не собиралась договаривать. – Ника снова уселась на пол и скрестила руки на груди.

– В общем, я толком не знаю, – смущённо пробормотала нечисть, – просто удерживаю семя мужчины в себе и приношу его хозяину.

– Сутенёру?

– Кому? Не знаю такого. Нет, Асмодею. Он Высший и очень жестокий. Девочки говорили, что после смерти те, кто побывал в наших объятиях, становятся солдатами его армии. Как-то он их привязывает к себе.

– Армии, говоришь?

– Ну да. Ты бы их видела. Дымом пышут, глаза пучат, тупые и злобные. Правда, ни с кем чужим не воюют, но всё время друг с другом сражаются. До последнего вздоха. Потом в лиловом тумане растворяются. Так что хозяину всегда новенькие нужны.

– Жуть какая. – Ника покачала головой. – И тебе не стыдно?

– За что?! – Искренне поразилась нечисть. – Я одариваю людей наслаждением, что в этом плохого? Да и не могу я по-другому. Знаешь, как тяжело без плотских утех? Боль дикая, во всём теле. И целлюлит появляется.

– Асмодей, вроде, христианская фигура?

– Что ты, – хихикнула суккуб, обнажив белые острые зубки, – он стар, как сам мир. Любит войну и похоть – страсти, единые в своей природе. Люди в разные века и в разных странах его по-разному называли. Асмодей – всего лишь последняя личина.

Молотовой всё меньше хотелось освобождать потустороннюю путану из плена. Да та уже и не выглядела жертвой – слёзы высохли, голосок стал уверенным, движения томными. Лишь изуродованные крылья и «украшение» на шее не давали забыть, что здесь произошло всего несколько минут назад. Вероника приподнялась, чтобы окружающая мебель не помешала узнать, чем заняты призраки, если они к этому времени ещё не исчезли. Но мужчины никуда не делись – они укладывались рядом с огнём, явно собираясь спать.

– В общем, понятно. Секс – твоя жизнь, ты добрая, даришь радость и удовольствие, и всё такое прочее.

– Мне показалось, или в твоём голосе скрытая насмешка? – надула губки суккуб.

Молотова отвечать не стала, а задала встречный вопрос:

– Как же ты, такая добрая и радостная, оказалась в плену у фантомов? Как это вообще возможно, у них ведь тел нет? И, если тебе это всё на самом деле в охотку, зачем просила помощи?

– А это не призраки, – вновь погрустнела нечисть, – это самые что ни на есть настоящие мерзкие, наглые людишки. Тебе повезло, что ты с ними в разных пластах находишься, а то и тебя бы… невзирая на уродливое личико.

Ника проглотила оскорбление и грубо перебила:

– Ты, б… бабочка ночная! Можешь нормально объяснить?

– Так я и объясняю. Пришёл вызов на секс, была моя очередь. Так радовалась… У нас там, знаешь ли, не слишком весело. Жарко, пламя везде, ещё солдатня эта тупая прохода не даёт, а Асмодей шалить с ними не разрешает. А оказалось, это не несчастный мужчинка, жаждущий ласки, а колдун. Он меня пленил и нацепил вот этот ошейник, связанный с колечком, – суккуб тронула «украшение», – и теперь я не могу вернуться. И с хозяином связи нет, и с девочками. Одна, как перст.

Нечисть вздохнула. Звук получился таким эротичным, что Молотова вдруг почувствовала возбуждение. Суккуб лукаво стрельнула глазками и довольно улыбнулась. Ника разозлилась:

– Ну-ка, прекращай. Я тебе помочь хочу, а ты как скотина себя ведёшь!

– Извини. – Ни грамма раскаяния в голосе. – Это для меня так же естественно, как для тебя дышать. Действует на всех – мужчин, женщин, животных… не расстраивайся. Между прочим, две девушки могут доставить друг другу много приятных минут.

– Знаешь, что? Не зли меня. Давай-ка лучше к делу. Рассказывай дальше.

Суккуб поправила волосы и продолжила:

– В общем, он целый год мною пользовался. А потом продал вот этим. – Она кивнула в сторону призраков, которые, как выяснилось, призраками не являлись. – Мальчики меня уже два месяца с собой таскают, никак не натешатся. Ты пойми, я была бы не против, но мне ведь больно всё время! Да и семя девать некуда, приходится постоянно от него избавляться. Я ведь не резиновая.